В чьи закрома уходят деньги нацпроектов?

Главной задачей национального проекта «Развитие АПК (аграрно-промышленного комплекса)» является «стимулирование малых хозяйственных форм деятельности». Или попросту — помощь крестьянам, которые хотят работать.

Однако спустя два года после начала проекта мелкие хозяйства выживают не благодаря, а скорее вопреки всем создаваемым для них препонам со стороны власти. В чем и убедился спецкор «Новой», проехавшись по когда-то одной из самых экономически развитых областей Западной Сибири. Этим материалом мы начинаем серию публикаций, посвященных Омской области времен губернаторства Леонида Полежаева

Вот уже четыре года фермер Василий Плохотнюк не сеет, не жнет и не убирает урожай. Он обивает пороги административных и судебных учреждений. Его записная книжка переполнена телефонами замов, помощников, секретарей, участковых и прокуроров. Он никогда не просил ни у кого помощи, ему нужно только одно — чтобы не мешали пахать землю. «Слишком много хочешь», — с хохотком отвечают ему в присутственных местах. Терпение лопнуло, 57-летний крестьянин решил себя сжечь.

«Другого выхода я не вижу. У нас все это четко отлаженная машина по разорению мелких фермеров. Надоело, что омские власти воспринимают меня как скотину», — с отчаянной решимостью говорит он.

Василий Плохотнюк — потомственный крестьянин из деревни Старолузино. В 2002 году вместе с шестью своими односельчанами решил создать сельскохозяйственный кооператив, выращивать пшеницу и коров. Дело шло на лад, пока они не заключили договор с «крепким хозяйственником» Юрием Ратниковым на поставку 8 тонн зерна. Зерно-то они отдали, а вот денег в полном объеме так и не получили. В счет долга Ратников отдал им трактор. Однако спустя некоторое время Юрий Ратников решил вернуть технику себе.

Чтобы сильно не возмущался, на Василия Плохотнюка завели 3 уголовных дела за мошенничество. И началась канитель с бесконечными судебными слушаниями. Пока фермер таскался по судам, хозяйство пришло в упадок. А дела тем временем закрыли за «отсутствием состава преступления». Земли же Юрия Ратникова процветают, он развелся с женой, переписав на нее все имущество, и живет в благоденствии.

За это время убытки составили около 4 миллионов рублей. Они невосполнимы, так же как и нереализуемы судебные иски, которые Плохотнюк подавал в надежде отсудить свой долг, или, по крайней мере, вернуть трактор. Оно и понятно: ходят слухи, что родственник Ратникова работает в областной администрации.

Частное мнение. Иван Алексеевич (имя изменено) долгое проработал в администрации Омской области. Говорить согласился только при условии строжайшей анонимности. Этот случай типичный не только для Омской области. На селе вообще процветает рейдерство. Наша область не исключение. С национальными проектами все только усложнилось. Мелкие хозяйства сегодня очень невыгодны властям. Тем более как потенциальные заемщики. Предположим, что на месте исчезнувшей деревни или совхоза есть фермерское хозяйство, это значит, что мы обязаны расчищать к нему дорогу, проводить газ, тратиться на доставку почты и так далее. Зачем распылять средства? Поэтому они отданы на откуп местным рейдерам, чтобы в будущем меньше проблем было.

Бескрайние просторы

В какую бы сторону ни направился заезжий обыватель из города Омска — на север, юг, восток или запад области — пейзаж везде схож. Вдоль дорог расстилается бескрайняя снежная равнина с остовами железных конструкций, скелетами водокачек и пустыми глазницами разрушенных зданий. Такое я видела только в послевоенной Югославии, проезжая по дорогам Хорватии и Боснии.

«Что это? — удивляюсь я. «Наши деревни», — равнодушно цедит мой попутчик Николай. Ему 20, работает на стройке в Омске и возвращаться в свою родную деревню в Любинском районе не собирается, хотя когда-то мечтал работать с отцом на собственной ферме. Однако после того, как он съездил на стажировку в Германию, перенимать опыт немецких фермеров, от этой идеи наотрез отказался. «Не хочу быть бичугом (бичем), слоняясь без дела, а больше у нас делать нечего, чиновники продыху не дают», — поясняет он.

Деревня Тарлык находится в 100 километрах от Омска.

Когда-то это был процветающий сателлит Большереченского совхоза. Сегодня — глухая провинция, в прямом и переносном смысле. Там нет воды (хотя когда-то была) — ее привозят раз в несколько суток с Большой земли, нет газа (хотя в планах газификации этот район давно значится). Да и людей тоже нет. Даже те, кто еще остался там жить, уезжают в город на сезонные работы. В соседних селах дела не лучше, в селе Рассвет более половины домов стоят пустыми, встречая приезжих обугленными углами, а рядом, в Окуневке, стоят пустые, даже новенькие, панельные дома — жители просто бросили их, уехав на Большую землю.

Москаленский, Кормиловский, Любинский, Таврический, Одесский районы расположены в сердце Омской области в центре России. История их сел начинается с 18-го века, уже тогда здесь первые поселенцы начали вспахивать плодородные земли. В советское время земли эти были житницей Западной Сибири. Однако сегодня они утыканы развалинами теплиц, элеваторов, маслобоен и коровников, а пахотные земли просто зарастают бурьяном.

С началом широко разрекламированных национальных проектов фермеры было обнадежились: хоть какие-то деньги пойдут в село. Однако в том же Москаленском районе за 2 года, по словам местных жителей, кредита никто не получил, хотя обращались многие. Количество же фермеров продолжает неуклонно снижаться. В 2004 году в районе было около 45 мелких хозяйств, сегодня же около 30. «Руки опускаются. Люди уезжают не потому, что не хотят работать на земле, а потому что им не дают, — жалуется фермер Анатолий. — Мое-то хозяйство крохотное. Куда мне до кредита, если лучшим фермерам в соседних районах денег не дают».

Энтузиасты

Если съехать с асфальта и буксовать сквозь снега еще 20 километров, можно приехать на ферму Сергея Гордиенко. Она стоит на месте его родной деревни Решетиловка. Дорогу к ферме чистят только аккурат перед выборами. По логике, следующие семь зим фермеры будут отрезаны от мира. Они единственные в Одесском районе успешно занимаются животноводством. «Во многих районах дети скоро только на картинке смогут увидеть корову. Это на селе-то», — с горечью говорит Сергей. Их хозяйство — коровы, свиньи, овцы, земли — стоит не один миллион рублей. Но в кредите им было отказано.

Фермер Виктор Осеев владеет хозяйством «Опыт». Он был первым фермером Омского района. У него 89 га земли в собственности и еще 500 в аренде. За 18 лет деятельности хозяйство разрослось. Но ни годы труда, ни 1 миллион рублей на счету в банке, ни все его хозяйство с коровами, свиньями, техникой не явилось основанием для выдачи кредита. Глава отдела кредитования Россельхозбанка Вячеслав Цалко, по словам Виктора Николаевича, прямо ему заявил: «Пока я здесь, вы не получите кредит».

Согласно отчету министерства сельского хозяйства и продовольствия Омской области по выполнению нацпроекта «Развитие АПК» за 2006—2007 года, выдача кредитов составила 5 миллиардов 296 тысяч 10 рублей. Кредиты получили 6 931 фермерское хозяйство. «Я не могу понять, откуда взялась эта цифра, — удивляется ревизор Ассоциации фермерских хозяйств Омской области Петр Шумаков. — Я не знаю ни одного такого хозяйства, а вот тех, которые его не получили, я знаю сотни. У меня есть сведения, что кредиты в основном получали такие фирмы, например, как «Оша», которая занимается торговлей водкой. Фермерам давно стало ясно, что нацпроект «Развитие АПК» — это скорее уничтожение мелких крестьянских хозяйств. По крайней мере, так это понимают омские власти».

Справка «Новой»

Омская область занимает площадь в 141,1 тыс. кв. км. В экономическом отношении — один из наиболее развитых районов Западной Сибири. Она базируется в основном на местном сырье. В области 170 колхозов и 208 совхозов. Среди совхозов: 52 зерновых, 85 молочных, 12 мясных, 11 овцеводческих.

Сельскохозяйственными угодьями занята почти половина территории области, главным образом ее южная часть. Промышленность в основном обслуживает сельское хозяйство и перерабатывает местную сельскохозяйственную продукцию.
Большая советская энциклопедия 1973 год