Особые экономические территории в России потерпели фиаско, не начав работать

На модерации Отложенный Сегодня в Ульяновске открывается региональная экономическая зона «Заволжье». И это не случайность. Региональные власти вслед за «федералами» охватила мода создавать особые зоны (ОЭЗ) с льготными условиями для высокотехнологичной промышленности. Между тем, то, что с помпой подавалось пару лет назад, в большинстве своем так и не заработало, хотя потрачены многие миллиарды рублей, утверждают эксперты.

Надежды на зоны не оправдываются: попавшие в них производители, получая льготы, давят конкурентов на внутреннем рынке, вместо того чтобы обеспечивать экспорт. Новых рабочих мест не создается, потому что ОЭЗ возникают там, где у людей нет проблем с работой. Так что властям, чтобы «не выходить из темы», порой приходится открывать зоны по нескольку раз.

Состоявшееся недавно торжественное открытие ОЭЗ промышленно-производственного типа в Липецкой области было преподнесено властями как большая победа. Высокопоставленные чиновники охотно рассуждали о том, что липецкая и другие зоны снимут нашу страну с нефтяной иглы и помогут ей войти в пятерку ведущих экономик мира к 2020 году. Особо отмечается, что на новых предприятиях будут созданы новые рабочие места.

Реальность резко контрастирует с заявлениями чиновников. Так, из девяти резидентов липецкой ОЭЗ лишь одно предприятие (производитель биотоплива) можно отнести к тем, что снимут нас с пресловутой иглы. Остальные – это заводы по производству холодильников, запчастей к ним, стеклотары, окон. Собственно, на презентации высокие гости из Москвы с интересом рассматривали именно пивные бутылки, выпускаемые одним из резидентов зоны. Не хочется верить, что пиво с холодильниками это и есть наше «высокотехнологичное и интеллектуальное» будущее.

По поводу скорости открытия особых зон тоже есть разные мнения. Напомним, что закон об ОЭЗ был принят еще в июле 2005 года. С тех пор чиновники преуспели в изобретении поводов для их торжественного открытия. Слава богу, их можно открывать несколько раз: когда заложен первый камень, когда зарегистрирован первый резидент, когда зарегистрирован девятый резидент, когда пошла первая партия продукции – мало ли поводов. Например, в Липецке глава МЭРТ Эльвира Набиуллина пообещала, что в нынешнем году откроется ОЭЗ в Томске. Это, конечно, здорово, если забыть про то, что 26 апреля 2006 года томская зона уже была открыта лично президентом Владимиром Путиным, вручившим диплом резидента № 1 местной нефтехимической компании.

По подсчетам «НИ», различные чиновники открывали липецкую ОЭЗ как минимум трижды: в 2006, 2007 и 2008 годах. В итоге количество открытий растет быстрее, чем число самих зон. Кстати, по информации сайта Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами (РосОЭЗ), всего в стране 14 зон. «Открываются они медленно, пока почти никакой продукции не выпустили, а их влияние на экономику незначительно», – признал «НИ» председатель экспертного совета бизнес-организации «Деловая Россия» Антон Данилов-Данильян.

Вдобавок, у экспертов возникает сомнение в том, что зоны смогут побороть безработицу. Если уж строить заводы по производству бутылок и холодильников, то было бы логичнее это делать в депрессивных регионах. А Липецкая область, по нашим меркам, благополучный регион-донор. Да и с безработицей дела обстоят там намного лучше, чем в очень многих субъектах РФ. Та же ситуация и на других «заповедных» для ОЭЗ территориях. По словам г-на Данилова-Данильяна, резиденты особой зоны в Дубне до сих пор испытывают трудности с набором персонала, потому что там нет безработицы среди научных сотрудников, а чтобы привлекать специалистов по высоким технологиям из других регионов, им нужно дать жилье, которого нет.

По оценкам Ильи Соколова из Института экономики переходного периода (ИЭПП), государство уже инвестировало в обустройство особых зон 12 млрд. руб., а до 2011 года выделит еще 31 млрд. По итогам 2007 года во всех российских ОЭЗ зарегистрировано лишь 52 компании. Если в промышленно-производственных зонах регистрируются низкотехнологичные предприятия, то в технико-внедренческих уже есть компании высоких технологий, но, увы, многие из них существовали на этих территориях раньше. Другими словами, деятельность РосОЭЗ свелась к тому, что готовые предприятия просто огородили забором. «Следование данному подходу и в дальнейшем не позволяет всерьез рассчитывать на развитие новых направлений инновационной деятельности, создание высокотехнологичных обрабатывающих производств, способных иметь существенный макроэкономический эффект», – утверждает г-н Соколов в аналитическом докладе, посвященном особым зонам.

В Липецке федеральные чиновники с гордостью рапортовали: среди девяти резидентов ОЭЗ – три иностранные компании. К тому же, уверяли они, принцип оформления всех документов в «одном окне» упрощает инвестирование в зону. А вот начальник управления РосОЭЗ по работе с инвесторами Наталья Кузнецова на «круглом столе» в Торгово-промышленной палате РФ рассказала потом, как дело обстоит в действительности. Инвестору, решившему начать бизнес в России, надо получить 200 печатей (в скандинавских странах – 5–7, в Польше – 40–50). Уменьшить количество разрешений нельзя без нарушения законодательства. В итоге в ОЭЗ вместо технологии «одного окна» действует технология «семнадцати окон». К счастью, все службы размещены в одном зале со стеклянными перегородками. Поэтому регистрация – процедура долгая, зато прозрачная в буквальном смысле.

Рассказ о всех недочетах в работе экономических зон по размеру напомнил бы диссертацию, а по форме – анекдот. Если короче и серьезнее, то проблемы, которые чаще всего упоминают эксперты, таковы. Во-первых, чрезмерный бюрократизм и затягивание работ. Во-вторых, неудачный выбор мест – зоны создаются в развитых регионах и не способствуют уменьшению безработицы. Вдобавок, наши зоны выпускают в основном товары для внутрироссийского потребления. Получается, что отечественный производитель из ОЭЗ получает льготы по сравнению с отечественным же производителем вне зоны, поясняет г-н Данилов-Данильян. Таким образом, он не только вытесняет с рынка конкурента (его продукция дешевле благодаря налоговым льготам), но и платит меньше налогов в казну из-за этих же льгот.

А вот, например, в Китае в особых зонах производится дешевая продукция на экспорт – она не демпингует внутри КНР, зато хорошо продает за рубежом. Крупнейший в этой стране Шеньженьский технопарк занимает площадь более 300 кв. км (4% территории страны). Большая площадь – фактор принципиальный на первом этапе привлечения инвесторов, отмечают западные эксперты. Бизнес может сэкономить на масштабах, ведь построить и содержать большой завод в одной зоне гораздо выгоднее, чем много маленьких заводиков в нескольких. Российские ОЭЗ намного меньше: технико-внедренческая по закону ограничена 2 кв. км, а промышленно-производственная – 20 кв. км.

Впрочем, в мрачном настоящем особых зон есть и светлое пятно, а поскольку оно одно, специалисты его хорошо видят. Кроме внедренческих и промышленных, в России решено создать туристско-рекреационные и портовые зоны. Даже без экономических расчетов понятно, что нашей огромной стране с невероятно красивой природой туризм принесет огромные доходы. Так же, как и создание крупных транспортных узлов, ведь сингапурские инвесторы до сих пор вынуждены летать в Томск через Москву. Если перейти на язык цифр, то промышленные и внедренческие ОЭЗ способны потенциально создать лишь 10 тыс. рабочих мест, а туристские – 86 тыс., говорится в докладе ИЭПП.