Наркомания - это заболевание мозга

Доктор Габор Мэйт часто встречается с привидениями. Но это не паранормальное явление, это - обычные люди, подверженные зависимости от наркотиков, причину которого доктор Мэйт видит в мозгу. В своей книге «В королевстве голодных привидений» Мэйт отстаивает точку зрения, что зависимость не так легко можно преодолеть, и таким людям в первую очередь требуется понимание и сочувствие, а не осуждение и наказание. Мэйт работает в Ванкувере в печально известном Downtown Eastside. Доктор сказал в интервью, что его целью является показать, что его пациентов пристрастились к наркотикам и алкоголю, чтобы компенсировать нарушения биохимических процессов в мозге, что часто спасает их от жизни униженных и оскорбленных.

Книга, которая долгое время оставалась в центре внимания средств массовой информации и по сей день остается в списке бестселлеров в Канаде, свое название получила из Буддийского круга жизни, в котором описано шесть сфер, которые отвечают за различные аспекты жизни человека. Персонажи из сферы голодных призраков – это костлявые тощие создания, которые постоянно ищут что-то, чтобы утолить внутренний голод, который невозможно заглушить.

Мэйт считает, что для лечения зависимости необходимо осознать её как патологию головного мозга, которая возникает в детстве или даже в утробе матери. «Нарушение функции мозга в процессе его развития самым непосредственным способом влияет на поведении и эмоциональную жизнь человека», - пишет автор.

Автор считает, что связь между функцией мозга и зависимостью достаточно хорошо выражена. «Всякая человеческая деятельность имеет некий контролирующий механизм в мозге, иначе её бы просто не было».

Когда человек принимает кокаин, его головной мозг получает прилив допамина, который обеспечивает «высокий» уровень настолько, что не может обеспечить ничто другое из приятных впечатлений. Мозгу человека с зависимостью необходим такой высокий уровень для нормального функционирования, несмотря на разрушения, которые возникают в погоне за достижением этого уровня.

Для зависимого человека прием наркотиков не его личный выбор, а средство для выживания, говорит автор. «Они не делают этот выбор», - говорит Мэйт. «Это ложное определение. Выбор подразумевает оценку всех возможностей, которой зависимые люди не обладают».

В своей книге он обращает внимание на то, что множество людей пробовали наркотики, даже опиаты, но у них не сформировалась зависимость. Исследование, опубликованное в журнале клинической и экспериментальной фармакологии и цитированное в «Голодных привидениях» показало, что 32% из тех, кто пробовал никотин впоследствии перешли на его регулярное употребление, для приема героина эта цифра составляет 23% и 15% для кокаина и алкоголя. Должно быть что-то по-другому у тех, кто не стал зависимым, заявляет Мэйт, или по крайней мере не только сам эффект от наркотиков является единственной причиной развития зависимости.

«Если мы посмотрим на «детей улиц», которые принимают кристаллический метамфетамин, то увидим, как он влияет на них», - говорит Мэйт. Он не только поддерживает их в приподнятом состоянии, но, кроме того, позволяет не засыпать ночью на улицах и помогает поддерживать отношения с другими членами их общества.

В исследованиях была доказана связь между нарушениями внимания и употреблением кристаллического метамфетамина.
«Если бы они смогли получать необходимое другим путем, то метамфетамин стал бы менее значимым», - предположил Мэйт. Трудность состоит в том, что много факторов влияет на этих детей – личная история, биохимия мозга, социальный статус, что определяет необходимость единого подхода, который не слишком упрощает лечение зависимости. Нет единого объяснения, потому что это явление многоликое, многослойное.

Карен Минден, из института Pine River в Онтарио, Канада, считает: «Зависимость – не криминальное явление. Криминальным является последствия поведения в состоянии опьянения. Зависимость – это состояние психики, и не стоит отрицать этот факт».

Институт Pine River – это терапевтическое лечебное учреждение, где помогают подросткам, борющимся с зависимостью. Лечебная стратегия института, разработанная с учетом исследований и собственного опыта, в основе своей содержит утверждение о том, что зависимый человек – не проигравший. Более того, они считают зависимого человека, нашедшим способ облегчить боль. Так как способом, которые они используют в настоящий момент, является потребление медикаментов, персонал института работает с подростками и их родителями для того, что найти что-то лучшее.

Минден отмечает, что большинство подростков, которые попадают в их институт, умны и находчивы. Многие из них перенесли какую-либо психическую травму или боль, что и привело их к употреблению запрещенных препаратов. К тому времени как они попадают в Pine River, многие имеют проблемы в школе или с законом, встречается нарушение здоровья, связанное с их зависимостью. Некоторые пытались совершить самоубийство, или у них были суицидальные мысли, многие были вовлечены в уличную жизнь. Употребление наркотиков или алкоголя все больше изолировало их от их семей и друзей.
«Вы очень часто может распознать таких детей, потому что они отличаются от сверстников», - говорит Минден. «Они больше не в той возрастной группе, в которой были, пока у них была нормальная жизнь».

Единый подход Pine River оказался успешным в отношении студентов, которые бросили учебу и вернулись домой. Они смогли проследить 80% студентов, когда те вернулись к учебе, многие из них стали принимать участие в дополнительных занятиях спортом и искусствами.

Мэйт описывает зависимых, с которыми общался в Портланд Отеле, где он был врачом в течение десятилетия, как «тяжелейшее из тяжелого рока». У них жизнь отмечена оскорблениями, многие из которых связаны с «Голодными привидениями».
Мэйт понимает, что большинство его пациентов умрут молодыми из-за своей зависимости. По его словам, его целью является вылечить и облегчить страданий своих пациентов, потому что социальные и политические условия делают излечение недоступным для многих из них. «Я бы мог вылечить много людей, по крайней мере сделать многое в направлении излечения, если бы у меня были правильные средства, подходящие условия для работы», - сказал он. «Это не персональное явление, это явление социальное».