Продать Эйфелеву башню. Великие мошенники

На модерации Отложенный

История эта произошла в Париже 85 лет тому назад.

Виктор Ластиг, чех по национальности, был странствующим игроком и аферистом. В преступном мире он был известен под кличкой Граф.

Однажды утром Ластиг сидел в кафе, пил кофе и листал газету. Ровным счетом ничего интересного: скучная политика, дешевые скандалы, Эйфелева башня требует ремонта... Стоп! Специалисты не исключают, что отремонтировать не удастся и придется сносить!.. Так родилась дерзкая идея.

 

ОХОТНИК

Ластиг родился в 1890 году в чешском городе Хостине. К моменту окончания средней школы он уже свободно говорил на пяти языках — чешском, английском, французском, немецком и итальянском. Продолжи он обучение, далеко бы пошел, даровитый был мальчик. Но учеба его не интересовала. И больше всего привлекали две вещи — игра и деньги. Причем игра — сильнее, чем деньги. А еще, как выяснилось чуть позже, человеческие слабости и страсти. Игре на них Ластиг посвятил всю свою бурную и эффектную жизнь. Сразу по окончании школы он ушел из дома и отправился путешествовать по Европе.

После нескольких арестов за мелкие проделки и бесчисленной смены мест обитания Виктор Ластиг обосновался, конечно же, в Париже — культурном, а главное, игорном центре Европы того времени. Как раз в середине 20-х в Париже разворачивается знаменитый игорный Греческий синдикат, который вскоре превратится в крупнейшую игорную империю мира. Здесь в те годы постоянно играют русские эмигранты Владислав Ходасевич и Георгий Адамович. Играют часто по-крупному.

В Париже Ластиг в совершенстве овладел покером и бриджем, превратившись в профессионального игрока. Он так поднаторел в этих играх, что они вполне обеспечивали ему безбедное существование. Респектабельный, с сияющей улыбкой, в костюмах от лучших портных мировой столицы моды, Ластиг заводил знакомства с будущими жертвами в фешенебельных ресторанах, на бегах, в театрах, на выставках, концертах.

Он становится постоянным пассажиром трансатлантических пароходных рейсов. Разъезжая из Европы в Америку и обратно в каюте люкс, Ластиг “развлекает” игрой туповатых и азартных американцев, снобствующих аристократов и новых европейцев, разбогатевших после Первой мировой войны на строительных подрядах и биржевых сделках.

Надуть их, обвести вокруг пальца — для Ластига было высшим наслаждением. Новые богачи — люди хитрые, изощренные, сильные и агрессивные, — таких на мякине не провести. Но слабости есть у всех. Главная слабость этих людей — страсть к наживе и риску. Но по части этих талантов равных Ластигу не было.

Любая игра, любое мошенничество были для Ластига не только и не столько коммерческим предприятием, сколько работой режиссера и актера одновременно. Надувательство привлекало его не только тем, что приносило неплохие доходы; оно давало ни с чем не сравнимое чувство превосходства над жертвой. Кому нравится охота, тот знает, о чем мы говорим.

 

БЛЕФ

Ластигу, прочитавшему в газете заметку про нуждающуюся в ремонте национальную гордость Франции, пришла в голову одна из самых гениальных афер столетия. Выбежав дождливым мартовским утром 1922 года из кафе, он уже знал, что нужно делать. Это было озарение.

Он продаст Эйфелеву башню!

Ему было 32 года. Башне — на год больше. Они так подходили друг другу. О мотивах этой затеи можно только догадываться. Может быть, Виктор Ластиг проиграл (что делать, и на старуху бывает проруха). Или влюбился. А может быть, это была лишь очередная партия в бесконечной гонке за риском и удачей прирожденного авантюриста и профессионального игрока.

От имени высокопоставленного чиновника он послал приглашения на правительственных бланках ряду крупнейших сталелитейных магнатов Европы, предложив им принять участие в обсуждении трудной судьбы Эйфелевой башни.
Для встречи снял номер люкс в самой дорогой гостинице Парижа.

— Господа! Наверное, нет необходимости лишний раз подчеркивать конфиденциальность нашей встречи. Есть решение правительства о сносе Эйфелевой башни — слишком велики затраты на ремонт. Но пресса! Представляете, какой шум устроят патриоты! Национальный символ Франции и все такое… Резонанс будет огромным и даст слишком сильные козыри в руки оппозиции… Одним словом, я уполномочен объявить тендер.

Дельцы затаили дыхание: общий вес башни — около 9 тысяч тонн, вес одних металлических конструкций — 7,3 тысячи тонн. Причем стартовая цена, предлагаемая правительством, была ниже стоимости металлолома.

О таком подарке судьбы можно было только мечтать. Ластиг предложил контракт на конкурсной основе. Еще раз акцентировав внимание на том обстоятельстве, что действовать нужно в обстановке строжайшей секретности.

“Для объективности” он принимал заявки в запечатанных конвертах.

Никто не имел права нарушить обет молчания до начала демонтажа, который должен был случиться внезапно, в день, назначенный правительством после подведения итогов тендера, — дабы поставить общественность перед свершившимся фактом.

Во время беседы с коммерсантами Ластиг сделал еще один чрезвычайно сильный психологический ход. Он намекнул на бедность “скромного государственного служащего”, а затем, уже в процессе сбора заявок, изображая невинность, получал взятки от самых “расторопных” претендентов (получил практически со всех). Чем лишний раз убедил магнатов в реальности предложения и развеял последние сомнения в серьезности мероприятия.

Потомив “конкурсантов” ожиданием решения, Ластиг выбрал самое выгодное по цене предложение и выдал победителю тендера фальшивую лицензию на демонтаж башни, взяв с него чек на $50 тысяч. По тем временам значительные деньги (исходя из нынешних цен на металлолом, эта сумма сейчас была бы как минимум в тридцать-сорок раз больше).

В указанный в лицензии день представитель победителя тендера во главе бригады монтажников появился у подножия Эйфелевой башни и предъявил правительственное распоряжение на гербовой бумаге. Печати выглядели как подлинные — администрация и охрана башни были в замешательстве: никаких распоряжений от вышестоящих инстанций не поступало. Но предъявленные документы действительно выглядели правдоподобно.

Выяснение заняло еще какое-то время. Скандал после короткого разбирательства замяли. Никто не был заинтересован в огласке, не исключая и потерпевших.

 

ВА-БАНК

Чек на $50 000 Ластиг обналичил в Вене — задолго до начала “демонтажа” и тут же отправился в Соединенные Штаты, где в конце 20-х годов провернул несколько хитроумных афер в Нью-Йорке и Чикаго. История сохранила один из его американских сюжетов, граничащий с безрассудством, но, как и все его предыдущие аферы, основанный на тонком знании психологии клиента. На сей раз клиентом его аферы был знаменитый гангстер Аль Капоне.

То было время сухого закона и золотого века бутлеггеров. Аль Капоне был среди них самым удачливым, самым кровавым и самым беспощадным. С национальным американским героем Ластиг встретился в Чикаго и предложил ему долю в своем деле. От Капоне требовалось $50 тысяч, которые Ластиг за 2 месяца обещал удвоить. Известный своей мнительностью и осторожностью гангстер тем не менее отсчитал пятьдесят тысячедолларовых банкнот и, отдавая их Ластигу, сказал угрожающе: “Ну, Граф, смотри, удвой сумму”.

Ластиг кивнул.

Ровно через 60 дней он вернулся в Чикаго. “Примите мои искренние извинения, мистер Капоне. Мой план провалился. Я остался в дураках”. Он вынул из саквояжа $50 тысяч мелкими купюрами (будто собранными на паперти) и вернул их Капоне со словами: “Вот, сэр, ваши деньги, все до копейки. Было не легко собрать их, чтобы вернуть вам. Я весьма сожалею”.

— Да ты честен, черт побери! — воскликнул Капоне. — Если ты на мели, вот, возьми пятерку. Отсчитал пять тысяч и протянул Ластигу.

Ластиг поблагодарил, не сморгнув, взял деньги и удалился (за два месяца он выгодно прокрутил полученные от Капоне 50 тысяч).

Трудно сказать, чего было больше в истории с Капоне: жажды наживы, желания проверить свой артистический дар или любви к смертельному риску. Большой Аль мог бы и не простить таких проделок по отношению к себе…

 

ЗОЛОТОЙ ДУБЛЬ

В середине тридцатых годов Виктор Ластиг вернулся в Париж и вновь продал Эйфелеву башню. На этот раз — за 75 тысяч долларов. Ничего не поделаешь — инфляция. В предвоенной Европе был высокий спрос на металл...

 

РИВЕР

И вновь афера сошла ему с рук. Ластиг спокойно вернулся в США. Там в возрасте сорока пяти лет он был арестован и приговорен к 20 годам тюрьмы. На волю Виктор Ластиг уже не вышел. В 1947 году он умер в тюрьме от воспаления легких и был похоронен в общей могиле.

 

Постскриптум

Вы спросите, а что эта история имеет общего с покером? Считайте, что это урок блефа. Самое главное, чтобы все поверили.