Сборная России до и после Евро-2008 глазами рядового болельщика

Закрыли всё. На Пушкинской стояли машины с водометами, кучковалась милиция. В единственном открытом по недосмотру ларьке одинаковые омоновцы дисциплинированно покупали одинаковые пирожки. И только гастарбайтеры в оранжевых комбинезонах, будто пленные голландцы, безучастно ковыряли мостовую. Столица готовилась к триумфу. До игры сборной в полуфинале чемпионата Европы оставалось примерно полчаса.

Триумфа не случилось, но и водометы, что отрадно, не понадобились. Зато не надо ждать финала и появилось время для того, чтобы по горячим следам попробовать разобраться, с чего это вдруг поражение нашей сборной в полуфинале чемпионата Европы нас расстраивает. И как наша сборная вообще оказалась в полуфинале.

Майки с надписью In Gus we trust и портретом пухлощекого голландца вошли в моду в субботу 21 июня. Но фраза всплывала и раньше — едва ли не с того самого момента, как после тяжких раздумий руководство Российского футбольного союза приняло решение «звать варяга». Отечественные специалисты, стремительно сменявшие друг друга, демонстрировали только один талант — разочаровывать болельщиков. Самый памятный эпизод — матч отборочного турнира XVIII чемпионата мира против португальцев (Лиссабон, 13 октября 2004 года). Мы проиграли с позорным счетом 7:1, и стало ясно, что Георгий Ярцев, последний русский тренер сборной РФ, работу сменит. После него главным тренером числился некоторое время Александр Бородюк, но все понимали, что он скорее местоблюститель престола.

Непонятно, почему решение пригласить иностранца далось руководителям отечественного футбола так тяжко: команды и потитулованнее заграничных специалистов не стесняются. Зато вполне понятно, почему выбор пал именно на Гуса Хиддинка: голландец дважды доказал (сначала с корейцами, затем с австралийцами), что способен научить очень посредственные команды добиваться приличных результатов на самых престижных соревнованиях. К тому же ему явно везло — достаточно вспомнить путь корейской сборной на XVII чемпионате мира. А вся, без преувеличения, страна пребывала уже в таком отчаянии от игры национальной сборной, что надеяться приходилось только на чудо.

Кстати о чудесах. Чудом является уже сама несгибаемая любовь российских болельщиков к российскому же футболу. Представления о собственном величии строятся здесь только на воспоминаниях, причем выросло уже целое поколение поклонников футбола, для которых успехи 1988−го и тем более 1960−го и 1964 года — невнятная легенда. Российские болельщики знали: матч сборной против более или менее сильного соперника почти наверняка превратится в очередной сеанс национального унижения. Если наши чудом победят — значит, упустят все возможности в следующей игре, да еще и против какой-нибудь заштатной команды, чтобы нам пообиднее было. Но знание не сильнее веры. Раз за разом убеждаясь в верности нехитрых аксиом, сформулированных выше, мы все равно шли на стадионы, сидели у телевизора, ждали, болели. Слово «болеть» невероятно точно передает, кстати, привычные ощущения от игры сборной РФ. Это всегда было больно, но мы продолжали верить в команду, как мантру повторяя фразу, которой любой комментатор завершал любой матч нашей сборной: «Да, мы проиграли, но теперь мы наконец видим, что у нас появилась команда». Затем команда исчезала, а вера оставалась.

Любовь к футболу в России приобрела явный привкус мазохизма. И развивала любовь к арифметике: каждый раз приходилось вести сложные расчеты, держа в уме, кто кому и с каким счетом должен проиграть в соседних группах при условии, что наши парни очнутся и в решающем матче обыграют многострадальную сборную, допустим, Камеруна, со счетом 24:0, чтобы выйти. Чтобы уже хоть куда-нибудь выйти.

Страсть иррациональное делает логичным, и к приглашению Хиддинка все отнеслись с пониманием. Устав верить в команду, страна уверовала в тренера. Ну и от пристрастия к историческим параллелям уровня средней школы деваться некуда — сам царь Петр, преобразователь великий, у голландцев плотничать учиться не брезговал.

Но вот работа тренера вызывала недоумение как специалистов, так и рядовых болельщиков, тем более что в футболе у нас каждый специалист. Особого интереса к русскому футболу голландец не демонстрировал. Достаточно сказать, что за пределы двух столиц на матч он вылетел только однажды. Признанных кумиров, типа Титова, в сборную звал неохотно или не звал вовсе. Непривычно много внимания уделял тренировкам на «чистую физику» (и это при том, что мы-то мним себя как минимум бразильцами и нас интересует только техника!) Предпочтение отдавал молодежи. Да и вообще, кажется, проблемы с неуплатой налогов в Голландии интересовали его куда сильнее, чем наши национальные комплексы и перспективы их преодоления.

Отборочный турнир Евро-2008 все обозначившиеся опасения подтвердил. Два места, дающих право на выход из группы, казалось, заранее зарезервированы для англичан и хорватов. Нам светило непочетное и бессмысленное третье. В 2006−м мы обыграли только македонцев и эстонцев — заведомых мальчиков для битья без каких-либо претензий. Даже Израиль — прямо скажем, не футбольная держава — оказался нам не по зубам. А все неприятности были еще впереди.

2007−й тоже не радовал. И когда на Уэмбли Оуэн сделал дубль, болельщики выдохнули. Чуда не вышло. Нам хоть из Зимбабве тренера приглашай. Хоть с Марса. Хоть… — продолжить линию помешал Фердинанд, закативший третий. Это было 12 сентября, а 17 октября англичане приехали в Москву. Расставить точки над i и перечеркнуть t, как говорят зануды у них на родине. Не получилось. Павлюченко двумя голами (один, правда, с пенальти) ответил на единственный выпад Руни. И мы вдруг поняли — о, как привычны эти одноразовые футбольные чудеса! — что не все так плохо. Что достаточно просто обыграть Израиль. Какой-то там Израиль. После победы над отцами-основателями футбола. Шапками закидаем!

Закидали нам. Унылый, бездарнейший матч, поражение со счетом 2:1 и погружение в привычные расчеты. Если вдруг хорваты в последнем матче обыграют англичан. Хорваты, которые уже обеспечили себе место на Евро, против англичан, для которых все решается в последней игре. В Лондоне. Если в пятницу будет среда, как сказал классик, и расцветут синие розы.

Матч, в котором сборная России выцарапывала победу у пожилых андоррских любителей, не смотрел, наверное, никто. Наши сердца были на Уэмбли, где спартаковец в воротах сборной Хорватии отражал неберущиеся мячи, а бывший армеец терзал оборону хозяев. Изумленный хорватский посол две недели принимал потом восторженные делегации. Ему дарили цветы, икру и водку. Ему принесли зачем-то чучело медведя. Вся любовь, заготовленная для Хиддинка и сборной, досталась хорватам. Любовь не может существовать без объекта, а другого объекта у нас тогда не было.

Хотя нет. Хиддинка все равно любили. Хиддинку везло. Рассуждениями о его везении заполнились спортивные отделы всех периодических изданий. Поскольку сборную аналитикам хвалить было не за что, в ход пошли рассуждения астрологов, нумерологов и специалистов по хиромантии. Звезды, как это у них принято, сулили нам счастье.

А товарищеские матчи накануне Евро — нет. Поражение от румын, тяжелая победа над унылыми сербами… Разгром сборной Казахстана по понятным причинам оптимизма не добавлял. Но страшнее всего было смотреть — за шесть дней до первого матча сборной на Евро — игру против Литвы.

Наши выиграли 4:1, но счет этот стал возможен только благодаря удивительной способности литовских нападающих промахиваться по пустым воротам. Защитники сборной России, казалось, вышли на пикник и происходящим в штрафной не интересовались вовсе. Было понятно: первая же встреча с командой, имеющей хорошую линию атаки, закончится катастрофой.

«Да уж не жулик ли он, хваленый этот Хиддинк?» — задумались внезапно скептики.

Вечером 10 июня слова о нем говорили уже куда менее теплые. Испанцы играли в четыре нападающих — Вилья, Торрес, Колодин и Широков. Счет соответствовал — 4:1. Наши выглядели дворовой командой, вышедшей после пивка погонять мяч. И мы их ненавидели.

Здесь необходимо еще одно отступление. Российский болельщик как юная девушка: влюбчив, но ветрен. Наша любовь молниеносно переходит в ненависть. Герои за секунду превращаются в злодеев. Каждую ошибку их, каждое неаккуратное слово в послематчевом интервью мы разбираем со сладострастной какой-то злобой. Так же, как ребенок сдирает с болячек засохшую корку. В общем, не без мазохизма, как и было сказано.

Ждать было нечего: впереди греки, хоть и бестолковые, но действующие чемпионы Европы, затем шведы, крепкая команда с неотразимым Ибрагимовичем. Ну а на что способны в нашей штрафной хорошие нападающие, мы видели. Роман Хиддинка с Россией подходил к концу, вера в чудеса уступила место привычной апатии, а футбол вновь стал территорией национального унижения. И даже победа над сборной Греции — вымученная, непростая, с минимальным преимуществом — порадовала не особенно. 2008−й должен был стать двадцатым, юбилейным годом невыхода сборной России из группы на международных соревнованиях.

Бывалые болельщики испытывали даже некоторую радость: еще одна игра, и можно расслабиться и спокойно понаблюдать за тем, как хорошие сборные играют в красивый футбол. Вознаградить себя прекрасным зрелищем за испорченные нервы. Двадцать лет нас приучали к таким десертам.

Дальнейшее выглядело сном. Сборная России встречала шведов в центре поля, вела игру на сумасшедших скоростях и нанесла по воротам едва ли не больше ударов, чем за весь отборочный цикл. Счет 2:0 немного даже обижал — только исключительное везение спасло шведов от полного разгрома. Россия ликовала. Мы вышли из группы. Мы получили свой праздник. Мы простили им все. Мы любили Павлюченко. Мы боготворили Аршавина. И молились на Хиддинка.

Вышли мы, правда, на голландцев — лучшую сборную турнира — и прекрасно понимали, что проиграем. Всех устроило бы поражение с неунизительным счетом. Двадцать лет поста приучают к скромности. Голландцы вышли из группы смерти. Обыграли всухую чемпионов мира. Разорвали в клочья великую сборную Франции. Вторым составом обидели румын. И, кажется, не стали даже готовиться к проходной игре со сборной России.

Марко ван Бастен, похоже, и не задумывался особо о тактике игры против наших, небезосновательно полагая, что класса его выдающихся игроков хватит, чтобы переиграть «крепких аутсайдеров». И рвал бы, наверное, потом волосы на голове, кабы не брился наголо.

Хиддинка не назовешь гением тактики — его приемы читаются легко, но талант выжимать из имеющихся в наличии игроков максимум — этого у тренера нашей сборной не отнять. Расчет был прост (собственно, после победы над шведами ничего не изменилось): при провальной обороне только и остается, что играть в атакующий футбол. Разрушать неприятельские атаки в центре поля. Взвинчивать темп. И «грузить» в штрафную, в надежде, что из десяти ударов один окажется счастливым.

Здесь пригодилось и повышенное внимание к «примитивной физике». К концу дополнительного времени от голландцев не осталось ничего. Игроки лучшей сборной турнира смотрели высунув языки, как вынимает мячи из собственных ворот легендарный Эдвин ван дер Сар. Впервые в своей истории сборная России вышла в полуфинал чемпионата Европы, разгромив сильнейшего соперника. Наши оказались лучше во всем. Они не выпрашивали у судьбы победу в серии послематчевых пенальти. Просто пришли и взяли свое. То есть сделали то, чего мы ждали всегда, хоть и не верили, что это однажды случится.

Дальше была эйфория, теплое безумие в России, ночь, которую никогда не забудут толпы болельщиков, любившие жизнь, страну, и прекрасную нашу сборную, и Гуса, и друг друга, кстати, активно, что еще, возможно, скажется на демографической ситуации. Месяцев через девять. Были шапкозакидательские настроения, и рассуждения о том, с кем нам проще сразиться в финале, и ожидание, и страх, и горькое понимание того, что «на мускулах» три игры подряд сделать не удастся, что рано или поздно ребята просто выдохнутся… И прокушенные до крови пальцы, и боль. И гордость.

Этот голландец научил наших игроков не только быстро бегать. Не только коллективно отбирать мяч. Не только верить в себя, верить, что Ларсен или Ван Нистелрой — не больше чем фамилии на майках. Он сделал то, что не удавалось ни Романцеву, ни Ярцеву, ни Газзаеву. Он научил их драться до конца.

Скоро тридцать лет, как я смотрю футбол. Я видел крупные поражения нашей сборной, видел и случайные победы, а теперь вот еще и заслуженные. Но до второй игры с испанцами я не видел, как в матче, судьбу которого уже не изменить, русские футболисты идут вперед. Продолжают атаковать, забыв, что ничего не получается, что соперник явно превосходит нас по всем параметрам, что на табло 3:0.

И это самый важный итог чемпионата, наверное. «Бронза», на которую никто не рассчитывал, — приятный, конечно, сюрприз. Но главное — голландский тренер сумел превратить не самых выдающихся в мире (скажем честно, чего там) игроков в бойцов. Такой опыт не проходит даром. И для футболистов, и для болельщиков. Теперь наше отношение к отечественному футболу изменится. Мы наконец можем верить не в чудо, а в команду. Ждать не унижений, а побед. Болеть не потому, что больно, а потому, что любим.

Спасибо, парни. Спасибо, Гус.

И вот еще что. Мы, оказывается, умеем радоваться. Семьсот тысяч человек вышло ночью на улицы Москвы после победы над голландцами. Разгоряченные увиденным и, по отечественной традиции, алкоголем. Ненавидящие друг друга болельщики разных клубов и просто люди, впервые ощутившие на себе, каково оно — безумие футбола. И вопреки понятным ожиданиям пьяное это счастье не вылилось в драки и бесчинства. Ну разве что горы бутылок да лужи мочи в подворотнях напоминали, что есть пока поводы для работы над собой.

И еще того странней — принимать поражения мы тоже умеем. Правительство Москвы готовило город к нашествию варварских орд, но его не случилось. Водометы, к счастью, так и простояли без дела на Пушкинской. Ни одна витрина не пострадала. И любовь не превратилась в ненависть. Разочарование не стало сильнее благодарности.

А впереди — уже осенью — отборочные игры чемпионата мира, которых теперь можно ждать без содрогания. И в октябре — несостоявшимся финалом Евро — матч Россия—Германия.