Путин-Медведев: почему тревожно российской элите

На модерации Отложенный Погрузившись 29 декабря в беспробудный отпуск, мы, похоже, вернулись из него… 3 марта. Во всяком случае, несмотря на отсутствие каких-либо значимых политических событий, результаты социологических опросов, помноженные на телевизионные изображения – по поводу и без повода – тандема Путин-Медведев, не дают даже малейших оснований сомневаться в итоге президентских выборов. И хотя до них остается все меньше времени (каких-то полтора месяца), российская политическая жизнь словно замерла – ни споров, ни дискуссий, ни напряженности, которая должна сопровождать предвыборный период.

Понятное дело, интерес избирателей к предстоящему голосованию полностью сбит предыдущими, парламентскими, выборами, прошедшими по неписанным законам Центризбиркома. Биться головой о кремлевскую стену – не в духе и не в традиции отечественного электората, в исторической памяти которого возродились картинки «нерушимого блока коммунистов и беспартийных».

Столь же пассивны и партии, выдвинувшие своих «альтернативных» кандидатов, - КПРФ и ЛДПР. Участие в мартовских выборах для них, также наученных опытом предыдущих голосований по правилам «суверенной демократии», - не более чем ритуальная процедура, смысл которой – создать видимость хоть какого-то выбора и еще раз заявиться и утвердиться в качестве полноправных членов отечественного политического истэблишмента.

Так что внешняя интрига президентских выборов сводится в очередной раз к проблеме явки избирателей, которую – в очередной же раз – обеспечит административный ресурс.

Впрочем, напряженность, безусловно, присутствует, но спрятана она достаточно глубоко, в недрах политического класса, то с беспокойством, то с надеждой ожидающего грядущих перемен.

Что перемены будут, уверены почти все. Дело не только в том, что любая власть неизбежно несет на себе черты ее «обладателя» и столь же неизбежно - хотя бы в нюансах! – со сменой хозяина меняет свой внешний облик. Помимо человеческого фактора, каждый президентский мандат наполнен собственным содержанием.

Ведь и два 4-летия Путина отнюдь не похожи друг на друга.

Если первое было нацелено в основном на выстраивание – структурное и кадровое – властной машины, то второе – на запуск на полную мощь этой самой машины, которая должна обеспечивать реализацию президентских представлений о стране и мире.

Если первый срок был посвящен только еще подготовке атаки на олигархию, то второй – коренной перетряске бизнес-элиты, переориентации на крупную государственную собственность.

Если свой первый мандат Путин рассматривал в значительной мере как аванс, выданный ему предыдущей властью, то второй стал для него и мандатом на ничем и никем не ограниченные действия (читай – своеволие) – будь то во внутренней или внешней политике.

Сравнения можно продолжить, но главное, думаю, в том, что любое 4-летие, кто бы ни был президентом, отличается и от предыдущего, и от последующего. Останься Путин на третий срок, как требовали от него многие, его деятельность приобрела бы, уверен, иной вектор – и в силу новых вызовов, которые предъявляет внутренняя и внешняя конъюнктура, и в силу исчерпанности собственного политического потенциала, мобилизованного для решения поставленных задач.

С этой точки зрения, учитывая к тому же идейно-политическое родство пары Путин-Медведев, первый мандат будущего нового президента содержательно примерно равен третьему мандату президента уходящего.