На половину блоггеров надо заводить уголовные дела

На модерации Отложенный 31 марта в Сыктывкаре начнутся слушания по делу российского блоггера Саввы Терентьева. За публикацию критических отзывов о сотрудниках милиции его обвиняют в возбуждении ненависти либо вражды, а равно в унижении человеческого достоинства.

О Савве Терентьеве, известном в блогосфере под именем terentyev, и возбужденном в отношении него уголовном деле заговорили в прошлом году, вскоре после того, как он оставил комментарий в интернет-дневнике другого пользователя Живого Журнала - сыктывкарского журналиста Бориса Суранова. В небольшом комментарии к записи о буднях милиции Терентьев раскритиковал недобросовестных представителей правоохранительных органов, фактически предложив сжигать их в печи на центральной площади города.

«В тексте, скажем так, была градация между "милиционерами", "ментами" и "оборотнями в погонах", которые были названы там "неверными ментами". Речь шла о том, что нужно какими-то суровыми методами от "неверных ментов" как-то избавляться», - говорит Савва Терентьев.

В прокуратуре Сыктывкара, похоже, посчитали подобную критику чрезмерной, и 14 марта прошлого года по факту размещения комментария блоггера terentyev было возбуждено уголовное дело по 1-й части 282-й статьи Уголовного кодекса «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Интернет-сообщество довольно активно поддержало Терентьева, многие блоггеры в знак солидарности организовали флэшмоб, в рамках которого разместили в своих журналах копии его комментария.

«Такие фразы, которые часто люди употребляют в интернете, как "убей себя об стенку" или "выпей яду" - если подходить буквально к этим фразам, то, наверное, на половину блоггеров в русском сегменте интернета надо заводить уголовные дела, потому что это некое принуждение к самоубийству», - говорит журналист, блоггер Самсон Шоладеми.

В связи с делом Саввы Терентьева больше всего споров ведется о том, можно ли было квалифицировать действия блоггера по статье, предусматривающей ответственность за разжигание ненависти и вражды, и можно ли считать сотрудников милиции социальной группой.

Правозащитники утверждают: нельзя. И в подтверждение своих слов приводят практику Европейского суда по правам человека. Говорит член правления в Коми правозащитной комиссии «Мемориал» Эрнест Мезак: «Европейский суд говорит - свобода выражения мнения может быть ограничена законом. Но при этом закон должен быть сформулирован так, чтобы граждане могли планировать последствия своих действий. В нашем случае даже следователи, которые вели дело, не знали, что такое "социальная группа". Самое следствие фактически решение правовых вопросов отдало на откуп экспертам, что категорически запрещено, эксперты не должны отвечать на правовые вопросы».

По мнению директора информационно-аналитического центра «Сова» Александра Верховского, комментарий, оставленный Терентьевым в малопосещаемом частном блоге, общественной опасности не представлял. Его слова - гипербола, а не призыв к насилию: «Юридическая квалификация в этом деле действительно отличается какой-то абсурдностью даже на фоне многих других дел, где преследование свободы высказываний происходит с явными нарушениями закона. Если считать, что реплика с предложением отрубать руки или сжигать кого-то на площади - это буквально, предположим, призыв к насилию, то тогда можно себе представить, сколько эмоциональных высказываний в адрес разных социальных групп - наркоторговцев, еще кого-то - должны преследоваться и сколько народу должно быть немедленно осуждено. И следователям, прокурорам, которые в это все вовлеклись, должно быть стыдно, что они позволяют себя втягивать в такие игры».

Слушания дела Саввы Терентьева назначены на 31 марта. Его адвокаты уже заявили о намерении добиваться возвращения дела в прокуратуру, поскольку считают, что обвинение основано на недопустимом доказательстве - заключении экспертов, полученном с массой процессуальных нарушений. Поэтому, убеждены адвокаты, заключение должно быть из материалов дела исключено, а само дело следует вернуть в прокуратуру для устранения нарушений прав обвиняемого.