В чем причина упадка российского цирка?

На модерации Отложенный Цирк начался с площадных балаганов, затем перешел в передвижные шатры-шапито, а позднее утвердился в красивых, стационарных зданиях. Казалось бы, можно забыть про жизнь на колесах. Однако каждый год с мая по октябрь российские города бороздят цирковые передвижки. Значит, кому-то это нужно.

Хорошо забытое старое

До недавнего времени шапито в России были почти экзотикой. При том, что во всем мире именно шапито более популярны, чем обычные стационарные цирки. Почему же они вновь стали завоевывать прежние позиции? Причины две. Во-первых, после развала советской цирковой системы многие вспомнили, что передвижной цирк – старый и проверенный способ заработка. За летний сезон с передвижкой можно заработать неплохие деньги. Во-вторых, возрождение шапито породило сам спрос на цирковые зрелища. Постоянные цирки есть, но не везде. В некоторых городах нет даже кинотеатра. Но кино можно посмотреть дома, а цирк? По-настоящему цирк воспринимается только через живую эмоцию, идущую с манежа. Поэтому приезд шапито – праздник.

 – Стационар – это нечто постоянное, привычное, то, на что постепенно перестаешь обращать внимание, – говорит директор Московского цирка на Цветном бульваре Максим Никулин. – А шапито – это фантом, мираж, цирк-призрак. Люди выходят утром на улицу и вдруг видят, что за ночь, как чудо, возник сказочный дворец. Сегодня он здесь, а завтра его уже не будет, поэтому нужно непременно успеть именно сегодня.

Приезд цирка-шапито очень впечатляет: на рассвете колонна из 12–16 огромных фур, прицепленных к могучим тягачам, медленно вползает в спящий, ничего не подозревающий город. Картина настолько завораживает, что телерепортеры готовы не спать всю ночь, лишь бы не пропустить этот захватывающий момент. Потом смотришь репортаж и сразу даже не понимаешь, что это очень уж похоже на кадры из американского боевика.

Правда, на этом сходство с американским кинематографом, к сожалению, заканчивается. Путь из города в город в России – сплошное преодоление препятствий. Прокалываются шины, ломаются сами автомобили, сервиса на ближайшие сотни километров не найти, запчастей – тем более, бензин – дрянь, милиция – чем дальше от столицы, тем криминальнее (рэкет ГИБДД – вообще отдельная тема). А ведь в машинах перевозят не только груз, но и цирковых животных, порой редких, ценных и капризных. Многих необходимо кормить точно по расписанию, причем специальной пищей, некоторых требуется регулярно выводить на прогулку, убирать в клетках или проветривать фургоны.

 Ну и, конечно, сами дороги. И дело порой даже не в их обычно отвратительном качестве. В прошлом сезоне при переезде из Архангельска в Вологду водители «Легендарного Цирка Юрия Никулина» (так называется шапито цирка на Цветном) решили срезать путь, сократив при этом пару сотен километров. Только потом выяснилось, что дорога, по которой они намеревались проехать, существует исключительно на страницах автомобильного атласа. В итоге, застряв в лесу, сутки вытаскивали по очереди друг друга из метровой колеи, затем пришлось работать ночами без отдыха, чтобы наверстать упущенное время и не сорвать начало гастролей.

Проблемы, проблемы…

К сожалению, в России не только «нет дорог», но нет и соответствующих мест для передвижек. Например, во Франции каждый крупный город должен иметь специальное место для приема цирка-шапито. Обычно это 2–3 га земли в ближайшем пригороде, с удобным подъездом, обязательной парковкой для минимум тысячи автомобилей, с подведенными коммуникациями: электроэнергия, канализация, водоснабжение. А у нас приходится сталкиваться просто с абсурдными ситуациями. Например, с тем, что билеты за неимением кассового помещения продаются… в биотуалете.

Но все же главная проблема шапито – его качество. Сегодня шапито можно либо купить, либо взять в аренду. Хорошо если есть деньги на то, чтобы связаться с серьезными европейскими фирмами и получить шатер, который будет соответствовать всем необходимым нормам, в том числе безопасности. Новый комплекс (практически все они изготавливаются индивидуально, по специальному заказу) стоит во Франции или в Италии примерно 400–600 тыс. евро. За эту сумму заказчик получает цирк-шапито со зрительным залом, все необходимые конструкции, минимальное аварийное освещение, фойе для зрителей и маленький тент для артистов. За небольшую дополнительную плату можно приобрести конюшни и другие помещения для животных. Отдельно заказываются манеж, барьеры, форганг (выход для артистов), барьерные дорожки, манежные ковры.

А если таких денег нет? Тогда – ищем у нас. В России есть фирмы, производящие и охотно сдающие в аренду передвижные комплексы, которые стоят значительно дешевле. Одна из таких фирм находится под Москвой. Выглядит это примерно так: чистое поле, маленький сарайчик (офис), а в чистом поле три таджика по колено в грязи клеят шапито. Можно ли при этом говорить о каком бы то ни было качестве или соответствии каким бы то ни было стандартам?

К сожалению, в погоне за легкими деньгами некоторые прокатчики думают об этом меньше всего. Достаточно вспомнить, как три года назад рухнул халтурно изготовленный и неумело поставленный цирк-шапито в Барнауле. В позапрошлом году завалился зрительный зал в Череповце. С тех пор в этом городе даже слышать не хотят о цирке.

Потерянный бренд

После развала единой системы цирка у артистов и цирковых деятелей появилась свобода. А вместе с ней – возможность продавать низкосортный товар. Нашему государству было недосуг заниматься такой мелочью, как цирки-шапито, и дело безраздельно перешло в частные руки. Многие артисты решили попробовать себя в новом качестве – продюсера. Правда, в тот момент никому не пришло в голову, что артист и продюсер – совсем не одно и то же, что это совершенно разные профессии, что одно дело работать в шапито и совсем другое – быть его прокатчиком.

В результате такой «свободной» деятельности престиж российского цирка сильно упал. Само собой, тут же упала цена на наших артистов, причем независимо от их профессионального уровня. Про зарубеж и говорить нечего – волшебные слова «Российский цирк», которые раньше действовали, как пароль (за границу отправляли самые лучшие номера), напрочь потеряли свое значение. Но не лучше дело обстояло и на периферии.

 – В самом начале нашей деятельности, когда мы впервые приехали в один город, нас там чуть не побили, – говорит Максим Никулин. – Люди – потенциальные зрители, были настроены весьма агрессивно. «Опять?» – мрачно спрашивали они. – «Что опять?» – «Опять цирк? Десять раз уже видели, все одно и то же: пьяный клоун, две полудохлые собачки и девушка шестидесяти лет на веревке. Как вам не стыдно, вы же деньги за это берете!» Нам сначала долго пришлось объяснять, что мы не такие, но только после начала программы нас окончательно приняли. Под конец гастролей люди говорили: «Спасибо вам! Мы и не знали, что может быть такой цирк!..»

Действительно, начало эры возрождения шапито было малопривлекательным. Со складов вытаскивались старые, изношенные палатки на 500–600 мест, оставшиеся в наследство от советских времен, выкупленные за копейки или взятые в аренду. Внутри тоже все было из прошлого: деревянные скамьи, линялый занавес, незатейливые свет и звук. А если прибавить к этому третьесортные цирковые номера… Само собой, у зрителей, посетивших подобный цирк один раз, напрочь отпадало желание в него вернуться. Да и времена в 90-е годы были не самые благоприятные: денег у людей мало, проблем вокруг много – до цирка ли? Так или иначе, но в российской провинции закрепилось мнение, что цирк наш давно уже не тот, а то, что показывают по телевизору, – обычные надувательство и пропаганда. И теперь потребуются годы работы, чтобы вернуть потерянный бренд.

Почему необходимы шапито

Можно спросить: а зачем нам вообще шапито? Построй в каждом городе стационарный цирк, вложись один раз на государственные деньги в постройку здания и эксплуатируй его на радость зрителям и себе на прибыль. Но, оказывается, далеко не в каждом городе выгодны стационарные цирки. Один из примеров – Тверь. В этом городе начинал свою карьеру Юрий Владимирович Никулин, здесь же он ее и завершал, на протяжении цирковой жизни не раз сюда возвращаясь. Так вот он рассказывал, что всю жизнь в городе три-четыре месяца в году, в теплое время, стояло шапито.

Стояло в прекрасном месте, в городском парке, не берегу Волги. Работали битковыми аншлагами (это когда цирк набит битком и не то что яблоку – вишенке упасть негде! – Ред.). Затем город отдыхал от цирка и с нетерпением ждал его возвращения. И вот построили капитальное здание. По тем временам – передовое. По индивидуальному проекту. И всего через год цирк… начал «гореть».

Все очень просто. Город небольшой. Город небогатый. Сколько раз в году программы ни меняй – зрителей не прибавится. А независимо от того, работает цирк или не работает, нужно платить. Зарплату сотрудникам, за воду, за газ и за электроэнергию, за корма животным, за гостиницу артистам… Вот и получается, что содержать стационарное здание невыгодно, а значит, без шапито не обойтись.

Возвращаем бренд

Сегодня в России работают десятки шапито. В том числе шапито Цирка на Цветном бульваре, которое называется «Легендарный цирк Юрия Никулина».

 – Прошел тот период, когда, приезжая в новый город, нам надо было доказывать, что мы – это на самом деле мы, – говорит Максим Никулин. – Бывали ситуации, когда некие «продюсеры» работали под нашей маркой. Качество этих программ, мягко сказать, не соответствовало уровню, но зато билеты продать удавалось неплохо. Сейчас такого быть уже не может, потом что у нас отработан свой маршрут городов, где нас знают и ждут». Для сведения: это Липецк, Сыктывкар, Архангельск, Вологда.

Конечно, никулинский шапито держит марку. Не только по техническим стандартам, но и по условиям жизни артистов и животных, и по качеству программы. Сегодня в шапито работают аттракцион с тиграми Багдасаровых, воздушные гимнасты Свежовы, акробаты на дорожке Рубцовы, интересные молодые клоуны Калганов и Белогоров. Работа отлажена, и никаких накладок быть не должно. Но сколько еще шапито, где проблем невпроворот! Вся надежда на новое поколение цирковых продюсеров.

Приплыли!

 КАК-ТО раз наш цирк приехал на гастроли в Геную. Шапито стояло недалеко от моря. Поздно вечером все артисты легли спать в специальных деревянных фургончиках, служивших им гостиницей. Среди ночи проснулись от плавного покачивания. Выглянули в окошки и обнаружили себя мерно плывущими по воде. Оказывается, ночью случился сильный прилив, и пятнадцать-двадцать фургонов оказались в море. Хорошо, что отплыли они недалеко от берега – было легче вернуть их обратно.

Лед в воздухе

Сильная жара – тяжелое испытание. Цирковая артистка Элеонора Твеленева рассказывала, что во время работы в Болгарии от жары страшно нагревался металлический аппарат (воздушная рамка), на котором они вместе с сестрой работали свой номер. Иной раз доходило даже до серьезных ожогов. Чтобы хоть немного остудить металл, рабочие, забравшись под купол и изловчившись, прикладывали к нему завернутый в тряпки лед. Металл шипел, «плевался», но на некоторое время становился пригодным для выступления.

Отделались легким испугом

Не так давно в Архангельске произошел забавный случай, который мог бы стать настоящей драмой. Как говорится, еще бы чуть-чуть и… На представлении шапито одна из зрительниц уронила кошелек. Он упал в отверстие между досками на полу. Сочувствующие сограждане решили помочь даме и достать столь важный аксессуар. Для чего, поднатужившись, раздвинули доски пола. Конечно же никто не знал, что грунтовые воды подмыли землю и даже такого небольшого действия окажется достаточно для того, чтобы целая секция с местами для публики накренилась в сторону. Несмотря на крики публики, от неожиданности попадавшей со своих мест, слава Богу, обошлось без жертв. Но, правда, не без легкого испуга.

Возмутившийся медведь

Дело было еще в советские времена в городе Йошкар-Ола. Цирк-шапито стоял на базаре (с точки зрения маркетинга – правильный ход), который в то же время был самым низким местом в городе. Однажды во время программы, как всегда неожиданно, хлынул ужасный ливень. Буквально через полчаса артисты на манеже оказались в воде выше щиколотки. Вскоре уже повсюду плавали ящики с реквизитом, а также содержимое туалета, который был обычной выгребной ямой. Но больше всех этот ливень возмутил медведей. Их как раз повели на выступление. Увидев воду, они ничего не поняли, страшно занервничали и заметались. Дальше рассказывает цирковая артистка Элеонора Твеленева: «Я стою во дворе за кулисами, в воде чуть ли не до пояса, вокруг меня плавает реквизит, грязь из туалета, а из прохода прямо на меня вдруг несется медведь. Спасло то, что я оказалась в яме. Медведь сообразил, что дальше – еще глубже, остановился буквально в метре от меня и начал дико реветь. Конечно, его тут же схватили и увели, но страху он наделал очень много!»

Жизнь на задворках

Вообще организовать процесс передвижного цирка очень непросто. Начать с того, что шапито – это работа в военно-полевых условиях. Стоит зайти за блестящий форганг (место, которое отделяет зрителей от артистов), как картина меняется. Неустроенный быт, ребенок в коляске рядом с реквизитом, еда на ходу и работа с утра до ночи. Потом сборы, дорога, обустройство на новом месте и опять работа. Даже в современном цирке-шапито нет привычного комфорта обычного городского цирка. Нет просторных гримерных с зеркалом и душем, большого фойе, удобного буфета, теплого помещения для животных, широкого закулисного пространства. Перед глазами – штурм-балки или одна из четырех мачт, на которых держится сам купол. «Когда мы работаем в шапито, то слонам приходится чаще обычного давать чай с водкой, – говорит народная артистка России Таисия Корнилова. – Температура в вольерах не всегда бывает достаточной, приходится согревать животных спиртным». Словом, за «сказочным дворцом» скрываются порой неприглядные задворки.

Доходы и убытки

Конечно, шапито – не нефть и не газ, но при грамотном подходе может стать вполне доходным делом. Помимо продажи билетов – основной части дохода – прибыль приносят такие вещи, как сувениры (кстати, в некоторых зарубежных цирках это 70% прибыли), буфеты, фотографирование зрителей с животными, сдача шапито в аренду для корпоративного праздника или дискотеки. Понятно, что если вычесть из этого расходную часть (транспорт, зарплаты, эксплуатацию, рекламу и т.д.), то останется не так уж и много, но все же достаточно для того, чтобы этим было интересно заниматься.

Есть, правда, и другая схема заработка, тоже вполне «жизненная». Некто за копейки арендует списанную палатку, набирает группу таких же копеечных артистов, тратится на элементарную рекламу, называет все это «Цирк XXI века», продает несколько тысяч билетов, окупает все затраты и благополучно исчезает, не заплатив никому. Сам при этом зарабатывает очень неплохо. Так что, если в каком-то месте появляется именно такое непрезентабельное шапито, не исключено, что это именно вариант банального обмана.

Кстати, прибыльность передвижки во многом зависит от ее мобильности. Цирк-шапито, это по сути своей – гигантский конструктор. И здесь самое важное, чтобы одна деталь идеально подходила к другой, чтобы процесс сборки и разборки занимал максимально короткое время. Потому что бывает так, что, отработав в одном городе, на следующий день надо двигаться в другой. Где проданы билеты и ждут зрители. А значит, любая задержка – это серьезный убыток.

Пьяный слон

Однажды в Бухаре, где вместе с шапито выступала группа советских артистов, за одну ночь выпало много снега. Из-за огромных сугробов люди не могли открыть двери на улицу, а крыша шапито прогнулась чуть ли не до земли. Представления пришлось отменить, а главным действующим лицом в этой снежной драме стал слон дрессировщицы Терезы Дуровой. Животное надо было спасать от холода. Прибегли к извечному цирковому рецепту – к водке. В течение трех дней, пока ждали фургон для перевозки слона, все время давали животному горячительные напитки. В результате слон опьянел настолько, что чуть не разнес свой вольер, а заодно и само шапито. Он разрывал цепи с ног, трубил страшным басом, мотал хоботом и шатался. Под конец буквально свалился с ног. Слава Богу, наконец, подоспел спасительный фургон.

(При подготовке публикации использовалась дипломная работа выпускника продюсерского факультета Школы-студии МХАТ Юрия Никулина, внука Юрия Владимировича)