С 2005 года Российское государство не признает моральной вины перед репрессированными

Марина Никоновна Суслова стала заместителем председателя Московской комиссии по восстановлению прав жертв незаконных репрессий всего год назад. До этого занималась чернобыльцами, а еще раньше работала в Институте детской гематологии.

Половину ее небольшого кабинета занимают стеллажи — стены забиты книгами. «Хранить вечно», «Книга памяти», «Расстрельные списки». Роскошный вид на Москву-реку портит моток колючей проволоки на подоконнике.

«Это очень тяжелая работа, тяжелая психологически, — говорит Марина Никоновна. — Если отдаваться ей всем сердцем, вникать в каждую историю — сойдешь с ума, сгоришь. А если отстраняться — ничего не получается.

В комиссию входят представители департамента соцзащиты, департамента жилищной политики, комитета общественных связей, руководители общественных организаций. Комиссия делится на две подкомиссии — по соцзащите («для живых») и по увековечению памяти («для тех, кого защищать уже не нужно»). В полном составе комиссия собирается только раз в год, подкомиссии — чуть чаще. Остальное время занимает «текучка».

При поддержке комиссии общественные организации воссоздали из заброшенного пустыря Бутовского полигона «памятник истории местного значения». На территории засекреченного стрелкового полигона НКВД-КГБ под Москвой только в период с августа 1937-го по октябрь 1938-го были расстреляны 20 765 человек. Из них около тысячи — священнослужители, недавно признанные церковью мучениками. Сейчас на территории Бутовского мемориала построены церковь и собор, в которые приезжают паломники. Эксгумации до сих пор не проведено, и кости расстрелянных лежат вперемешку в засыпанных рвах. Другой объект работы комиссии — захоронения расстрелянных неизвестных на Донском кладбище. Комиссии удалось установить 5065 имен.

Это — память. Теперь о живых.

В прошлом году комиссия получила 341 письмо и приняла 80 человек. Отправила без малого 600 запросов. Недавно мы отыскали маму Светланы Поляковой, выросшей в дет­доме. Переслали ей обвинительные документы, сообщили место захоронения…

Сейчас в Москве живут 26 130 репрессированных. Они лечатся в специальных поликлиниках и больницах, им выделяют лекарства, проездные, санаторные путевки и без очереди устраивают в дома престарелых.

Возвращение отнятого когда-то жилья проходит труднее. Сейчас в очереди стоят 461 семья, но за прошлый год, по словам Сусловой, только 10 семей получили квартиры. Более того, при постановке на очередь репрессированных норовят поставить в общую очередь — требуют справку о проживании в Москве не менее 10 лет.

Недавно государство окончательно расставило точки над «i». 1 января 2005 года были внесены изменения в закон «О реабилитации жертв политических репрессий». Теперь государство не признает свою моральную ответственность перед репрессированными (слово «моральная» было просто вычеркнуто). Остается материальная ответственность — путевки, проездные…

Изменения коснулись и других терминов. Так, компенсацию репрессированным теперь называют льготами… «Чувствуете разницу? — объясняет Марина Никоновна. — Компенсация — это когда государство отняло квартиру, здоровье, жизнь и пытается по мере сил искупить свою вину перед репрессированными или их родственниками. А льгота — это государственное милосердие».

«Мы несколько раз поднимали этот вопрос на заседаниях Мосгордумы, — рассказывает Марина Никоновна. — Требовали обратно изменить закон. Мосгордума соглашалась, обращалась в Госдуму. Но Госдума этот вопрос до сих пор не рассмотрела. Тут дело даже не в компенсациях за моральный ущерб, которые, кстати, никто из московских репрессированных не пытался с государства получить. Тут дело в исторической правде. Нужно быть честными.

Их же было очень много. И не старые партийцы, как сейчас пытаются это представить, а крестьяне, рабочие, самые обыкновенные люди. Накануне прошлого дня памяти репрессированных — 30 октября — мы проводили акцию памяти. Просто стояли у Соловецкого камня и читали имена. С десяти утра до девяти вечера, 11 часов. Только московские репрессированные, только 37-й. Дочитали до буквы П… А вон на полке книги, видите? Корейская диаспора пишет историю репрессированных корейцев на территории СССР. Уже десять томов, и работа еще продолжается».

Ежемесячное городское пособие для репрессированных сейчас составляет 433 рубля. С 1 апреля его увеличат до 520 рублей.