Российский бизнес может не дождаться милостей от Дмитрия Медведева

Операция «Преемник» завершилась парадоксальным образом: с одной стороны, Дмитрия Медведева в качестве следующего президента последние два года не называл только ленивый, с другой — только ленивый не называл еще нескольких кандидатов, включая самого Владимира Путина. То есть вариантов озвучивалось столько, что президенту просто не оставили возможности найти совершенно непредвиденное решение.

Услышав в прошлый понедельник имя кандидата от Кремля, бизнесмены вздохнули с облегчением. Не то чтобы Медведев как-то особенно тепло относился к предпринимательству — в этом смысле он вполне соответствует генеральной линии: государство может помогать бизнесу, только если видит в этом какие-то преимущества помимо коммерческой выгоды. Но его недавний соперник первый вице-премьер Сергей Иванов производил на бизнесменов впечатление еще более жесткого государственника.

Теперь наблюдателей беспокоит одно: как следующий президент уживется с Путиным, если тот примет его предложение возглавить правительство, и не приведет ли наличие двух центров политической власти к открытому противостоянию.

РЕКОМЕНДАЦИЯ — ПОКУПАТЬ

Объявление преемника рынок бурно приветствовал — индекс РТС вырос на 1,95%, до рекордных 2330,5 пункта. Первую же политическую инициативу Медведева — предложение Путину возглавить правительство — трейдеры встретили прохладнее: сразу после заявления во вторник котировки поползли вниз, но потом все же выросли по сравнению с понедельником на 0,52%, до 2342,6 пункта. Откат в конце недели аналитики списали на негативную динамику на американском и европейском рынках — в России политических новостей после вторника не было.

Объяснений такой реакции рынка несколько. Во-первых, Медведев обязался продолжать курс Путина — значит, за будущее компаний, контролируемых государством, можно не беспокоиться, а их вес в индексе РТС превышает 50%. Особенно хорошо должен чувствовать себя «Газпром», совет директоров которого возглавляет преемник. «Хотя в случае победы на выборах этот пост ему придется оставить, — рассуждает начальник отдела стратегического и макроэкономического анализа “ВТБ Управление активами” Алексей Воробьев. — Можно ожидать, что в следующем году проект ужесточения налогообложения в газовой отрасли будет отложен в долгий ящик или изменен в пользу газовиков».

Во-вторых, Медведева принято считать рыночником. И это, по словам бизнесменов, не просто шаблон, навязанный пиарщиками кандидата. «С ним можно договариваться, — говорит предприниматель на условиях анонимности. — Вот Сергей Борисович [Иванов], он в экономике… Он может сказать: прекратить торговлю с Эстонией! Или: прекратить торговлю с кем-то еще. По каким-то своим идеологическим соображениям. А мне как инвестору нужны понятные правила игры».

Открытые комментарии собеседников по поводу Медведева почти целиком сводятся к восхвалениям. Оказывается, кандидат в президенты понимает буквально все, прямо как Путин. Глава комитета по собственности четвертой Думы Виктор Плескачевский отмечает его глубокое знание финансовых рынков — минувшим летом он обсуждал с первым вице-премьером проблему создания единого финансового регулятора. «Медведев глубоко разбирается в предмете, включая спам, вирусы, характеристики каналов доступа в Интернет, компьютерного парка школ. Приезжая с инспекциями в образовательные учреждения, он всегда задавал вопросы по существу, а не “нравится или не нравится”» — такова оценка Виталия Слизеня, генерального директора компании «Синтерра», неплохо заработавшей на подключении российских школ к Интернету в рамках нацпроекта «Образование».

А глава РСПП Александр Шохин, комментируя выдвижение преемника, вспомнил самый модный оборот последних недель — «бархатная реприватизация». Теперь-то, по мнению Шохина, ее точно не будет. Владимир Милов, директор Института энергетической политики, говорит даже, что Медведева воспринимают как символ 1990-х, когда решения чиновникам диктовал бизнес. Но работавшие с кандидатом чиновники предостерегают бизнес от эйфории: «Для Медведева успех бизнеса не самоцель. Самоцель — успех страны, который, наверное, невозможен в том числе и без успеха бизнеса. Он это понимает достаточно хорошо».

СВОИ ЛЮДИ

Впрочем, иногда у наблюдателей возникает ощущение, что успех бизнеса может иметь и самостоятельную ценность для кандидата в президенты. «Обратите внимание, — говорит предприниматель, просивший не указывать его имени, — за несколько дней до объявления Медведева Росприроднадзор стал закрывать Байкальский ЦБК. А [премьер Виктор] Зубков провел совещание по развитию лесной промышленности».

На этом совещании премьер возмущался, что правительство столько лет не начинает стимулировать отечественную деревопереработку, сказал, что к этому делу необходимо привлечь средства Инвестиционного фонда. Представленный чиновником Минпромэнерго план, по которому государство поучаствует в финансировании проектов общей стоимостью около €1 млрд, вызвал возмущение полпреда в Северо-Западном федеральном округе Ильи Клебанова: «Эти ничтожные проекты не решают проблему отрасли!»

Крупнейшим холдингом в этой отрасли является группа «Илим», а ее главной проблемой еще несколько лет назад был Олег Дерипаска, которому принадлежит Байкальский ЦБК. И у бизнесмена, беседовавшего с , мало сомнений, что оба события — результат возвышения Медведева.

В группе «Илим» до сих пор не любят вопросы про связь Медведева с ней. Еще работая юридическим советником путинского комитета по внешним связям питерской мэрии, он стал одним из учредителей компании «Финцелл», которая в том же году поучаствовала в создании «Илим Палп Энтерпрайз». Доля 50% в «Финцелл» означала 20% в «Илим Палп», и, учитывая нынешнюю капитализацию компании, сейчас Медведев мог бы обладать состоянием в $300 млн. Продал ли он свои акции или передал в траст перед переездом в Москву в 1999 г., неизвестно.

Блестящая карьера чиновника необязательно означает разрыв всех старых связей. В 2001-2004 гг. «Илим Палп» одну за другой успешно отбивала атаки Дерипаски, который в союзе с личным другом Путина банкиром Владимиром Коганом стремился поглотить ключевые активы компании. В итоге компания осталась за прежними владельцами. А в начале этого года Дерипаска сделал исключительное признание «Ведомостям»: «В деле с “Илим Палп” мы, безусловно, были во многом не правы».

Между тем тесно работавший с Медведевым чиновник администрации утверждает, что в самый разгар конфликта, когда стороны обратились за защитой в администрацию, бывший совладелец «Илим Палп» подчеркнуто устранился от участия в решении: «Он сказал, что в курсе этого дела, но поскольку работал с “Илим Палп”, не считает себя вправе влезать». А Дерипаска вскоре стал одним из крупнейших получателей денег в рамках национального проекта «Жилье», который курирует Медведев.

Впрочем, к тому времени Медведев отвечал за бизнес несравнимо большего масштаба: с 2000 г. он возглавляет cовет директоров «Газпрома». Цены на газ шли вверх, но рост капитализации компании в 50 раз с 2000 г. объясняется не только конъюнктурой, но и созданием единого, без барьеров для иностранцев рынка акций «Газпрома», а за это отвечал Медведев. А вот чтобы объединить «Газпром» с «Роснефтью», возможностей Медведева не хватило. На действие нашлось противодействие. Обретя во главе совета директоров Игоря Сечина и поглотив самый лакомый кусок ЮКОСа — «Юганскнефтегаз», «Роснефть» отстояла свой суверенитет.

Между тем в «Газпроме» Медведев приобрел мощного союзника — Алишера Усманова. В 1990-е уроженец Ташкента начал строить свою бизнес-империю как инвестор — его компания «Интерфин» скупала акции различных предприятий, в основном черной металлургии, проводила их финансовое оздоровление и продавала. Искусство Усманова привлекло внимание могущественного главы «Газпрома» Рема Вяхирева, и в 1998 г. он был приглашен на работу в «Газпроминвестхолдинг» — структуру, созданную газовиками для экспансии на другие рынки. В 2000 г. Усманов — уже советник Вяхирева и директор «Газпроминвестхолдинга». Тогда же он познакомился с Медведевым, и в 2001 г., когда в компании сменилась команда менеджеров, Усманов остался и даже стал получать более ответственные задания — по возврату активов, выведенных из «Газпрома». До сих пор неизвестно, как в 2002 г. Усманову удалось уговорить руководство компании «Стройтрансгаз» за $190 млн — вчетверо дешевле тогдашней рыночной цены — продать 4,83% акций «Газпрома». Впрочем, самому «Стройтрансгазу», среди акционеров которого были дети Виктора Черномырдина и Рема Вяхирева, лакомый пакет достался в 1995 г. вообще за $2,5 млн.

Успешно трудясь на «Газпром», Усманов параллельно расширял и собственную империю, основу которой составляют крупнейшие горнообогатительные комбинаты: Михайловский и Лебедянский, а также компания «Уральская сталь». А в августе 2006 г. у индустриального базиса появилась медийная надстройка: издательский дом «Коммерсант», которым раньше владел опальный олигарх Борис Березовский, популярное интернет-издание Gazeta.ru, издательский дом «Секрет фирмы». «Он в частных беседах и не скрывал, что делает ставку на Медведева и эти СМИ ему нужны только до выборов», — отмечает близкий к Кремлю чиновник.

Милов говорит, что Усманов влияет и на состав команды преемника: «В частности, его креатурой многие считают главу медведевского секретариата Михаила Триногу».

Один из собеседников даже сравнил близость Усманова к Медведеву с влиянием, которое Березовский оказывал на Бориса Ельцина, причем сравнение получилось не в пользу прежнего хозяина «Коммерсанта». Но Усманов в отличие от Березовского не демонстрирует амбиций — как и положено миллиардеру путинского призыва. «Мы получаем указания Миллера, которые по мере своих скромных возможностей пытаемся выполнять» — так в интервью «Ведомостям» он оценивал свою роль во главе «Газпроминвестхолдинга». Но все равно, рассуждает близкий к Кремлю источник, «раз назначен Медведев, значит, должен быть план по нейтрализации Усманова».

КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН?

«Сечин до последнего момента убеждал Путина назначить преемником [спикера последней Думы Бориса] Грызлова, — рассказывает близкий к администрации чиновник. — Там многие считают, что Путин совершил ошибку. Те, кто знает Медведева, говорят, что он способен на непредсказуемые резкие действия. Через год-два он вполне может решить стать главным».

Социологи из ВЦИОМ еще накануне выдвижения Медведева насчитали кремлевскому претенденту 57% сторонников — при условии, что его кандидатуру поддержит Путин. У самого президента на выборах 2000 г. было только 52%. К вечеру пятницы он так и не объявил, принимает ли предложение своего протеже стать премьером, когда его президентский срок закончится. Владимир Плигин, возглавлявший в предыдущей Думе комитет по конституционному строительству, говорит, что авторитет Путина от его пересадки в кресло премьера не пострадает: поездки на доклад к преемнику необязательны, корпеть над текучкой главе кабинета тоже не нужно.

Но бывший сотрудник администрации видит проблему в другом: «В моем понимании это очень тяжелый вариант. Для всех. Что такое конституционно сильный президент и гораздо более политически сильный премьер-министр и люди под ними? Даже если между ними хорошие отношения, это большая системная проблема. КПД такой системы будет очень низким — 95% будет уходить на внутреннюю борьбу».

В любом случае ясно, что техническим президентом Медведев не будет: если бы Путин решил вернуться в Кремль на досрочных выборах, говорят близкие к администрации источники, была готова кандидатура Виктора Зубкова.