Чем отличаются президентские гонки в России и США

До выборов президента США осталось восемь месяцев и четыре дня. До выборов Президента России — два дня. Однако, если судить не по цифрам, а по ощущениям, может показаться, что все обстоит с точностью до наоборот. На президентской гонке в Америке кипение страстей, водоворот интриг и полная непредсказуемость результата. Предвыборная кампания в России — царство скуки, формализм и абсолютная предопределенность итога. Лидеры нашего государства не раз заявляли, что такой способ “избрания царя” является не только единственно возможным, но еще и предметом для гордости. Правда, все это в лучшем случае наполовину.

Наши государственные мужи дали несколько объяснений того, почему “выборы по-русски” предпочтительнее “выборов по-ихнему”. Первый вице-премьер Сергей Иванов привел в Мюнхене в качестве доказательства большей демократичности российской системы тот факт, что в наших выборах участвуют аж четыре кандидата, а не два, “как в некоторых странах”. Комментарии, как говорится, излишни. Владимир Путин на своей последней пресс-конференции использовал более изощренные аргументы: “То, что избирательная кампания проходит спокойно, без этих вот дебатов, без раскачки внутри страны, говорит не о том, что у нас существует дефицит демократических процедур. Это говорит о том, что подавляющее большинство граждан России поддерживают проводимый в последние годы курс”.

Если переводить с политического языка на обыкновенный, то в вину выборам в западном стиле ставится тот факт, что они превращаются в шоу. А нам, занятым серьезными делами, шоу не нужны! Проблема в том, что любые выборы по определению являются еще и шоу. И вся разница между нами и Америкой в том, что в их шоу по мере его развития в качестве “режиссеров” участвуют тысячи и миллионы людей. В нашей же пьесе все до последней буковки заранее прописано кучкой “продюсеров”. Отсюда и острый контраст между нашей серостью и их драйвом.

Не будем лицемерить. Наша нынешняя метода проведения выборов является частью неформального “социального контракта” между населением и властью. Рядовые граждане на самом деле устали от “драйва 90-х”. Им хочется вновь иметь какие-то точки опоры. Как сказал мне бывший крупный российский чиновник: “Старые ценности в нашем обществе уже утеряны, а новые еще не сформированы. Поэтому люди и цепляются за знаки и символы”. Выборы образца 2008 года — прежде всего символ того, что в нашу жизнь вернулась стабильность.
Но символы имеют свойство иногда быть глубоко обманчивыми. Наш нынешний случай четко укладывается в этот ряд. Мало того что под лозунгом “стабильность навсегда” гражданам подсовывается абсолютно внутренне нестабильная система. Так еще и условия “социального контракта” между властью и населением, по сути, глубоко несправедливы.

Прежде всего нужно опять же расставить все точки над “i”. В кругах нашей либеральной интеллигенции на полном серьезе считают, что так называемая чистая демократия не только возможна, но и активно практикуется в тех же США. В реальности в любой стране и в любое время к политике применимы те же самые законы, что и к производству пищевых продуктов: любишь колбасу? Тогда тебе лучше не знать, как она делается!

Грязные уловки, махинации и сомнительные трюки — все это тоже распространено в Америке. Во время нынешней предвыборной кампании Хиллари Клинтон уже, например, успели исподволь обвинить в лесбийской связи со своей смазливой помощницей. Ну а Барака Обаму “черные пропагандисты” представляют чуть ли не засланным казачком бен Ладена. И так, наверное, будет всегда. Любой человек сам по себе не ангел. А значит, и демократия с выборами не могут быть на 100% “чистенькими”.

С подтасовкой выборных результатов все обстоит сложнее.

Многие эксперты убеждены, что выборы 2000 года на самом деле выиграл не Буш, а демократ Альберт Гор. Во время выборов 1960 года и вовсе только ленивый не говорил: мол, победу Джону Кеннеди купил его отец, миллионер Джозеф. Новоизбранному президенту пришлось даже разрядить атмосферу с помощью публичной шутки во время одной из речей: “Я только что получил телеграмму от своего дорогого отца: “Дорогой Джек, экономь деньги! Не покупай ни единым голосом больше, чем это необходимо!”

В чем же тогда разница с Россией? В том, что в США “хитрые трюки” не более чем способы, с помощью которых удается иногда обмануть систему и “подкорректировать” выборные результаты. У нас же они часть самой системы. В Америке, например, невозможна такая ситуация, как с выборами в Ингушетии, да и на остальном Северном Кавказе. Все всё знают. Все всё понимают. Все осознают анекдотичность положения. Но при этом оно воспринимается как норма.

Дэн Сяопин как-то заметил: не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей. И, наверное, если бы российская система ротации лидеров была эффективной, с ее непривлекательными чертами можно было и смириться. Но ни о какой реальной эффективности в нашей системе и речи не идет.

В США главой страны может стать только политик, доказавший свою способность выживать и побеждать в жесткой конкурентной борьбе. Иногда, конечно, и здесь бывают сбои. В 1920 году на выборах победил Уоррен Гардинг — полное ничтожество, согласно и вердикту историков, и своей собственной оценке. Но этот эпизод — лишь исключение, которое подтверждает правило.

В России 2008 года грядущий победитель президентской гонки “борется” исключительно со статистами. Но ведь от государственных проблем, которые неизбежно встанут перед лидером страны, невозможно отмахнуться, как от какого-нибудь Богданова. Получается, что мы катапультируем человека в Кремль, не обеспечив ему перед этим реального “тренинга”.

В Америке всем ясно, кто после президентских выборов будет реальным боссом, способным командовать всеми без исключения чиновниками и силовиками. Мысль о том, что это может делать не президент, а его предшественник или сами силовики, способна в США прийти в голову разве что многочисленным местным сумасшедшим. Иногда среди таких граждан, конечно, оказываются и крупные американские чиновники. Например, в 1975 году “самым главным” себя вообразил министр обороны Джеймс Шлессинджер. Но один указ президента Форда о смещении министра — и тема была исчерпана.

В России 2008 года проблема неочевидности президентского авторитета после выборов и возможного бунта силовиков имеет более глубокие корни.

В стране янки перед своей победой на выборах кандидат в президенты волей-неволей лично пообщается с тысячами и тысячами избирателей. Попытка избежать непосредственного контакта с рядовыми гражданами равнозначна выходу из выборной гонки. В нашем же государстве возможно обойтись театрализованными ритуальными визитами к “передовым дояркам”.

Самое обидное состоит в том, что власть всегда действует в интересах тех, кто ее избрал. В США при всех издержках имя будущего президента зависит все-таки от рядовых избирателей. В России те же самые рядовые избиратели добровольно отказываются от своих прав в пользу элиты. Поэтому нам не стоит обижаться, что правящий класс будет решать прежде всего именно свои проблемы. Российскому народонаселению, конечно, пообещали “полное счастье” к 2020 году. И, возможно, кое-что даже будет сделано. А возможно, что не будет. Но вот другое обещание власти — о предстоящей приватизации государственных корпораций — будет исполнено с вероятностью в 99%. Кто девушку обедает, тот ее и танцует. Таков закон всех жанров, включая предвыборный.