Тень дефолта. Стремительно растущие долги корпораций могут причинить нашей стране немало бед

На модерации Отложенный Главной темой завершившегося вчера Всемирного экономического форума в Давосе стал мировой экономический кризис. Накануне встречи обвалились мировые фондовые рынки, а потом стало известно, что банк Societe Generale потерял 5 млрд. евро из-за мошенничества своего трейдера. Банковский кризис еще не пришел в Россию, но уже постучался в нашу дверь, предупреждают эксперты. Во второй половине этого года возможны серьезные осложнения, которые нынешние чиновники, привыкшие работать на фоне баснословных цен на нефть, могут и не суметь вылечить.

На фоне громких заявлений и страшных пророчеств (Джордж Сорос, например, предрек закат «долларового периода» в мировой экономике и назвал нынешний кризис худшим за 60 лет) Россия выглядела тихой гаванью, в которой экономика развивается, а накопленные валютные резервы позволяют не беспокоиться о том, что происходит на Западе. По крайней мере, так ситуация выглядела в оценках участников российской делегации. Полгода-год назад с этим согласились бы и мировые аналитики, которые единодушно признавали: хоть в нашей экономике есть перекосы (например, бурно растет внешняя задолженность госкорпораций и компаний частного сектора), но бояться нечего – нефть дорогая, стабфонд большой, а на мировых рынках все относительно спокойно. Но за последние несколько месяцев тон оценок изменился, и зазвучало почти забытое слово «дефолт».

Напомним, что кризис начался в Америке, где банки выдавали ипотечные кредиты не очень надежным заемщикам. Когда Федеральная резервная система США подняла ставку, чтобы справиться с инфляцией, кредиты резко подорожали и начались массовые невозвраты по ипотеке. Банкам пришлось заявлять о громадных убытках. Акции проблемных кредиторов рухнули, а вслед за ними упали ценные бумаги других компаний. Причем не только американских, ведь проблемы в банковской сфере крупнейшей экономики планеты неизбежно ударят по всему миру, резонно рассудили биржевики.

Отголоски кризиса докатились до России. Наш фондовый рынок тоже упал. К счастью, от этого пока страдают лишь трейдеры и те немногие граждане, которые вложили средства в ПИФы или акции. Однако если до России докатится вторая волна кризиса, то у нас могут начаться дефолты частных компаний и банков. По последним данным Центробанка, весь внешний долг РФ (как государственный, так и корпоративный) с 1 января по 1 октября 2007 года вырос с 310,6 до 430,9 млрд. долларов. Доля краткосрочных обязательства (со сроком погашения до года) возросла с 56,7 до 100,7 млрд., при этом лишь 13,1 млрд. приходятся на органы денежно-кредитного регулирования. Остальное – на банки и корпорации. «В дальнейшем краткосрочные обязательства будут расти быстрее долгосрочных, потому что из-за неопределенности на финансовых рынках банкиры станут не так охотно давать «длинные» кредиты», – сообщил «НИ» ведущий эксперт Центра развития Сергей Пухов.

Чтобы лучше представить себе величины, о которых идет речь, скажем: на каждого из нас приходится условно около 3 тыс. долларов внешнего долга, из которых 700 надо отдать в течение года. Легко ли будет расплатиться – вот в чем вопрос.

Обычно компании рефинансируют долг – проще говоря, берут новые кредиты, чтобы погасить старые. «Теперь перекредитоваться на Западе из-за развивающегося там кризиса будет нелегко», – заявил «НИ» доктор экономических наук Никита Кричевский. В качестве примера он привел «Роснефть», которая при общем долге в 27,6 млрд. долларов сейчас не может найти сравнительно небольшую сумму 1,27 млрд. на рефинансирование покупки «Юганскнефтегаза». «Дна кризиса пока не видно, наоборот, есть признаки того, что он будет разрастаться», – резюмирует г-н Кричевский.

Но если не даст Запад, может быть, внутри страны найдутся средства?

Ответ на этот вопрос определяется тем, хватит ли нам ликвидности, или, говоря проще, достаточно ли будет в стране денег. Они притекают в страну двумя способами. Так, госбюджет и стабфонд пополняются в значительной степени за счет внешней торговли. Наш экспорт (в основном сырье и энергоносители) стоит дороже тех денег, что Россия тратит на импорт. Однако вряд ли стоимость вывозимых товаров будет расти в ближайшее время, ведь цена нефти откатилась от 100 долларов за баррель и неизвестно, будет ли увеличиваться. С другой стороны, последние годы импорт дорожал быстрее, чем экспорт. И в 2008 году цены на продовольствие, которое мы наполовину импортируем, будут расти ускоренными темпами, следуя мировым тенденциям, замечает Никита Кричевский. Все идет к тому, что поступления в стабфонд сократятся, а обязательства госбюджета по инвестициям и «социалке» перед выборами только возрастут. Напомним, на 1 января объем « общероссийской копилки» достиг 156,8 млрд. долларов, а это лишь на треть превышает сумму краткосрочных обязательств РФ.

Еще один источник ликвидности внутри России – иностранные инвестиции. Правительство рапортует об их притоке, но 3/4 составляют заемы и спекулятивные деньги. По оценкам самих же чиновников, 50–70% средств, обращающихся на российской бирже – это деньги зарубежных инвесторов. А они, как известно, в периоды нестабильности выводят их с развивающихся рынков.

Что же нас ждет в такой ситуации? Экономисты сходятся в том, что в первом полугодии ничего не случится: власти перед президентскими выборами будут всеми силами удерживать ситуацию под контролем, а затем придет лето – пора традиционного затишья в экономике. Более того, и в дальнейшем накопившая резервы и приобретшая устойчивость экономика РФ может пережить мировой кризис, если власти будут проводить разумную политику. Но будут ли?

Подтолкнуть к безрассудству может простая политическая причина: народ выразит недовольство тем, что у нынешнего президента средние темпы роста ВВП составляли 7%, а у преемника они опустятся до 3%. Не важно, что темпы эти обусловлены не личными заслугами руководителей, но мировым экономическим климатом. Форсирование же роста приведет к краху. «Две самые большие ошибки, которые может совершить будущее руководство страны, – попытаться наращивать расходы правительства в изменившихся макроэкономических условиях и расходовать валютные резервы на поддержание курса рубля», – заявил директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар.

«Если кризис не ограничится ипотечным сектором в США, а распространится, например, на строительный сектор в Америке или на другие страны, а мировые финансовые власти не смогут с ним эффективно справиться, то ситуация может измениться радикально. Например, могут начаться дефолты частных российских компаний, которые окажутся не в состоянии рефинансировать краткосрочные долги», – предупреждает Сергей Пухов. Никита Кричевский уточняет, что нас могут ждать корпоративные дефолты – банкротства даже крупных частных банков без государственного участия, а также средних частных компаний. Это будет происходить на фоне девальвации рубля, ускорения инфляции и роста цен на продовольствие.

Особенно неприятно, что нынешняя правительственная команда, похоже, не в состоянии справляться с экстраординарными ситуациями, что наглядно продемонстрировал продовольственный кризис. Разобщенность в команде видна даже в такой мелочи, как расхождение мэртовских и минфиновских прогнозов по инфляции, хотя оба министерства вместе призваны с ней бороться. «Это и неудивительно, ведь управленцы, у которых есть опыт 1990-х годов по работе в кризисных ситуациях, уже ушли. А новое поколение чиновников привыкло управлять страной в условиях огромного притока нефтедолларов», – говорит Кричевский.

Схожие оценки высказывает и Егор Гайдар: «В условиях аномально быстрого роста реальных доходов бюджета формируется своеобразная экономико-политическая культура. Властям нетрудно убедить себя в том, что благоприятное развитие ситуации – результат их усилий, что возможности государства решать сложные социально-экономические проблемы практически безграничны, а совершаемые ошибки нетрудно компенсировать дополнительным потоком бюджетных денег». Нечто подобное, напоминает экономист, наблюдалось в Мексике в конце 1970-х, когда президент Лопес Портильо после открытия нефтяных месторождений и роста цен на «черное золото» рассуждал об «управлении ростом благосостояния», а государство тем временем катилось к тяжелому кризису 1982 года и последующей многолетней стагнации.