В столице открылась выставка самого звездного из рок-фотографов Антона Корбайна

На модерации Отложенный Из Санкт-Петербурга в Москву вместе с автором переехала самая ожидаемая фотоэкспозиция весны – снимки англичанина Антона Корбайна «Четвертое измерение». Начиная с 1970-х Корбайн создал огромную галерею портретов знаменитостей и, в конце концов, сам превратился в культового персонажа. Его считают лучшим рок-фотографом современности. Если судить по выставке, Корбайн не просто имиджмейкер, он всерьез претендует на то, чтобы стать рупором целого поколения.

Сразу после того, как корбайновские портреты прибыли в столицу, особо пронырливые продюсеры не преминули разыграть его карту. Появились сообщения, что некая русская певица того и гляди окажется под прицелом знаменитого мастера. Благая весть такого же плана, как если бы Мадонна мечтала спеть дуэтом с одним из «фабрикантов», а Спилберг обивал пороги у свежей выпускницы ГИТИСа. Не исключено, что Корбайн немало работает на заказ. Но если даже фотоссесия состоится, то это станет погребальным камнем для раскручивающейся девицы – Корбайн задавит ее и креативом, и стилем, и, наконец, своим именем.

История превращения фотографа в знаменитость похожа не столько на сказку о Золушке (сделал гениальный снимок – проснулся гением), сколько на повесть о настырном фанате. Корбайн появился в тот момент, когда на сцену выходило новое поколение музыкантов. После агрессивного рока и панка возникли звезды, чьи отношения с попсой и шоу-бизнесом были вполне мирными, если не сказать больше – взаимовыгодными. Ведь нельзя же всерьез считать Depeche Mode или Брайана Ферри мучениками рок-н-ролла. Не на последнем месте в их раскрутке стоял глянцевый имидж. Не случайно «депеши» числят Корбайна, создавшего им все обложки, большинство клипов и журнальных картинок, одним из членов группы.

На выставке сразу заметен фирменный конек Корбайна. Будь это съемка в упор, выстроенная сцена или даже арт-проект (последняя серия, где фотограф представляет сам себя в образе кумиров), стиль узнается безошибочно. Во-первых, надо навести как можно больше теней, погрузить модель в нечто похожее на андерграундный нуар. Это явный кивок лучшим годам рока – типа, мы чтим шинель нонконформизма, откуда все вышли, хотя и носим более удобный костюм Армани. Во-вторых (и в главных), получить впечатление спонтанности. Антон Корбайн выступает в роли друга-папарацци: он вроде бы и застает звезду врасплох (вот вам отжимающийся в трейлере Мел Гибсон), но делает это не ради скандала, а ради поэзии – ничто не ценится в гламуре больше, чем заигрывание с антигламуром.

Отвечая на многочисленные вопросы журналистов об отношениях со своими моделями, Корбайн постоянно говорит о восхищении. В его образах нет иронии или сарказма – доза шутки тут отмерена по цене гонорара. Начиная с летописи команды Joy Division, Корбайн творит нечто близкое к стилю его героев, прибавляя к музыкантам деятелей кино и моды.

На вопрос обозревателя «НИ», возникало ли у него желание перевернуть чей-нибудь имидж с ног на голову, фотограф не сразу нашелся, что ответить: «Что значит «перевернуть имидж»? Сначала этот имидж нужно уловить, а потом переворачивать». Преимущество Корбайна как раз в том, что он умело расставил сети – он искренне верит, что сам творит рок-культуру. Сохраняет ее идеалы на зрительском уровне: коли звезда их поддерживает – милости прошу. Звездам, понятно, льстит, что их принимают в клуб, оформленный Робертом Платном, Томом Уэйтсом, Дэвидом Боуи, Куртом Кобейном и Бьорк.

И именно здесь – в приверженности идеалам – пролегает главное различие между Корбайном и нашими рок-фотографами. Как раз сейчас в одной из столичных галерей проходит выставка Алексея Никишина «В роли себя», где в ряд выстроилась дюжина черно-белых икон отечественной сцены, включая Макаревича, Бутусова, Галанина. Однако там, где Корбайн служит на фейс-контроле, пропуская внутрь своего клуба лишь правильно настроенных граждан, наш мастер ощущает себя официантом, разглядывающим кумиров с восторгом неофита, чтобы потом рассказать собратьям, какие клевые чуваки братья Самойловы. С ними он не пил по подвалам, не сидел в прокуренных студиях в 1980-х, не болтался по притонам в 90-е, а потому и не имеет право на заслуженное панибратство.