Анимация перестала быть \"детским искусством\"

В мультфильмах, показанных на недавно завершившемся фестивале в Аннеси, фигурировали хулиганы, геи, солдаты и Карл Лагерфельд. Объединяет их одно: анимация перестала быть «детским искусством», она все более оперативно и изобретательно отвечает на самые острые общественные запросы, часто опережая «большой кинематограф»

«Сита поет блюз» (приз за полный метр)

Анимационный фестиваль во французском городе Аннеси считается не только одним из самых престижных в мире, но и одним из самых больших. С десяти утра и далеко за полночь в восьми кинозалах в центре старого города показывают мультфильмы; на берегу озера, в роскошном дворце Конгресса, построенном в колониальном духе, работает кинорынок; еще на нескольких площадках идут научные конференции и дискуссии практиков о коммерции и новых технологиях. Выставки эскизов к знаменитым мультфильмам последних лет проходят повсюду, включая главный торговый центр города. А на холме, в замке XIV века, открыта экспозиция «Дух Эмиля Коля и сто лет неукротимой анимации», где становится ясно, как великий француз, снявший свой первый фильм «Фантасмагория» в 1908 году, продолжает вдохновлять не только анимацию, но и создателей других визуальных искусств, включая, например, модного видеоартиста Пьерика Сорена.

Именно в Аннеси, среди круглосуточно жужжащей у фестивального центра многонациональной публики (а такую молодую и заводную аудиторию можно увидеть разве что на рок-фестивалях), начинаешь понимать: анимация — это не только актуальное искусство, это язык для разговора о чем угодно. И язык совсем особенный, им должен владеть и тот, кто на нем говорит, и тот, кто «слушает».

«Дом из кубиков» (приз за короткий метр)

Трудности перевода выявились с самого начала: открыть фестиваль решено было только что прогремевшим в Каннах израильским полнометражным фильмом Ари Фолмана «Вальс с Баширом» (см. статью «Синема-верите», «Эксперт» № 22 за 2008 год), где рассказывалось о ливанской резне 1982 года в лагерях палестинских беженцев Сабре и Шатиле. Режиссер, много работавший с документальным кино на израильском телевидении, в той же стилистике сделал и анимационную картину: «говорящие головы» вспоминающих о той операции солдат и психологов плюс короткие флешбэки. Для политизированной каннской публики язык документального кино был своим, и то, что происходящее на экране не снято, а реалистически нарисовано, выглядело лишь декоративной добавкой к сильному автобиографическому материалу. На анимационном фестивале, где ориентация на искусство первична, ситуация была обратной: уж слишком было видно, что языком анимации Фолман не владеет, строя «речь», как иностранец по самоучителю. Рассчитывали, что «Вальс с Баширом» повторит успех другого политического фильма, «Персеполис», построенного на иранском материале и год назад буквально взорвавшего Францию. Этого не случилось: в отличие от израильской картины «Персеполис» говорил на языке анимации бесхитростно, но чисто.

В авторской, фестивальной анимации социальные сюжеты всегда были среди самых ходовых, лишь в России мультфильмы уходят от социальности, оставаясь либо на «детском» поле, либо на поле чистого искусства. Молодых аниматоров волнуют прежде всего социальные темы, связанные с насилием, тоталитаризмом, а еще чаще — со стандартизацией мышления и жизни. Конкурсные программы дипломных фильмов в этом году, как и раньше, были полны разного качества картин-памфлетов, притч и философских аллегорий об уничтожении природы, о лживости политиков, о телевизионном оболванивании, мертвящем однообразии офисной жизни и тому подобном. Судьи эту тенденцию поддерживают: приз ФИПРЕССИ на фестивале получил первый фильм молодого хорвата Велько Поповича «Та, что измеряет», персонажи которого вереницей шли вслед за макдоналдовским клоуном, толкая перед собой магазинные тележки со всякой дребеденью, и перед лицом у каждого висел экран с беспрерывно мелькающей рекламой. Престижного специального упоминания жюри в конкурсе короткометражек удостоились еще два явно социально заточенных сюжета. Фильм «Морана» хорвата Симона Богоевича-Нарата, где мужчина попеременно просыпается то как офисный клерк среди современного мира, рушащегося в революционном хаосе, то как индеец с раскрашенным лицом среди бегущих толп удивительных животных, — и сентиментальная черно-белая трехмерная антиутопия «Кукла Берни», которую француз Ян Жуэтт снял об одиноком лысом человечке, работавшем на заводском конвейере по упаковке корма. Герой увидел в телерекламе, что продается женское тело — без рук-ног и головы, но живое. Берни стал о нем мечтать, потом, отказывая себе во всем, приобрел, постепенно докупал к нему руки, ноги, а когда появилась и голова, женщина от него ушла.

«Кукла Берни» (специальное упоминание жюри в конкурсе короткого метра)

Кроме юношеских фильмов, всегда тревожных, нервных и обеспокоенных судьбами мира, социальные сюжеты — одно из существенных наполнений конкурса заказной анимации. Разумеется, в этом разделе всегда много занятных клипов (в музыкальной категории премию Аннеси-2008 взял клип группы Annuals на песню «Dry Clothes», где солист влюбился в крокодилицу и заставил ее стать вегетарианкой), есть и эффектная реклама (тут победил проморолик Sony с разноцветными пластилиновыми кроликами, разбегающимися по Нью-Йорку), встречаются увлекательнейшие образовательные и научно-популярные заказные сюжеты (из них премией наградили цикл сделанных англичанами для нашего детского канала «Бибигон» познавательных заставок с весело анимированными фактами, например, про метеоритную пыль, которая тысячами тонн падает на землю, а тетка с пылесосом ее убирает). Но ничуть не менее оригинальные и неожиданные сюжеты и подходы у социальной рекламы, в которой соединяется внятная задача (скорее распаляющая, чем ограничивающая воображение) и куда большая творческая свобода, чем в рекламе товаров и услуг. Здесь всегда хороши парадоксальные сочетания техник, соединение документального изображения с предельной условностью и простотой (например, французский ролик «Теория множеств» рассказывал о жизни общества с помощью элементарной покадровой съемки двух рук, рисующих человечков мелом на доске).

Сюжеты о СПИДе, о беженцах, о спасении детского телевидения и т. д. заказывают известным режиссерам и студиям; и вот, например, прославившийся в последние годы своими стильными авторскими мультфильмами Филипп Грамматикопулос снимает сюжет для «Международной амнистии», где его фирменные компьютерные солдатики, поставив свою подпись под неким документом, вылетают на воздушных шариках из окопов прямо в небо.

Отдельный разговор — телесериалы и полнометражные мультфильмы. И тот и другой жанр появлялись как чисто коммерческий формат, использующий открытия авторской анимации и рассчитанный прежде всего на детей. Теперь в этой области тоже происходят удивительные изменения. В пяти сериальных программах конкурса было всего несколько действительно детских сюжетов, да и они, пожалуй, выглядели самыми неинтересными (то же можно сказать и о полном метре). Зато сериалы для взрослых теперь есть на любые вкусы, с самыми невероятными сюжетами, сделанные в разнообразнейших анимационных техниках (из которых трехмерная компьютерная — самая неинтересная) и с участием отличных художников.

«Идиоты и ангелы» (специальное упоминание жюри)

Салонная анимация с красивостями и классические приключенческие сюжеты с профессионально прописанными диалогами уходят на второй план даже в таком конвейерном жанре, как телесериал. «Кристалл» Аннеси среди телепроектов получил издевательский цикл «Moot Moot», придуманный знаменитейшей французской парой актеров-остряков Эриком и Рэмзи про овечье семейство в овечьей стране. И тот фильм, что показали в конкурсе, насмехался над гламуром и высокой модой, а овца-модельер выглядела точной копией Лагерфельда. Спецприз за лучший сериал дали еще более неожиданному проекту под названием «Талантливая мышь», который, в сущности, оказался анимированным телефонным хулиганством. Коротенькие сюжеты, снятые с помощью микса разнообразных техник, от работы с предметами или двух— и трехмерной анимации до пиксиляции (покадровой съемки живых актеров), уморительнейшим образом иллюстрируют беседы талантливой мыши с работником какой-нибудь телефонной службы. Причем ясно, что каждый фильм снимался уже по следам импровизированного хулиганства, то есть после того, как артист звонил по телефону и противным голосом (честно признаваясь, что он мышь) нес какую-то пургу, например обсуждал с вежливым работником службы борьбы с паразитами, что необходимо уничтожить людей, или клеил телефонную девушку. А мне, например, особенно занятным показался сериал «Рик и Стив — самая счастливая гей-пара в мире», в Аннеси оставшийся незамеченным, но совсем недавно получивший приз на фестивале в Италии. В этом американском сериале действовали две пары геев — мужская и женская (да и весь мир вокруг них, кажется, был гомосексуальным), причем выглядели они как пластмассовые человечки из конструктора «Лего». И вот такие герои — вообще без мимики и с очень ограниченной пластикой — жили очень напряженной и разнообразной жизнью: скандалили, ревновали, рожали, ходили на дискотеки, предавали и пускались в путешествия.

Коммерческий сериальный жанр реагирует на то, что происходит в анимации, мгновенно, втягивая в себя все, что видит вокруг интересного. Вот, например, один из призов Аннеси в конкурсе короткого метра получил гомерически смешной фильм бывшего «пилотовца» Алексея Алексеева, теперь работающего в Венгрии. Фокус простейшего по картинке двухминутного фильма «KJFG № 5» был не в сюжете про трех зверей-музыкантов, прячущихся от охотника, а в авторском абсурдном чувстве юмора и ритма. Как выяснилось, канал Nickelodeon мгновенно сориентировался и уже заказал Алексееву целый сериал с теми же героями.

«Рик и Стив — самая счастливая гей-пара в мире»

В главном коммерческом жанре анимации — полном метре — тоже происходят изменения. С одной стороны, полнометражная анимация в последние годы сделалась так прибыльна, что в нее потекли огромные деньги, именно в этой области с невероятной скоростью развиваются новые технологии, каждый фестиваль демонстрирует прорыв за прорывом (на нынешнем Аннеси тоже прошла внеконкурсная премьера бельгийской детской картины «Отправь меня на Луну», где на новый уровень выходило объемное изображение). Анимационные блокбастеры так дороги, что на продюсерской конференции обсуждали, как производителям в поисках денег приходится выставлять полные метры на предпродажу на самых ранних стадиях, как дома на этапе фундамента. С другой стороны, даже в этом жанре идет обратное движение в сторону низкобюджетного арт-хаусного кино, которое, оказывается, тоже существует. Два лучших фильма полнометражной программы (и, на мой взгляд, вообще лучших фильма Аннеси-2008) — это независимые картины, снятые практически в одиночку двумя американскими режиссерами.

«Кристалл» за полный метр получил фильм Нины Пейли «Сита поет блюз» — сегодняшняя трактовка индийского эпоса «Рамаяна», где на фоне ироничного сюжета о любви и расставании современной нью-йоркской парочки в трех стилистических плоскостях развивается рассказ про любовь и расставание прекрасной Ситы и героического Рамы: в духе старинных картинок, в духе современных индийских открыток и в духе американской анимации десятых годов, где Сита, напоминающая Бетти Буп, поет блюзы голосом певицы двадцатых Аннетт Хэншоу. А «Специальное упоминание жюри» досталось знаменитому Биллу Плимптону за картину «Идиоты и ангелы» — прекрасную, полную циничного юмора и печали историю о том, как у жлоба, торгующего оружием, выросли ангельские крылья.

Впрочем, сколько бы мы ни говорили про остроту и парадоксальность свежих решений и новизну тем, на которые высказывается сегодняшняя анимация, традиционно рассказанные рисованные истории по-прежнему любимы и зрителями, и профессионалами. Главный «Кристалл» фестиваля в конкурсе короткого метра, всегда считавшегося полигоном для авангардных идей и передовых технологий, взял фильм «Дом из кубиков» японца Кунио Като — сентиментальная и нежная история о старике, живущем в затапливаемом доме. Нарисованный на бумаге, а потом обработанный на компьютере фильм молодого режиссера был посвящен памяти, а дом старика, этажи которого один за другим уходили под воду, казался простой, но точной метафорой человеческой жизни.

Кстати, детское жюри, работавшее на фестивале, тоже назвало «Дом из кубиков» самым лучшим фильмом.