Россия обречена, если не примет срочных мер по сохранению интеллектуального капитала

На модерации Отложенный «Образование и общество. Готова ли Россия инвестировать в свое будущее?» – доклад под таким названием сегодня представила Общественная палата РФ. Над документом работали эксперты-представители всех сегментов сферы образования – от начального до высшего и поствузовского. Цель – обобщить дискуссии, идущие как в профессиональном сообществе, так и среди работодателей, по поводу мер, которые необходимо принять, чтобы Россия не проиграла в конкуренции «за мозги» и качество интеллектуального капитала. И найти выход из тупиковой ситуации. Результат – выход найден. И деньги тоже.

Доклад, над которым трудились эксперты Общественной палаты РФ, будет в ближайшее время представлен президенту, законодателям и правительству. Кроме того, его издадут большим тиражом для заинтересованных в этом вопросе граждан, сообщил руководитель проекта Ярослав Кузьминов, ректор ГУ-ВШЭ и председатель комиссии ОПРФ по вопросам интеллектуального потенциала нации. Он уверен во властной поддержке предложений, выработанных экспертами, поскольку цена вопроса слишком высока. Россия не сможет выигрывать в конкуренции в ближайшие десять лет, поскольку не выйдет на мировой рынок с инновационной экономикой. Если, конечно, не инвестировать в образование и науку.

Так сложилось, что до сих пор российское общество отдает высокий приоритет обучению: согласно опросам, 88% семей считают, что их дети должны получить высшее образование. А у работодателей растет спрос на выпускников вузов, людей, обладающих более высокой культурой, инициативностью и способных осваивать инновации. Совершенно очевидно, что образование обеспечивает социальную и национальную консолидацию общества, поскольку у тех, кто учится, формируются общие системы ценностей и навыки социализации.

По мнению Кузьминова, сегодня в системе отечественного образования наметилась очень опасная тенденция – социальное расслоение: есть сильные школы с сильными учениками и хорошими перспективами дальнейшего развития и слабые, где учащиеся заведомо обречены на провал при поступлении в вузы. В других странах – Европы, обеих Америк, Азии – именно образование компенсирует неравенство, ранжируя людей по степени одаренности. Ректор ГУ-ВШЭ рассказал, что за рубежом работают механизмы «подтягивания» слабых школ до хорошего уровня – и совершенно непонятно, почему они не задействованы у нас.

Еще одна проблема – далеко не узкий сектор псевдообразования: выпускники ряда вузов не имеют компетенций, заявленных в дипломе, потому что преподаватели слабые и некомпетентные. Но и это еще не все – львиная доля вузов не проводит исследовательской работы, а без нее – какой же это вуз? По данным экспертов Общественной палаты, доля учебных заведений, ведущих научные разработки, сократилась с 38% (в 90−е годы) до 16%. Кузьминов утверждает, что лишь 50 вузов в России занимаются исследованиями, а научных школ по стране осталось всего 200−300. Катастрофа. Восстановление их работы в нормальном объеме посильно для бюджета страны, уверен ректор ГУ-ВШЭ. «Восстановив их, можно конкурировать», – уверен он.

Найти деньги несложно. Добавить всего 1% ВВП в образование и направить в три первостепенных русла: на поддержку исследований в университетах, на создание эффективных информационных образовательных систем, на повышение базовых зарплат учителям средней школы. Не может учитель получать 9 тыс. рублей, уверен вузовский ректор. Оптимум – 15 тыс.: «Плюс 5−6 тыс. рублей – это билет для учителя в средний класс. Не давая этих денег, мы обрекаем его на подпольные заработки». Как сообщил Ярослав Кузьминов «Эксперту Online», минимальная программа, которую он считает осуществимой, это увеличение к 2010 году фонда заработной платы учителей общеобразовательных школ приблизительно на 200 млрд рублей: «Это позволит вывести ее на уровень 22−24 тыс. рублей в месяц. Но это не полное решение – 95−100% средней зарплаты по региону, а не 120%, как было бы оптимально. Но тем не менее это тот шаг, на который наша экономика может пойти. Приблизительно 50−70 млрд рублей необходимо направить на финансирование исследовательских университетов, где надо на рубль образовательного бюджета давать рубль исследовательского. Сейчас идет селекция: ты можешь вести исследования – получаешь деньги, не можешь – извини. До 1 млрд в год необходимо тратить на общедоступные образовательные ресурсы, где у нас по непонятным причинам отсутствует движение. Мы затратили огромные средства на интернет в школах. Но там контента нет, в этом интернете. У нас интернетизированы почти все профессиональные учебные заведения, а люди лазают на бог знает какие сайты. И самое главное, интернет – это симметричный ответ: если нет учителя, а у нас в ближайшее время не будет учителя, можно поощрять инициативу учеников искать в интернете ответы и формировать образовательное интернет-сообщество. Государство должно в этом помогать».

Это хорошо, но рост зарплаты учителей позволит бороться с коррупцией лишь в начальной и средней школе, а вузы от взяточничества вылечить не удастся, даже если стратификация студентов взамен социальной будет проводиться по уровню талантливости. Ярослав Кузьминов с этим тезисом не согласен. Как заявил он «Эксперту Online», «бороться с коррупцией – значит в первую очередь создавать позитивные механизмы отбора». «Те, кто отбирает, должны руководствоваться ценностями другими, нежели текущее получение денег, – рассказывает ректор. – Любое академическое профессиональное сообщество, как правило, состоит из людей, у которых есть репутация, представление о том, как подобает себя вести, не унижая себя.

Самое главное – восстановить здоровье академического профессионального сообщества, которое работает с молодежью и в вузах, и в школах. Здесь подход очень простой – выход на эффективный контракт общества и преподавателя. Мы выводим базовую заработную плату на конкурентный уровень для учителя общеобразовательной школы. Мы считаем, что это 115−120% от средней заработной платы по региону, поскольку учитель – представитель интеллигенции, его надо сравнивать не с рабочим, а с менеджером. Для преподавателя высшего учебного заведения, если он ведет исследования, если он включен в международное разделение труда, мы должны ориентироваться на уровень вознаграждения, который существует в мировых университетах. Президент Путин, выступая на совете по законодательству не так давно, сказал, что мы должны обеспечить нашим ведущим университетам возможность нанимать зарубежных ученых, а не только отдавать свои мозги».

По расчетам Кузьминова, вложения в этот проект – весьма посильны для бюджета. «Сегодня образование в России получает примерно 3,7% ВВП, это меньше, чем в любой другой развитой стране, где этот уровень колеблется от 4,3% до 6%. Естественно восстановить хотя бы уровень, составляющий 80% от достигнутого в советский период (6% ВВП). Это базовое ресурсное условие, без которого мы не сможем провести никаких организационных реформ в образовании, никаких реформ в его содержании. Просто туда будут отказываться идти талантливые люди, будут отказываться идти те, кто видит перспективу нормальной карьеры без моральных компромиссов, без унижений. Что такое заявленная заработная плата? – сигнал для тех, кто думает, кем ему быть. Если мы заранее даем негативный сигнал, мы получаем в нашей школе троечников», – уверен он.

Более того, для образования можно изыскать не 1% ВВП, а значительно больше, рассказал он «Эксперту Online»: «Мы можем до 2010 года увеличить финансирование системы образования приблизительно до 4,5−4,6% ВВП, после этого к 2015 году плавно поднять его до 5−5,1% ВВП. Мы делали расчеты, советовались с нашими макроэкономистами. Разумеется, при направлении бюджета всегда конкурируют несколько направлений. Я считаю, что система образования должна быть одним из трех ключевых национальный приоритетов. Вторым я бы поставил установление пенсионной системы, потому что это дает горизонт вообще всей жизни человека. И третьим – эффективную систему транспортной и логистической инфраструктуры, которая на сегодняшний день препятствует экономическому росту в регионах».

По словам экономиста, даже здравоохранение – не столь важная вещь, как образование. Здравоохранение, правоохранительная система и вооруженные силы – «это приоритеты второго порядка»: «Мы можем надеяться сформировать дополнительные резервы роста, используя те группы людей, которые производят продукт на порядок больший, чем другие, вкладывая в образование. Здравоохранение очень важно, оно сохраняет человеческий капитал, но оно будет восстанавливать человеческий капитал во всех секторах, даже в большей степени в нижних по производительности. Любой выбор – неприятен. Я считаю, что инвестиции в оборонный комплекс очень важны, речь не идет о том, чтобы их прекращать. Просто темп прироста этих расходов нужно пересмотреть. Я считаю, что за счет относительно более низких темпов прироста расходов по таким секторам, как государственное управление, софинансирование ряда инвестиционных проектов (которые могут дать сомнительную отдачу или на которые мы явно можем найти частные деньги), за счет определенного замедления прироста по ряду секторов мы должны сосредоточить средства на ключевых направлениях. Мы должны решить проблему пенсионного обеспечения, потому что она в решенном виде будет иметь мощный макроэкономический эффект. Деньги пенсионеров всегда были мощнейшим инвестиционным источником и, что важно, внутренним и очень стабильным источником по отношению к прибегающим и убегающим средствам портфельных зарубежных инвесторов. Мы должны резко увеличить – в два-три раза – финансирование транспортной инфраструктуры, создав эффективный механизм привлечения туда частных средств. Мы должны изменить соотношение прироста между, скажем, образованием и здравоохранением».

Ярослав Кузьминов сообщил, что есть альтернативная модель развития образования: «Ряд коллег, в частности в администрации президента, настойчиво говорят, что в образовании достаточно денег, там слишком много неэффективности, давайте в большей степени задействовать частные средства. Это очень опасная позиция. Я как закоренелый либерал в образовании могу сказать, что мы достигли предела приемлемой доли частных денег в общеобразовательной школе, предела приемлемой доли частных денег в высшем образовании, если мы перейдем эту грань, то мы заложим механизм социальной сегрегации, а для нашей страны с учетом того, что ряд регионов имеет заведомо худшие школы и заведомо худшие доходы, еще и национальной сегрегации. Я считаю, что так идти нельзя. Нельзя делать платную общеобразовательную школу. Да мы можем миллиардов до пяти долларов найти сразу, переведя значительную часть общеобразовательных школ легально в платный формат. Но социальная цена этого будет непомерна. Я считаю, что наше общество эту цену не выдержит. Если бы этих денег совсем не было в бюджете, можно было бы рассматривать такой сценарий, но если эти деньги есть, то рассматривать его глупо и даже преступно. И платной магистратуры, я считаю, не должно быть. Наша позиция – вся магистратура академическая, в которой учатся днем, а не вечером, должна быть бесплатной, а если ты хочешь учиться за деньги – получай MBA вечером».