Может ли путинская Россия превратиться в Советский Союз?

Российские президентские выборы 2 марта знаменуют собой провал демократизации в России. Отказ от политических дебатов идет бок о бок с отсутствием неизвестности и смысла кампании, сводящейся к хронике объявленной победы Дмитрия Медведева. Будущий президент не будет избран россиянами: он был назначен после парламентских выборов 2 декабря 2007 года Владимиром Путиным, который в мае станет премьер-министром. Хотя Медведев и производит впечатление руководителя постсоветской эпохи, он – лишь подставное лицо Путина, который в России начала XXI века является источником и обладателем всех полномочий.

Автократия оказывается высшей стадией советизма, для которого коммунизм был лишь детской болезнью. Суверенная демократия и вертикаль власти – ее молочные железы. Суверенная демократия отрицает как демократию, так и суверенитет народа, права и полномочия которого она передает в руки деспота. Вертикаль власти обеспечивает силовым структурам – спецслужбам, армии и милиции – монополию на все руководящие посты в государстве и правлении крупных компаний. Это сводит на нет все попытки создания правового государства. Революция растворяется в диктатуре. Интернационал – в империализме. Коллективизм – в капиталистическом государстве.

В России демократии не просто нет, ее презирают, потому что она ассоциируется с беспорядком и трудностями ельцинской эпохи. Надежды возлагаются не на создание свободной нации, а на утверждение сильной власти и политики силы, инструментами которой остаются насилие и страх. Как следствие – череда убийств представителей оппозиции. После неудачного демократического опыта 1990-х, завершившегося финансовым крахом 1998 года, Россия вступила в переходный период, руководствуясь стремлением к стабильности.

Стабильности нации и ее внутренних и внешних границ, зависящей от нормализации ситуации в Чечне и достигаемой за счет различных способов давления на ближнее зарубежье: экономических (прекращение поставок топлива) и стратегических (полеты стратегических бомбардировщиков, нацеливание ядерных боеголовок, кибератаки на Эстонию) угроз. Стабильности экономического развития, возможной благодаря эффективному управлению "углеводородной манной" (профицит бюджета 4% от ВВП, сокращение госдолга до 8% ВВП, золотовалютные резервы – 500 млрд долларов, стабилизационный фонд – 150 млрд долларов).

Успех Владимира Путина держится исключительно на российском экономическом чуде, позволившем покончить с обнищанием масс, происходившим при советской власти.

Показатель ежегодного экономического роста с 1990 года увеличился до 6,6%. Инвестиции в промышленность растут на 20% в год, реальные доходы – на 15%. В России, являющейся вторым мировым рынком, появился средний класс (90 млн россиян).

Однако такое бурное развитие сопровождается проявлением слабостей. Демографическая ситуация ужасна: население с 1992 по 2007 год сократилось со 149 до 141 млн человек, а к 2050 может уменьшиться до 107 млн. Средняя продолжительность жизни у мужчин составляет 59 лет, а у женщин – 72 года. Государство подорвано коррупцией (страна по прозрачности с точки зрения права занимает 143-е место в мире из 175) и хронической непроизводительностью 25 млн служащих. Экономика сконцентрирована вокруг энергетических и сырьевых монополий и контролируется государством, которому принадлежат 40% капитала ведущих компаний. Доля российских товаров в мировой внешней торговле составляет 2%, в основном это экспорт углеводородов и вооружений (ежегодно растет на 1 млрд долларов), невыгодный из-за завышенной котировки рубля. Постоянная нехватка инвестиций в производство и инфраструктуру приведет к трудностям обеспечения внутреннего рынка газом и возвращению государственного дефицита после 2010 года.

Союз деспотизма и капитализма делает новый российский курс похожим на китайскую стратегию четырех модернизаций и заставляет опасаться возможного альянса двух держав против Запада. Обеим империям свойственно желание участвовать в глобализации на собственных условиях, исключающих политическую свободу и настаивающих на контроле государства над экономикой и обществом. Но различия в государственном устройстве способствуют не столько объединению, сколько соперничеству. Китайская экспансия представляется более мощной, чем российское обновление. Сталин говорил, что коммунизм – это "советская власть плюс электрификация всей страны". Для Путина Россия – это власть ФСБ плюс нефть и газ. Двуглавый орел никогда еще не был столь идеальным символом российской шизофрении. Шизофрении, коренящейся в неспособности приспособиться к политической свободе и иллюзорном представлении о том, что только деспотизм может обеспечить выживание нации, а также экономический и социальный прогресс. Но кому как не России знать, что деспоты оставляют после себя только войну и руины, трупы и нищету.