\"У моего мужа нет лица\". Любовь против войны

Кто бы мог подумать, что самые жесткие и шокирующие фотографии об иракской войне будут сняты не на поле боя, а в американском сельском городишке. Это свадебные фотографии молодой иллинойсской пары - 20-летней Рене Кляйн и 24-летнего Ти Зигеля. Кто бы мог подумать, что самая убедительная агитация против войны - это история их любви.

"Я, Рене Кляйн, беру тебя, Ти Зигель, в свои законные мужья, чтобы любить тебя, заботиться о тебе в радости и горе, в болезни и здравии, пока смерть..." На этой свадьбе слова привычной брачной клятвы прозвучали даже немного излишне. Невеста и так уже доказала всем, что способна на исключительное самопожертвование.

Вы слышали историю о Ти Зигеле и Рене Кляйн? Нет? Тогда вам обязательно надо о них прочитать. История их любви должна была стать одной из самых ярких и красивых. Вернее, так она начиналась...

Они стали встречаться, когда ему было 18, а ей - 15. Первое время они даже скрывали свое чувство. Потому что оно было слишком сильным, слишком ярким, слишком юным. Про такое чувство американцы говорят "щенячья любовь".

Когда началась война, весной 2003 года Ти поехал в Ирак. Рене сразу выключила в доме все телевизоры. Она панически боялась смотреть новости из Ирака. Несколько месяцев спустя Ти благополучно вернулся в Иллинойс. Как только приехал, сразу сделал Рене предложение.

- Ти позвонил в местный цветоч-ный магазин и заплатил им, чтобы они каждый час приносили мне розы. Так было целый день. А вечером появился он сам, встал на колени, протянул обручальное кольцо и сказал: "Слушай, я тебе тут одно колечко задолжал!"

А потом... Потом Ти снова поехал в Ирак, и в один несчастный день декабря 2004 года его боевая машина попала под прицел террориста. Это было рядом с сирий-ской границей. Шел шестой месяц его пребывания в Ираке, и патрулирование улиц превратилось для него в рутину. Ситуация уже не была особенно опасной. Перестрелки почти прекратились. Все было тихо.

- Помню только, что свет померк, и я почувствовал, будто меня ударили со всего размаха бейсбольной битой по лицу. Следующее, что я помню, - я лежу на полу и слышу, как вою от боли, - вспоминает Ти.

Террорист-смертник взорвал грузовик Ти Зигеля, и юноша оказался заблокирован в горящей машине. Его лицо сгорело полностью. Из всех солдат в грузовике, кроме Зигеля, никто больше не пострадал.

Зигеля спасли. Поврежденная часть его черепа была заменена специальным пластмассовым куполом, кожу лица восстановили, а на том месте, где были нос и уши, оставили отверстия.

На Рождество 2004 года Рене позвонили и попросили прийти домой к родителям Ти.

- Это было похоже на очередной сюрприз Ти. Но я почему-то сразу разрыдалась и не могла понять, почему плачу...

Когда Рене пришла в госпиталь в Сан-Антонио, доктора перешли сразу к сути дела: "Если он проживет сегодняшний день - это удача. Если проживет ночь - это удача". И так они повторяли каждый день.

Когда Ти вышел из комы, он сразу узнал свою невесту Рене, которая сидела рядом и держала его за ногу. Вернее, за пальцы на ноге. Ведь от Ти не осталось почти ничего, до чего можно было бы дотронуться и выразить как-то свою любовь.

Скоро Ти рассказали все о его увечьях. Ни рук, ни глаз, ни носа. "Ну и ладно", - решил Ти. Его сознание все еще было затуманено наркотиками. Но это "ну и ладно" постепенно улетучилось...

Ти был изуродован до неузнаваемости. Правый глаз перестал видеть, ему ампутировали большую часть левой руки и пальцы на правой. Предстояло перенести еще 50 операций.

- Если бы Рене сказала мне: "Я не могу перенести этого вместе с тобой", будьте уверены, я бы понял ее, - вспоминает Ти.

В госпитале было много других солдат, изувеченных войной и брошенных невестами. Многие из них сами бросали своих женщин... чтобы успеть первыми. Раненые солдаты всегда начинали с того, что хамили своим девушкам, как только те переступали порог палаты. Они пытались своевременно нанести удар, чтобы оказаться в чуть более выгодном положении. Именно так распалось большинство союзов в том госпитале, где лежал Ти.

Но в течение всех 50 операций и 19 месяцев болезненной реабилитации Рене не отходила от Ти.

- Он повторял, что жалеет меня, что я не могу быть его женой, - говорит Рене. - А я затыкала ему рот ладошкой.

В День святого Валентина 2005 года, когда Ти еще не был способен говорить - из горла торчала трубка - и все свои мысли и желания мог лишь царапать карандашиком на бумажке, он написал "Рене+Ти" и задал своей девушке два вопроса (так же - карандашиком на бумажке): "Будешь моей "валентинкой"?" и "Ну что, прошвырнемся?"

- В этом весь Ти. Когда можно пошутить, он шутит. И когда нель-зя, тоже шутит.

"Прошвырнуться" они смогут еще не скоро. Много месяцев спустя. А через год поженятся. На прямолинейный вопрос: "Зачем ты вышла за такого замуж?" - Рене отвечает просто: "Я же собиралась замуж не из-за его внешности, а потому, что он - это он".

Люди обычно, не стесяясь, глазеют на Ти, но он привык и не возражает. Пожмет плечами и идет дальше. Если люди ведут себя слишком бесцеремонно и бестактно, Ти может обернуться и рявкнуть: "Вы что-то хотели спросить?"

- Если бы вы были на моем месте, а я - на вашем, - говорит Ти, - я бы, конечно, тоже недоумевал: "Что с этим парнем такое?"

- Когда вы первый раз видите Ти, его вид вызывает у вас и шок, и ужас, и отвращение, но через 10 минут его уродство полностью исчезает, - говорит фотограф Нина Берман. - Посмотрите, как на него реагируют дети, они его совсем не боятся - на некоторых фотографиях это видно.

У Ти Зигеля язвительный, едкий юмор. Он шутит всегда. Когда дети его спрашивают: "Где твои уши?" - он отвечает: "Их забрали плохие парни". Он превращает все в игру.

Ти надеется, что врачам удастся восстановить зрение на его ослепшем глазу. Есть серьезные сомнения, что получится восстановить нос. Рене работает в баре, Ти чинит машины, планируют завести детей. "Мы будем крутыми родителями", - говорят ребята. Это несомненно.

Для особо неверующих Рене еще раз объясняет свой поступок.

- Если любишь, будешь делать то, что ты должен делать. Несмотря ни на что.

Так просто..

фото