Как потерять $10 млрд за десять дней?

Людям нравятся истории о быстрых превращениях в миллиардеры. Каждому кажется, что раз это возможно в принципе, то не исключено, что гигантское состояние когда-нибудь упадет и в его руки. Между тем не менее интересны и поучительны обратные метаморфозы, когда владельцы многомиллиардных капиталов в считанные дни превращались в скромных миллионеров. Причинами таких падений чаще всего оказывались неспособность увидеть слабые места в своем бизнесе, а также неумение или нежелание его диверсифицировать, т.е. вытащить яйца из одной корзинки и разложить их на всякий случай по разным. Истории разорившихся миллиардеров служат предупреждением тем, кто собирается занять вакантные места на финансовом олимпе: никогда не становиться чересчур самоуверенными и помнить, что чем выше заберешься, тем больнее падение...

От великого до немного смешного

Не так давно самым богатым индийцем на планете был не Лакшми Миттал и не братья Амбани, а скромный бородач в очках с проволочными дужками по имени Санджив Сидху. При этом, его состояние даже в период наивысшего расцвета не превышало $6,8 млрд.

Санджив Сидху, в прошлом году отметивший пятидесятилетний юбилей, одним из первых в Индии обратил внимание на коммерческий потенциал рынка оптимизации расходов предприятий и производств. На этом Санджив заработал свои миллиарды. На этом же их и потерял...

Санджив Сидху родился в индийском Хайдарабаде в семье преуспевающего химика. После школы Санджив поступил на химический факультет Османского университета (Хайдарабад). После его окончания уехал в 1980 году в Соединенные Штаты, где еще два года учился в Университете Оклахомы.

С 1982 года подающий большие надежды инженер из Индии работал в лаборатории искусственного интеллекта далласской фирмы Texas Instruments. Через шесть лет он уволился и отправился в "свободное плавание". Уже тогда убежденный в большом будущем программного обеспечения по оптимизации расходов предприятий Санджив начал писать в своей крохотной далласской квартире код первой программы.

В том же году Сидху вместе с другом и соотечественником Кеном Шармой основал фирму i2 Technologies. Кстати, никто не знает, откуда появилось столь странное название. Одни считают, что это первая буква слова Intellection, другие - Internet. Шарма, один из авторов диковинного названия, умер в 1999 году от опухоли мозга и унес тайну в могилу, а Сидху только шутит, что оно означает "два индийца".

Друзья-партнеры хотели оптимизировать производственно-логистические цепочки предприятий самых разных отраслей промышленности. Уже первые продукты молодой компании, Factory Planner и Rhythm, позволявшие оптимизировать не только потоки сырья и материалов на фабриках и заводах, но и поставки клиентам, оказались удачными. Вскоре ими уже пользовались такие столпы мирового бизнеса, как Coca-Cola, BestBuy, Dell Computer, General Motors, Home Depot, Whirlpool, Caterpillar, Ford Motor Company, DaimlerChrysler, PepsiCo, Arcelor, Intel, NEC, Motorola и другие.

В марте 1999 года стоимость акции i2 поднялась до рекордных $223,50, a рыночная капитализация достигла $26 млрд. Доходы компании выросли с $38,5 млн в 1995 году до более чем $571 млн четырьмя годами позже. Прибыль за тот же период увеличилась с $4 млн до $23,5 млн, а численность сотрудников - с 330 до почти 5000.

Сидху провел крупнейшую на тот момент в истории высоких технологий сделку - приобрел за $9,3 млрд Aspect Development, производителя электронного коммерческого обеспечения B2B.

Так же стремительно росло и состояние владельца, председателя совета директоров и исполнительного директора i2. В 1996-м журнал Forbes "насчитал" ему только $600 млн. За четыре года его состояние выросло более чем в 11 раз и достигло $6,8 млрд. По темпам роста состояния он уступал в Америке только Ларри Эллисону, владельцу Oracle, кстати, главного конкурента i2. В 2000 году Санджив Сидху замыкал девятку самых богатых бизнесменов в сфере высоких технологий. В 2000 году Санджив был богаче таких известных миллиардеров, как Джордж Сорос и Кирк Керкорян. Индийское правительство в том же году наградило его титулом "Индийский нерезидент года".

Чем выше взлет, тем больнее падать. В мудрости этой нехитрой поговорки Сидху убедился на собственном опыте. После того как мыльный пузырь высоких технологий лопнул, он потерял если и не все, то очень много. Стоимость акций снизилась до $134, а сама компания сократилась более чем в два раза.

То обстоятельство, что такая же участь постигла подавляющее большинство фирм в сфере высоких технологий, для Санджива Сидху служит слабым утешением. Перед самым кризисом он, к счастью, успел продать акции на $500 млн. Сейчас доля председателя совета директоров i2 составляет всего $100 млн.

Пузырь, который лопнул дважды

От других известных мошенников в сфере высоких технологий, таких как Кеннет Лей из Enron, Бернард Эбберс из World-Com или Деннис Козловски из Tyco, Альберто Вилар отличается тем, что его интересовал не только бизнес. Его жизнь проходила на стыке мира больших денег и высокой культуры. Увлечения эстета и поклонника классической музыки в нем мирно уживались с законами джунглей, по которым живет деловой мир.

Вилар любил быть на виду. Его имя, написанное почти полуметровыми бронзовыми буквами, несколько лет можно было видеть в нью-йоркской "Метрополитен-опера", где за Виларом было закреплено персональное кресло А-101; прочитать в программках концертов Зальцбургского музыкального фестиваля и главных оперных залов мира.

Любовь к классической музыке привила юному Альберто бабка по отцовской линии. Родился он в семье кубинского бизнесмена в Нью-Джерси. Отец был вынужден бежать с Кубы после революции

1959 года. Получив диплом экономиста в Washington & Jefferson College, Альберто Вилар начал свою трудовую деятельность инвестора в фирме Burnham & Co., позднее влившейся в широко известную Drexel Burnham Lambert Inc.

В 1985 году Вилар вместе с партнером Гарри Танакой зарегистрировал в Панаме Amerindo Investment Advisors. Первоначально их компания работала с пенсионными фондами. Однако в 1990-е годы, когда начался стремительный рост стоимости акций высокотехнологичных компаний, Альберто Вилар переключился на hi-tech. В 1996 году он зарегистрировал Amerindo Technology Fund. За три года активы фонда Вилара взлетели с $24 млн до $598 млн. 1996 год оказался самым удачным в его короткой истории. Инвесторам Amerindo он принес прибыль в 249%. Неудивительно, что от желающих доверить свои деньги Вилару не было отбоя. Альберто управлял более чем $8 млрд.

Альберто Вилар вкладывал деньги в акции высокотехнологичных компаний, таких как Apple, Microsoft, Cisco, Intel, BroadVision и др. Вместе с акциями росло и его состояние. К концу 1990-х годов он с состоянием в $950 млн попал в списки самых богатых американцев по версиям журналов Forbes и Fortune.

Альберто Вилар воспользовался своими миллионами как пропуском в мир большого искусства. К концу 1990-х его считали самым крупным меценатом планеты. Сумма его пожертвований к 2000 году достигла $225 млн. На содержании у Вилара находились крупнейшие музыкальные коллективы: "Метрополитен-опера" в Нью-Йорке, "Ковент-Гарден" в Лондоне, Мариинский театр в Санкт-Петербурге и многие другие. Давал он деньги и учебным заведениям. Особенно много досталось его alma mater - Washington & Jefferson College.

Деньги Альберто Вилар давал с большой шумихой, требуя уважения и любви. Он радовался как ребенок, когда его ввели в правление "Метрополитен-опера" и других крупных оперных театров. Альберто предлагал написать имена спонсоров на маленьких экранах и укрепить их в спинках кресел в зале. Другое его, правда, отвергнутое предложение - в конце спектакля выводить на сцену спонсоров. В благодарность за несколько миллионов долларов дирекция Зальцбургского фестиваля поместила его цветной портрет размером в целую страницу во все программки. Другим распространенным видом благодарности было присвоение его имени концертным залам, сценам, ресторанам и т.д.

С деньгами Вилар расставался легко, но обещал намного больше, чем давал. Перечисление им пожертвований заметно сократилось по причине финансового кризиса 2000 года, после которого меценату так и не удалось оправиться. В 2000 году акции его фонда упали на 64,8%, в 2001-м - еще на 50,8% и, наконец, в 2002 году - на 31%.

К 2002 году состояние Вилара сократилось как минимум в 10 раз. Он, конечно, не мог выполнять взятые на себя обязательства. Правда, сам Альберто перебои с переводом денег объяснял состоянием здоровья - несколькими сложными операциями на спине, в результате которых возникли осложнения и его жизни угрожала серьезная опасность.

Реакция тех, кто еще вчера был готов носить его на руках, последовала незамедлительно. Если раньше его вводили в правления и увековечивали в названиях, то теперь начался обратный процесс. Друзей, не бросивших Альберто в трудную минуту, оказалось не так уж много. Пласидо Доминго, художественный руководитель оперного театра Лос-Анджелеса, заменил так и не полученные деньги Вилара своими. Лорин Маазель в 2002 году дал вместо Альберто $700 000 для проведения конкурса Maazel/Vilar Conductors' Competition.

После трех лет спада на рынке высоких технологий начался новый подъем. В 2003 году акции фонда поползли вверх, и он принес прибыль в 80%, в следующем - 23,8%, но уже в 2005-м начался очередной спад - 17%. Встал бы Альберто Вилар на ноги, как он сам заявлял, или нет, теперь уже не узнать. Вечером 26 мая 2005 года Вилара, вернувшегося из Лас-Вегаса, где он участвовал в конференции инвесторов, арестовали прямо в аэропорту Ньюарка по обвинению в мошенничестве и краже денег клиента.

Один из пайщиков Amerind 20 июня 2002 года попросил Вилара инвестировать $5 млн в компанию, занимающуюся поддержкой малого бизнеса. Через 6 дней около $1 млн было переведено в Chase Manhattan Bank на счет Вилара. Они были израсходованы на ремонт его квартиры, оплату счетов поставщиков продуктов и починку посудомоечной машины. Оставшиеся деньги Вилар перевел сначала в один из банков Люксембурга, а затем перебросил их на счета Washington & Jefferson College, Американской академии в Берлине и других учреждений, то есть занялся благотворительностью за счет клиента.

Клиенту же он все это время говорил, что деньги лежат в целости и сохранности в Small Business Administration и показывал фальшивые письма и банковские документы.

Дата суда еще не установлена. В случае признания виновным Вилару грозит штраф в $10 млн и тюремное заключение на 155 лет.

Шлепок за $300 млн

Марвину Дэвису повезло, что он не дожил до банкротства и продажи жемчужины его империи - Davis Petroleum, которая треть века назад по количеству пробуренных на территории Соединенных Штатов скважин уступала лишь тройке многонациональных гигантов: Shell, Amoco, и Exxon. Хотя следует заметить, что Марвин, скончавшийся в августе 2004 года, сам же и начал ее разрушать. Последний удар, от которого Davis Petroleum так и не оправилась, ей нанесли ураганы Катрина и Рита. Дело в том, что большинство скважин семьи Дэвисов находилось в Мексиканском заливе, наиболее сильно пострадавшем от разгула стихии.

В начале 2006 года Davis Petroleum Corp., штаб-квартира которой находится в Хьюстоне, и ее "дочки" Davis Pipeline и Davis Offshore объявили о банкротстве и были проданы частному фонду прямых инвестиций за $150 млн, семье из них досталось меньше $35 млн. Все остальное ушло на уплату долгов и возврат кредитов.

Через год после смерти Марвина Дэвиса вся Америка вновь обсуждала его имя. 53-летняя Патрисия Дэвис Рейнс, старшая дочь Марвина и Барбары Дэвис, подала в суд 169-страничный иск к матери, братьям и сестрам и, конечно, компании Davis Petroleum. Она обвиняла покойного отца в том, что он украл у нее сотни миллионов долларов, и требовала восстановления справедливости. Ее интересы в суде защищает одна из известнейших в Нью-Йорке адвокатских фирм - Boies, Schiller & Flexner.

Джек и Джин Дэвис - дед с бабкой по отцовской линии - открыли в 1967 году на ее имя фонд, полноправной хозяйкой которого она должна была стать по достижении 21 года, в 1973 году. Незадолго до ее 21-летия, в конце марта 1973 года, Марвин Дэвис пригласил дочь, жившую тогда в Нью-Йорке, в Лос-Анджелес на церемонию вручения "Оскара". Потом он позвал ее под каким-то предлогом к себе на работу и неожиданно потребовал, чтобы она подписала толстую пачку документов, касавшихся дел ее фонда.

Патрисии было достаточно беглого взгляда на первую страницу, чтобы заподозрить подвох. Однако ее просьба показать бумаги своему адвокату вызвала гнев Дэвиса-старшего. Сначала Марвин угрожал, что не разрешит ей встречаться с матерью, братьями и сестрами. Видя, что эта угроза не оказывает должного эффекта, он перешел к более решительным действиям: начал Патрисию избивать.

Надо сказать, что разгневанный Марвин Дэвис, ростом 193 см, и весом под 140 кг, - картина не для слабонервных. На крики старшей дочери прибежала Барбара, но вместо того чтобы остановить мужа, посоветовала дочери подписать бумаги.

Оказавшись перед сплоченным фронтом родителей, Патрисия сдалась. Марвин говорил ей, что на счетах ее фонда лежит не меньше $300 млн. Но когда она, потеряв терпение, потребовала деньги, отец хладнокровно ответил, что не может их отдать, и предложил выкупить у нее фонд за $10 млн.

Патрисия Дэвис Рейнс обвиняла отца в том, что он истратил сотни миллионов ее денег на поддержание своего роскошного образа жизни и на любимых сыновей. К ней же он относился плохо. Марвин не мог простить старшей дочери того, что она, в отличие от остальных детей, захотела жить собственной жизнью и уехала в Нью-Йорк.

Марвин Дэвис родился в августе 1925 года в Ньюарке, штат Нью-Джерси. После университета Марвин вместе с отцом создал нефтяной и газовый бизнес. Под его руководством Davis Oil Company стала одной из главных wildcat-компаний в Соединенных Штатах. "Дикими кошками" называли независимых нефтяников, не подчинявшихся сырьевым гигантам и работавших на свой страх и риск. Дэвисы занимались разведкой, т.е. бурили скважины и искали нефть и газ. Скважины они потом передавали инвесторам, оставляя себе за труды четверть доходов.

Дэвис быстро добился успехов и выдвинулся в число главных фигур в нефтегазовой промышленности. В 1970-е годы скважины у Дэвиса были не только в Колорадо, но и в Луизиане, Оклахоме, Вайоминге и Техасе.

В 1980-е семья Дэвисов перебралась из Денвера, в котором Марвину уже стало тесно, в Беверли-Хиллз. Дэвис решил заняться шоу-бизнесом и недвижимостью. В 1981 году он и известный финансист Марк Рич купили вскладчину киностудию 20th Century Fox. За одну из самых известных голливудских студий компаньоны отдали $722 082 160. Причем им досталась не только сама студия, но и немало другой недвижимости, принадлежавшей кинематографистам. Марвин любил кино и даже владел кинотеатром, в котором время от времени заставлял работать детей, но 20th Century Fox ему понадобилась для дальнейшей перепродажи.

После того как Рич, на которого завели уголовное дело по факту уклонения от уплаты налогов, бежал в Швейцарию, Министерство юстиции заморозило все его имущество. Дэвис, у которого согласно контракту было право первой покупки акций компаньона, ухитрился выкупить его половину всего за $116 млн.

За сколько точно Марвин Дэвис продал киностудию Руперту Мердоку в 1985 году, неизвестно, но без особого риска ошибиться можно предположить, что на этой комбинации он сделал несколько сотен миллионов. Войдя во вкус, Дэвис начал скупать и через какое-то время перепродавать крупную недвижимость. Среди самых известных его сделок покупка и продажа Aspen Skiing Company, которой принадлежали 200 миль лыжных трасс на трех горах, расположенных около знаменитого колорадского курорта; Pebble Beach - курорт на Севере Калифорнии с двумя роскошными гостиницами; четыре поля для гольфа мирового уровня; множество офисных и жилых зданий, фешенебельные гостиницы. Известную на весь мир гостиницу Beverly Hills Hotel Марвин Дэвис купил, к примеру, за $135 млн, а продал за $200 млн.

Владелец тридцати галстуков

Журнал Forbes ставил Марвина Дэвиса на 35-е место в списке самых богатых американцев и оценивал его состояние в $5,8 млрд. Куда же делись миллиарды?

Марвин умел делать деньги, но еще лучше он умел их тратить. Человеком он был экстравагантным. На огромном дубовом столе в его роскошном кабинете в Fox Plaza можно было увидеть бронзовую статуэтку нефтяного барона Блейка Каррингтона - персонажа очень популярного в 1980-е годы телесериала "Династия". Каррингтон, да и весь сериал своим рождением обязаны Марвину, ставшему прототипом главного героя.

Дэвис не пил и не увлекался старлетками, но был и у него грешок - он обожал есть, причем отдавал предпочтение яйцам, жирным стейкам, бекону. Неудивительно, что в гардеробе его рабочего кабинета висело 30 галстуков. Каждый день ему приходилось по несколько раз менять галстуки, потому что ел он неряшливо и постоянно пачкал их едой. Марвин часто говорил, что не доверяет людям, которые мало едят.

Посещение Марвином Дэвисом ресторана напоминало прибытие особы королевской крови. Ему очень трудно было выбирать еду, поэтому он заказывал сразу все блюда. Однажды Марвин привез в свой любимый ресторан "Маттео" членов совета директоров 20th Century Fox и заказал обед из всех блюд, имевшихся в меню.

Дэвис обожал роскошь и любил пускать пыль в глаза. Вскоре после переезда в Лос-Анджелес он нашел дом своей мечты. Особняк Knoll находился в центре Беверли-Хиллз, считался самым большим жилым домом на одну семью в Лос-Анджелесе и поэтому был включен в Книгу рекордов Гиннесса. Площадь дома составляла 4000 кв. м, а участка, на котором он стоял, - 11 акров. В доме 11 жилых комнат и 17 ванных. В нем когда-то жил знаменитый кинопродюсер Дино де Лаурентис.

Барбара после смерти Марвина продала Knoll за $46 млн и перебралась жить в бунгало в Beverly Hills Hotel.

В этом особняке едва ли не каждый день проходили благотворительные мероприятия и приемы, своей роскошью заставлявшие удивленно пожимать плечами даже, казалось бы, ко всему привычных жителей Лос-Анджелеса.

Дэвисы, надо отдать им должное, активно занимались благотворительностью. Это, кстати, еще один источник крупных трат, потому что счет пожертвований шел на миллионы.

В конце благотворительных вечеров Марвин вставал и громко объявлял, что собрано столько-то миллионов и что он, со своей стороны, жертвует столько же.

Другая статья расходов - роскошь, о которой красноречиво говорит знаменитый случай, произошедший с Дэвисами в 1993 году во время отдыха в Европе. По дороге в гостиницу Eden Roc, что во французском Антибе, лимузин с Марвином и Барбарой остановили два "Рено". Четверо вооруженных грабителей в масках забрали у них драгоценностей на $10 млн и $50 000 наличными деньгами. Барбара сказала бандиту, который пытался расстегнуть дорогое ожерелье у нее на шее: "Я понимаю, что вы всего лишь делаете свою работу, но, пожалуйста, не сломайте застежку. Давайте, лучше я сама его расстегну".

Ушло в свисток

Но больше всего денег, утверждает Патрисия Дэвис Рейнс в иске, Марвин потратил на бесконечную вереницу покупок, которые так и остались на бумаге, но на которые, несмотря на это, все же уходили большие деньги. Дэвис пытался покупать авиакомпании, издательские империи, телеканалы, гостиницы, стадионы и многое другое. К 1990 году он создал себе репутацию человека, который постоянно ищет, что бы купить, но ничего не покупает. Дело дошло до того, что журнал Forbes придумал ему прозвище - Tirekicker. Так в туристических агентствах называют клиентов, которые постоянно просят показать им буклеты и задают вопросы, но никогда ничего не заказывают.

Все многочисленные попытки покупок были, по словам Пэтти, на самом деле чем-то вроде игры. Марвин с сыновьями Грегом и Джоном торговались с очень крупными компаниями, не собираясь их покупать. Они только хотели создать иллюзию, будто Марвин Дэвис контролирует огромную финансовую империю. Нужно же это было для того, чтобы потешить самолюбие и тщеславие главы семейства и помочь в бизнесе сыновьям. Грег занимался нефтью, а Джон владел сразу двумя продюсерскими фирмами - Davis Entertainment Company и Davis Entertainment Television - и снимал кино.

Создание видимости энергичной финансовой деятельности обходилось очень дорого, потому что на гонорары и оклады инвестиционным банкирам, юристам и многочисленным советникам уходили десятки миллионов долларов, т.е. суммы, иногда вполне сопоставимые со стоимостью незаключенных сделок.

Так от миллиардного состояния осталось несколько "жалких" десятков миллионов, за которые сейчас и идет борьба в суде.