Чак Норрис: Федор Емельяненко - лучший боец, которого когда-либо видел мир

Чака Норриса:

"Не болтать

о Чаке Норрисе".

Второе правило

Чака Норриса:

"Не болтать

о Чаке Норрисе!"

Из онлайнового

сборника анекдотов

"Факты о Чаке Норрисе"

Представьте себя на секунду журналистом и попробуйте смекнуть, с какими вопросами вы бы подошли к Василию Ивановичу и Петьке. Или к герою Советского Союза штандартенфюреру Штирлицу. Или к любому другому вымышленному персонажу советского юмористического фольклора: Чебурашке, Рабиновичу, Брежневу - о чем вы спросили бы их? Как повели бы беседу в надежде получить от вездесущего таежного охотника его сермяжную чукотскую мудрость? Как построили бы диалог, сидя перед армянским радиоприемником?

Никто не говорил, что быть журналистом легко. Хотя, врать не стану, с живыми героями анекдотов профессия сводит нас не так уж и часто. Автора этих строк раньше сводила лишь однажды - с великим хоккеистом Филом Эспозито, про которого в Бостоне когда-то ходил такой перл: "Иисус спасает! Но Эспо успевает на добивание".

Но по сравнению с героем этого интервью старина Фил - знаменитость подъездного масштаба. Анекдоты (а может, их точнее было бы назвать афоризмами) про Чака Норриса ходят по Америке табунами, хвала великому и ужасному интернету. Веб-сайт "Факты о Чаке Норрисе", который полностью посвящен собиранию всевозможных мифов и легенд, выставляющих старого каратиста этаким злым гением Бытия, приобрел в последнее время бешеную популярность. "Факты" зачитывались на телевидении (в том числе и самим Чаком, который при этом не переставая хохотал), цитировались в статьях и фильмах, продавались начертанными на футболках. На старости лет с великим спортсменом произошла та же метаморфоза, что с героем гражданской войны и одним из последних советских генсеков - его анекдотическая ипостась полностью затмила реальную. Которая и без того была о-го-го.

Вот поэтому корреспондент "СЭ" и ощущал себя чуток не в своей тарелке, отправляясь добывать интервью у мировой знаменитости. Впрочем, неловкость прожила недолго. Реальный Чак Норрис разделался с ней так же брутально, как анекдотический - с Великой китайской стеной и Федеральной налоговой службой.

* * *

"В детстве Чак Норрис

работал разносчиком газет.

Живым не ушел никто".

Встретились мы в Атлантик-Сити, городе, который изо всех сил старается стать Лас-Вегасом и уже даже переплюнул "старшего брата" в таких немаловажных областях, как, например, статистика убийств, совершенных маньяками.

Но в тот день в Атлантик-Сити бузить на улицах не рекомендовалось: в город роскошных казино и героиновых притонов нагрянули мастера рукопашного боя. Организованная Норрисом Всемирная лига единоборств начинала там свой сезон-2007/08, и сам престарелый мэтр был в наличии для представления своего детища почтенной публике. Пользуясь словом "почтенной", давайте учтем, что дело все-таки было в казино "Трамп Тадж-Махал", среди вычурного антуража из позолоченных перил, гипсовых слонов и красноглазых картежников, но это ладно. Корреспонденту "СЭ", дорвавшемуся до одного из кумиров своего позднесоветского детства, было в принципе все равно, где вести с ним беседу, - лишь бы она состоялась.

Норрису с которым мы говорили прямо на сцене, где он только что произнес свой программный спич, тоже было все равно. О чем говорить, в смысле. Потому что на любые вопросы он отвечал с таким энтузиазмом, сопровождая ответы такой динамичной жестикуляцией, будто всю жизнь только и мечтал, что рассказать кому-то именно об этом. Оставалось лишь мысленно пожелать себе и всем моим читателям, чтобы и мы в 67 лет находили в себе столько жизненных сил.

(Между прочим, ответа на вопрос, смог ли бы он сейчас отбиться на улице от хулиганов, Чак все-таки не дал. Надо думать, это от хулиганов зависит. Но выглядит мэтр прекрасно, и на всякий случай позвольте посоветовать читающей нас 50-ти-и-более-летней шпане к Норрису не соваться.)

А для начала, как полагается, мы слегка углубились в биографию легенды карате и Голливуда.

Родилась легенда в Оклахоме, одном из тех забытых Богом мест, о которых Он если когда и вспомнит, то в самую последнюю очередь. Дело было в населенном пункте под названием Райан. Населенном так, слегка - там и сейчас тысячи человек не наберется.

Отец легенды назвал сына в честь себя - Карлосом Рэем, хоть это была и не невесть какая честь. Норрис-старший был обычным деревенским алкоголиком и, хотя, как утверждает Чак, своих детей любил, не прилагал огромных усилий к выращиванию их в полноценных граждан.

Будущий Чак (это прозвище он получил уже в армии) рос совершенно неспортивным и небоевитым мальчиком.

- Как ни странно, я никогда не имел спортивных талантов и никакими видами спорта в детстве не занимался, - вспоминает Норрис.

Он был невысок, щупл и сильно подкачал по национальному признаку. Чак - на две четвертых индеец чероки. Именно на две четвертых, а не на одну вторую: и мама, и папа были смешанных индейско-ирландских кровей. Сынок у них в итоге получился одновременно раскосым и рыжим (сейчас он здорово смахивает на киношного П. П. Шарикова), и популярности среди сверстников ему это явно не добавляло. Норрис вспомнил, что в школе его часто били, и ни о каком спорте он тогда не помышлял.

Чак женился в 18 лет, и перед ним простерлась стандартная судьба американского паренька из глубинки: многодетная семья, жизнь в снятом с колес фургоне, работа, тесно связанная с автосервисом.

Все изменилось во время прохождения службы в вооруженных силах США.

* * *

"Чак Норрис -

главная причина

перенаселения в Китае".

- Когда же и при каких обстоятельствах вы начали заниматься спортом?

- Все началось, когда мне было 20 лет и я служил в ВВС в Южной Корее. Служба была ужасно скучной, надо было чем-то себя занять. Тогда я впервые и познакомился с боевыми искусствами. В Америке-то в начале 1960-х никто ничего о восточных единоборствах и не знал. Я как увидел в первый раз, что корейцы вытворяют, - так и стоял как загипнотизированный. В голове не укладывалось, что можно драться, вытворяя такие вещи со своим телом.

- То есть вы начинали в таэквондо?

- Нет, это был его предшественник - тансудо. Таэквондо как система, объединяющая разные школы, появилась позже. По-моему, только в 1963-м. (На самом деле в 1959-м, но окончательное объединение под названием "таэквондо" не произошло до 1965-го. - Прим. С.М.). В общем, я стал заниматься боевыми искусствами, всерьез ими увлекся. И вернулся из Кореи с двумя черными поясами - в тансудо и дзюдо. А в Штатах начал сам преподавать единоборства, стал участвовать в соревнованиях.

- Разве возможно прийти в боевые искусства так поздно и выйти на элитный мировой уровень?

- Значит, возможно. Я полностью этому отдавался, тренировался самозабвенно. В начале спортивной карьеры у меня было несколько неудач, я проиграл пять боев, но хорошо учился на поражениях и быстро усваивал все новое. Начал стремительно расти как профессионал и выработал собственную систему ведения боя. Эффективной защиты против меня так никто тогда и не нашел. В конце концов выиграл чемпионат мира в 1968-м и никому не отдал первого места до 1974-го, до конца карьеры.

- То есть вы, придя в спорт в невозможно зрелом возрасте 20 лет, по существу, сделали себя сами?

- В большой мере - да. После каждого поражения пытался выяснить, почему я проиграл. Чтобы никогда не проигрывать по одной и той же причине дважды. Потому что, если ты смог это выявить, - ты на самом деле не проиграл. Ты в выигрыше, потому что приобрел новое знание. Ты чему-то научился и стал сильнее. Если относиться к своим неудачам так, то они сами по себе становятся лучшей мотивацией. Думаю, что во многом поэтому я после пятого своего поражения не проигрывал шесть лет - до ухода из спорта.

* * *

"Чак Норрис изобрел

винтовку, алкоголь,

половой акт и футбол -

именно в таком порядке".

- Вы стали чемпионом мира в каратэ. Насколько трудно было адаптироваться к этой системе?

- Это все одно и то же. Каратэ - японская система, тансудо - корейская, кунфу - китайская, но они все связаны друг с другом. Слово "тансудо" по-корейски означает "путь китайской руки". То есть то же самое, что означает по-японски "каратэ-до". (Современные японцы из чувства патриотизма пишут эту фразу с другим иероглифом - "пустой" вместо "китайский", но звучит это одинаково. - Прим. С.М.) Как видите, сплошные взаимосвязи. Так что ничего особенно сложного в переходе к японскому стилю не было. Потом, когда я три года занимался с Брюсом Ли, выучил его стиль джит кун-до. В общем, старался узнать как можно больше нового. В итоге стал изобретателем.

- То есть создали собственную школу единоборств?

- Да. Когда я обучился множеству разных стилей, стал потихоньку объединять их в одну систему тренировок. Дзюдо, таэквондо, джиу-джитсу, каратэ, тайский бокс - все пошло в дело. Тогда и задумался: а чем я теперь, собственно, занимаюсь? Получилась органичная смесь из множества разных вещей. То есть что-то совершенно новое. Спросил у своего корейского друга, как будет на их языке "Универсальный путь". Оказалось - чункукдо. Так я и назвал свою систему.

- А разве была нужда изобретать что-то новое? Вы же были шестикратным чемпионом мира по каратэ. Не лучше ли стремиться к совершенству в том, что действительно хорошо знаешь?

- Так ведь я же не использовал какой-то один стиль. Даже в годы выступлений в профессиональном спорте совмещал разные школы единоборств. Корейская школа, из которой я вышел, основной упор, как вы, наверное, знаете, делает на высокие удары ногами. Японцы - на технику боя руками. Я старался не зацикливаться на чем-то одном, а объединить обе философии. К тому же у меня небольшие габариты, и потому свое необходимо было брать мобильностью. Как раз мобильность, тактическое перемещение и является основой чункукдо. Именно благодаря тому, что не закрывал себя для других стилей, я и был чемпионом. Именно это и есть усовершенствование - пользоваться всем, что может сделать тебя лучшим бойцом.

* * *

"Чак Норрис досчитал

до бесконечности.

Дважды".

- Давайте вернемся к Брюсу Ли. Какие у вас сохранились воспоминания о нем?

- Брюс был очень динамичным парнем. Имею в виду - целеустремленным и активным. Хотел чего-то добиться - шел и добивался. Не откладывал, не искал обходных путей. Он не был профессиональным спортсменом, но имел цель стать лучшим бойцом на земле и многого в этом направлении добился.

- Когда вы впервые повстречались?

- Это было в 1968 году, в "Мэдисон-сквер-гарден", где я дрался за первый свой титул чемпиона мира. Брюс там был в качестве почетного гостя.

- С какой стати почетного? Он ведь тогда еще не был всемирно известной кинозвездой.

- Как раз в то время он снимался в телесериале "Зеленый шершень". Этот сериал сделал Брюса известным в Штатах. В общем, я стал чемпионом, а потом мы встретились в раздевалке. Познакомились, поговорили и решили пересечься в Лос-Анджелесе, чтобы потренироваться вместе. Так и делали, пока он не уехал в Гонконг, покорять киноэкраны.

- Как получилось, что он пригласил вас играть злодея-каратиста в "Пути дракона"?

- В 1972-м, через два года после его отъезда в Гонконг, Брюс мне вдруг позвонил. Я, говорит, делаю сейчас кино, и оно будет страшно популярным. Там есть сцена, где я дерусь в римском Колизее. Ее навсегда запомнят, вот увидишь. Хочу, говорит, чтобы ты был моим противником. Есть желание сняться? Еще бы я не хотел! Ну, и спрашиваю его в шутку: "Брюс, а кто победит-то?" Он кричит: "Конечно я! Я - сильнейший!" Брюс - он был такой... Но я-то все еще был профессиональным спортсменом, все еще обладал титулом! Что, говорю, хочешь выиграть у чемпиона мира? А Брюс отвечает: "Нет! Я хочу убить чемпиона мира!" В общем, понятно, что собой представлял этот человек. То, чего он сумел достичь за 32 года жизни, не должно удивлять.

- Кстати, вы действительно дрались прямо в Колизее? Это не комбинированные съемки?

- Прямо там, под трибунами. На заднем плане действительно снята настоящая арена, никаких спецэффектов. Помню, в перерыве между дублями толкнул Брюса локтем и говорю: "Брюс, а там ведь четыреста лет назад то же самое всерьез делали!" (Ну да, Чак так и сказал - четыреста. Ну что теперь делать? - Прим. С.М.)

* * *

"В испанской Памплоне

люди бегут от быков.

А быки бегут

от Чака Норриса".

- Вы говорили, что многому учились у Ли. Насколько большое влияние он оказал на вас, как на бойца?

- Как на бойца - не сказал бы, что очень большое. В том смысле, что на новый уровень это знакомство меня не подняло, да и не могло поднять. Я ведь уже тогда был сильнейшим каратистом в мире. И мы, повторяю, впервые встретились в тот вечер, когда я выиграл свой первый титул. Но очень хотел выучить его стиль. Я всегда был открыт для новых идей, а тут была возможность поработать с отличным мастером.

В итоге мы учились друг у друга.

- Чему вы научили Ли?

- До нашей встречи Брюс принципиально не признавал высоких ударов ногами. Ноги - только для атак по нижнему уровню, и все. Я переубедил его. Бить по ногам, говорю, это нормально, но если у тебя есть возможность бить и в другие места - почему этого не делать? Если можешь ударить ногой по голове - бей ногой по голове. Зачем себя стеснять? Я поработал с грушей, показал ему пару ударов с разворота, он задумался и решил попробовать. Естественно, шесть месяцев спустя он уже мог бить по верхнему уровню не хуже, чем любой боец в мире. Он был таким, Брюс... Не побоялся изменить свою философию, а уж изменив - идти до конца. Мне же у него очень нравилась техника ближнего боя - он тут вообще был непревзойден. Так что мы оба друг другу много чего нового открыли.

- Ли когда-то сказал, что мог бы побить любого человека на Земле в настоящей драке. Как вы думаете, он не преувеличивал? Если бы вы встретились с ним в темной аллее - кто вышел бы оттуда на своих двух?

- Вы знаете, с моей стороны было бы некрасиво даже пытаться ответить на этот вопрос. Человек давно мертв, так зачем сейчас вести такие разговоры? Кому и что это докажет?

* * *

"Когда Бог сказал:

"Да будет свет!" -

Чак Норрис ответил:

"Скажи "пожалуйста".

Надо сказать, что анекдотная слава Чака была для меня не единственной причиной для опасений. Дело в том, что Норрис в последние годы стал чрезвычайно набожен и всерьез увлекся политикой, причем какого-то ультраправого направления. Говорили, что все разговоры с ним теперь обязательно сводятся к этим темам. Сделать же интервью для "СЭ" о религии и политике мне совершенно не улыбалось.

К счастью, Чак оказался полностью адекватным человеком. Он с огромной охотой и искренним энтузиазмом говорил о том, что интересовало собеседника, не уводя разговор в посторонние дебри. Спросил бы я его о вере или Буше - говорил бы с таким же ражем, но просто так, с бухты-барахты, никого своими убеждениями он не напрягает.

Но есть одна тема, которая заводит Норриса с полуоборота, - его лига смешанных единоборств.

- Кино и телевидение - это было здорово, - говорит Чак. - Но моя страсть - то, чем я занимаюсь сейчас. Наконец-то снова получил возможность заниматься тем, что люблю больше всего. Я начинал спортсменом и закончу в спорте.

WCL - действительно настоящая спортивная лига, где бойцы соревнуются по командному принципу. На сегодняшний день там восемь клубов, в каждом клубе по 12 бойцов - 10 мужчин и две женщины. Матч между клубами состоит из 12 поединков - по два в пяти разных весовых категориях и два между женщинами. Бои очень короткие, по три минуты, но невероятно насыщенные. Соперники сходятся на круглом помосте с приподнятыми краями - чтобы знать, когда зашел в опасную зону. Разрешены все виды ударов руками и ногами, кроме ударов коленями выше пояса. Захваты и борьба в партере запрещены. В зависимости от результата за каждый бой команде начисляются очки, и победитель выявляется по их сумме. Поединки изобилуют ударами, часто заканчиваются нокаутами и вообще здорово похожи на то, как выглядят боевые искусства в кино. Чувствуется рука мэтра.

- Тридцать лет назад я впервые попробовал основать лигу смешанных единоборств, - рассказывает Норрис. - Тогда она называлась Всемирная лига кикбоксинга, и я сам вошел в команду под названием "Лос-Анджелес Старз". По существу, мы собрали лучших бойцов в одной команде и колесили по стране, давая показательные командные выступления. Люди на нас хорошо ходили, и идея запала мне в голову. Подумал, что, наверное, о чем-то таком стоит задуматься.

- А что помешало? Голливуд?

- Да, как раз в то время мне поступило предложение сделать первый фильм, "Бравые ребята в черном", и я встал перед выбором - лига или кино. Кино перевесило. Но о лиге я не забыл, все тридцать лет помнил. И вот несколько лет назад завершил свой телесериал "Уокер, техасский рейнджер", а вместе с ним и актерскую карьеру, и решил заняться созданием новой лиги.

- Почему вам понадобилось создавать именно такую лигу? Ведь она резко отличается от традиционных боев без правил, где борьба на полу - главный залог успеха?

- Почти все бои в смешанных единоборствах - то, что мы называем ground-and-pound ("повали и лупи". - Прим. С.М.). Причем большинство лучших бойцов стали настолько мастеровитыми в обороне, что провести победный прием в партере теперь невероятно трудно. В итоге получается, что большая часть боя превращается в позиционное перемещение по ковру и в валяние на нем, которое убивает зрелищную часть. А ведь действительно лучшие бойцы в смешанных единоборствах - те, кто умеет драться на ногах. Суперзвезды, такие как Чак Лиддел и Федор Емельяненко. Вот я и решил, что если лучшие из лучших - те, кто дерется стоя, то почему бы всем так не драться?

* * *

"Когда Чак Норрис

отжимается,

он не поднимает

себя от земли,

а толкает Землю вниз".

- То есть вы просто хотели сделать бои более зрелищными?

- Да, для меня зрелище было главным. Спросил себя: "Как можно сделать смешанные единоборства по-настоящему интересными для зрителя?" Ответы получились такие: короткие бои, драка на ногах и нокауты вместо болевых приемов. По-моему, я оказался прав. Самым трудным было натренировать бойцов на короткий трехминутный бой. Поначалу все думали, что это легче легкого, но оказалось, что драться с полной отдачей в течение трех минут, не переставая, - адский труд. Но для зрителей такой блиц-бой, с непрекращающимися атаками и ударами - лучшее зрелище.

- А разве обилие нокаутов - не опасная штука?

- Наоборот, в моей лиге опасности для здоровья бойцов куда меньше. В других организациях бойцы используют перчатки весом в одну унцию. То есть совсем маленькие, те, что боксеры носят, когда отрабатывают удары по груше. Это практически как бить голой рукой. Разрушительная сила очень большая. Особенно сильно достается черепу и всему тому, что в нем. Этого я в своей лиге не хочу. Мои ребята дерутся в боксерских перчатках и носят на ступнях щитки, как в таэквондо. Хочу, чтобы они могли завершить карьеру со всеми шариками и роликами на местах.

- Вы упомянули Федора Емельяненко. Что можете сказать о нем как о спортсмене?

- Я всегда был большим поклонником Федора. Считаю его лучшим бойцом в истории смешанных единоборств. Встретился с ним в Лас-Вегасе во время одного соревнования. Подошел, представился, и Федор решил меня обнять. Скажу вам - у него самая большая спина, которую я когда-либо видел. Мне не хватило... ну примерно столько (Чак воспользовался жестом особенно хвастливого рыболова. - Прим. С.М.), чтобы сомкнуть объятия. Но какой же невероятной души человек!

Вообще-то я предполагал, что он окажется таким. Даже в нашем виде спорта по поведению бойца во время схватки можно понять, какой у него характер в жизни. Скромность и порядочность этого человека поражают. Мне ужасно жаль, что прекратила свое существование лига PRIDE, в которой Федор был последним чемпионом в тяжелом весе. Из всех организаций мне эта нравилась больше всего. Все лучшие бойцы, с моей точки зрения, были именно там. И Федор был лучшим из них.

* * *

"На самом деле Москва

действительно была

построена сразу.

Чаком Норрисом".

- Если взять всех лучших представителей разных спортивных единоборств, разных лиг и стилей, за все времена... На какое вы бы поставили среди них Емельяненко?

- На первое. Без всяких сомнений. Во всем мире боевых искусств нет никого, кто мог бы выиграть у Федора.

- Емельяненко - мастер российского боевого самбо. Что бы вы выделили в этом стиле?

- Федор великолепен во всех компонентах боя. Все знают, что у него не руки, а пушки, поэтому драться с ним на ногах - гиблое дело. Но и на полу он чувствует себя прекрасно: в совершенстве владеет захватами и болевыми приемами. Он полностью универсален и именно поэтому является лучшим бойцом, которого когда-либо видел мир. Более того, считаю, что он уникален. Стиль стилем, но другого Федора Емельяненко, думаю, уже не будет.

- Вас не удивляет то, как много в последнее время появилось сильных россиян в силовых видах спорта - от профессионального бокса до боевых искусств?

- Меня это впечатляет. Я много раз был в России, особенно в Санкт-Петербурге. Российские бойцы очень хороши. Между прочим, надеюсь, что когда моя лига начнет расширяться, у нас будет команда в Москве. В мои планы входит иметь 36 команд в США, 24 команды в Европе, включая Россию, 24 команды на Дальнем Востоке и еще 24 - на Ближнем. Будем разыгрывать настоящий чемпионат мира. Команда в Москве и, возможно, в Санкт-Петербурге - это обязательно.

- Придумали уже название для московской команды? Фигурируют ли в нем, например, большие и мохнатые животные?

- (Смеется.) Нет, это еще рановато. Да и пусть русские сами выбирают. В моей лиге за этим контроля нет, команды называют себя как хотят. Вот клуб из Нью-Джерси тренирует легендарный в Америке каратист Дэнни Шульман по прозвищу Тигр, так они у него - "Нью-Джерси Тайгерз". И москвичи будут тем, чем захотят.

* * *

"Слезы Чака Норриса

лечат от рака.

К сожалению,

Чак Норрис не плачет.

Никогда".

- После завершения спортивной карьеры вы долго колебались перед тем, как начать актерскую?

- Конечно, нет! Для меня Голливуд был упавшим с неба чудом! Это же просто мечта какая-то: продолжать заниматься боевыми искусствами уже после того, как ты состарился для профессиональной арены. Развивать технику и продолжать демонстрировать то, чем я был знаменит. Но при этом получать гораздо больше денег!

- Чему было научиться труднее - боевым искусствам или актерскому мастерству?

- Актерскому мастерству, безусловно! Тут и думать нечего. К боевым искусствам у меня талант был, а тут... Я был отличным бойцом и ужасным актером.

- А что было труднее всего?

- Держаться перед камерой, чувствовать себя раскованно. Это гораздо сложнее, чем кажется, а без этого умения актера просто нет. А уметь "ловить момент", вживаться в сцену... Актерская профессия невероятно трудна. Неудивительно, что критики меня ненавидели. Все, как один говорили, чтобы я ушел с экранов и вернулся в свою школу каратэ. Что я никогда не стану актером, только потрачу чужое время и деньги.

- И что, неужели вы их тоже переубедили?

- Еще чего! Они всю мою карьеру терпеть меня не могли. Я провел тридцать лет в шоу-бизнесе, и все положительные рецензии на себя могу посчитать на пальцах одной руки. Зато люди меня любили, и фильмы были популярными. Так тоже бывает.

- Ваши персонажи на экране почти всегда были фантастически хладнокровны. Утешаете ли вы рыдающую женщину или разбиваете ногой лобовое стекло несущейся на вас машины - все это с тем же невозмутимым лицом. Вы старались подражать Клинту Иствуду, великому голливудскому ковбою?

- Нет, какое там. Это просто такой тип человека, которого я играл. В каждом фильме. На самом деле, как вы видите, я совсем не такой. Но, видимо, с моим актерским талантом чем меньше эмоций надо изображать, тем лучше.

- Какой из ваших фильмов вам нравится больше всего?

- Мне трудно выбрать. В каждом из них есть что-то, чем он мне дорог. Но, наверное, особенно понравилось делать трилогию "Пропавший без вести", два фильма про подразделение "Дельта"... "Кодекс молчания" был лучшим с точки зрения критиков. В начале 90-х я сыграл в детской комедии, которая тоже мне пришлась по душе. Сыграл, кстати, самого себя.

- А как насчет любимой роли? Не все же они были одинаковые.

- Любимая роль - в фильме "Идущий в огне". Это боевик-комедия, в которой я с другим крутым парнем бегаю по джунглям и ищу сокровища не то инков, не то майя. Фильм более ироничный, чем остальные, и там мой всегдашний герой предстает немного в другом свете. Хотя думаю, что этот фильм не понравился ни критикам, ни зрителям. Зрители хотели видеть меня более серьезным и более крутым. Как обычно.

- А любимая сцена? Та, которая лучше других удалась.

- Наверное, в "Пропавшем без вести-3". Это последний фильм в трилогии об американских пленниках во Вьетнаме. Там есть сцена, где моего друга сжигают живьем в концлагере. Мне нужно было убедительно сыграть реакцию человека, который наблюдает за этим. Вспомнил о моем младшем брате, воевавшем во Вьетнаме. Ведь всю эту трилогию я посвятил ему. Вспомнил, что чувствовал, когда мне объявили о его гибели. И попытался вызвать в себе те же эмоции. Такие сцены делать гораздо сложнее, чем бить автомобили по лобовому стеклу. Когда удается такое - это действительно достижение.

P.S. В штате Южная Дакота есть гора Рашмор. Она знаменита тем, что прямо в ней, на гранитной скале высечен огромный монумент - лица четырех великих президентов США. Этот факт я привожу вам, чтобы вы поняли ответ Норриса на мой последний вопрос:

- Какой "Факт о Чаке Норрисе" - ваш любимый?

- Лицо Чака Норриса хотели высечь на горе Рашмор, - процитировал Чак. - Но гранит оказался недостаточно крепок для его бороды.