Чем выше цены на нефть, тем легче государство вживается в роль спасителя национальной экономики

Термин «русское экономическое чудо» так и не вошел в обиход. Японское чудо было, китайское — есть, а российского вроде как и нет. Хотя статистические показатели наша страна в последние восемь лет демонстрирует более чем приличные, особенно если сравнивать их с ситуацией предыдущей восьмилетки. Так чем же наши успехи хуже по сравнению с прогрессом соседей?

Наверное, дело в том, что совершить экономическое чудо можно только самостоятельно. Вот Япония. Маленькое островное государство, практически лишенное природных ресурсов, экономика которого была уничтожена войной. Для того чтобы построить новую, с опорой на высокотехнологичные отрасли, требовалось просто-таки дьявольское напряжение сил нескольких поколений. Но его одного было мало. Синоним японского чуда — инновация. Это бизнес на интеллекте.

Китай умудрился превратить свою демографическую беду в экономический козырь — более чем миллиардное население начинает кормить себя само: страна благодаря дешевой рабочей силе превратилась в мировую мастерскую.

А где источник нашего «чуда»? Не стесняйтесь ответить банально, но правильно: на дне нефтяной скважины.

Можно долго и продуктивно дискутировать о том, как именно взаимосвязаны благоприятная внешняя конъюнктура и наши экономические успехи. Предлагаю свернуть дискуссию до формата таблицы, в которой приведена динамика основных экономических показателей с 2000 по 2007 год.

Восьмилетка, как видно, распадается на два примерно равных промежутка. В первые четыре года цена барреля росла медленно, но верно, а потом как с цепи сорвалась. То же произошло и с большинством прочих экономических показателей.

Вот, к примеру, доходы федерального бюджета. С 2000 по 2003 год они росли в час по чайной ложке, в последние же четыре года увеличились в 2,5 раза. Столь же активно пухла и тройственная государственная заначка в виде золотовалютных резервов, Стабфонда и профицита бюджета. Именно с 2004 года государство начало получать столько денег, сколько не может эффективно использовать. В прошлом году финансовые резервы даже превысили доходы текущего бюджета, при том что в самом бюджете образовался «излишек» более чем в полтора триллиона рублей.

Вопрос: заработала ли страна эти деньги или все-таки «получила» в виде конъюнктурной манны? Анализ динамики роста ВВП и промышленного производства заставляет подозревать, что все-таки получила. Рекордный прирост валового внутреннего продукта в 2000 году объясняется так называемым «эффектом низкой базы» — сравнение-то шло с посткризисным 1999 годом, а тяжелобольной на фоне покойника выглядит абсолютно здоровым. В остальном же наш ВВП увеличивался неплохими и относительно стабильными темпами. Поступательный рост экономики едва ли мог обеспечить скачкообразный всплеск доходов государства. А вот нефтяная рента — могла.

Конечно, упавшие с неба деньги еще нужно было поднять с земли, то есть изъять из экономики в пользу государства. Правительство справилось с этой задачей блестяще: налоговый террор, искоренение финансовой независимости регионов, максимально высокие экспортные пошлины на нефть и прочая. Казалось бы, и результат налицо. Но результат этот искажен влиянием нефтяной конъюнктуры. Если бы не она, результаты предельно жесткой, зачастую с перебором, фискальной политики не были бы столь впечатляющими. Для сравнения: в первую четырехлетку налоговое бремя на экономику, напротив, снижалось, что, однако, не мешало доходам федерального бюджета уверенно расти.

Кстати, усиленное изъятие денег из экономики перестало выполнять и такую функцию, как борьба с инфляцией. В 2007 году она впервые за восемь лет оказалась выше, чем годом раньше. Как видно, финансовая стерилизация — не панацея.

Особый повод для гордости экономического блока правительства и президента — безболезненная выплата долгов Парижскому клубу и большинству прочих кредиторов нашего государства. Думаю, не стоит подробно рассказывать о том, что здесь сыграло роль подушки безопасности.

Однако долговая нагрузка на экономику страны складывается как из государственного долга, так и из корпоративного. Если рассматривать динамику совокупного долга правительства РФ и отечественных компаний — государственных и частных, — то выяснится, что сегодня мы должны едва ли не вдвое больше, чем в 2000 году. Дело в том, что российские корпорации, и государственные в первую очередь, очень активно занимают за рубежом. В основном потому, что значительная часть прибыли, которую фирма могла бы инвестировать в собственное развитие, изымается государством и складируется впоследствии в том же Стабфонде.

Еще один важный фактор — займы банков, которые берут кредиты за рубежом под относительно низкий процент, а потом выдают российским гражданам и предприятиям под более высокий. Таким образом, большинство из тех, кто взял в кредит квартиру, автомобиль или даже мобильный телефон, в конечном итоге должны западным кредитным учреждениям. То есть это наш общий долг, не важно, государственный он по форме или корпоративный.

Кстати, с 2005 года начал активно расти сведенный было к минимуму отток капитала за рубеж. Если раньше деньги уводили в офшоры, то сейчас выплачивают как проценты по кредитам. В сухом остатке же то, что и раньше, — дырка от рублика.

Наконец, социалка. Нетрудно уловить взаимосвязь роста доходов населения с ценами на нефть, пусть последняя дорожает в последнее время заметно быстрее. При этом сокращение числа граждан, живущих за чертой бедности, идет хоть и уверенно, но далеко не скачкообразно. Значит, нельзя говорить о том, что нефтедолларовый дождь проливается в первую очередь на нищих. Скорее наоборот: количество россиян в списке «Форбса» растет в полном соответствии с мировой конъюнктурой, а разрыв между 10% самых богатых и 10% самых бедных не сокращается. Наоборот, с 2000 года он неизменно растет.

Словом, чудо мы не сотворили, оно с нами случилось. Но случилось настолько качественно, что статистика дает почву для оптимистичных прогнозов.

К примеру, в этом году совершенно неожиданно вырос ВВП — на целых 7,3%. Причем разгоняли его в основном не нефть, а строительство и торговля. Особенно порадовал рост промышленного производства. Значит, нефтяные деньги все-таки просачиваются в живую экономику сквозь все стерилизационные заслонки. В ближайшие годы их будет больше за счет вложения средств в госкорпорации. Эти деньги тоже придут в экономику, пусть кривым путем, пусть с поправкой на коррупцию, но придут. И будут работать.

Не меньше радует и рекорд, поставленный по показателю «иностранные инвестиции». Зарубежный капитал скупает местные фирмы, строит здесь свои заводы, заставляет наших напрягаться и работать в условиях конкуренции и современных стандартов ведения бизнеса.

А тут еще и нефтяные фьючерсы* на конец года самые отчаянные спекулянты уже торгуют по 200 долларов за баррель. Не чудо — просто халява какая-то…

---
* Фьючерс — сделка с отложенной поставкой товара