Спиртзаводы хотят приватизировать или национализировать вместо того, чтобы просто грамотно ими управлять

На модерации Отложенный Водка, равно как и прочий крепкий и крепленый алкоголь в нашей стране, — товар повышенной социальной, а значит, и электоральной значимости. Тем более странно, что об очередных реформах в этом секторе начали говорить накануне выборов.

Правда, началась дискуссия с подачи человека, которому выборы до лампочки. Глава Счетной палаты Сергей Степашин в очередной раз предложил ввести монополию на производство и оборот этилового спирта — теперь в модной форме госкорпорации. Любопытно, что некоторое время назад г-н Степашин был одним из самых жестких критиков госкорпораций, во многом потому, что те не были подконтрольны его палате. Но затем, когда выяснилось, что СП сможет-таки в той или иной форме аудировать новые хозяйствующие единицы, он вдруг осознал, что без алкогольной госкорпорации бюджет недосчитается миллиардов рублей, а народ окончательно сопьется. О чем и доложил президенту.

Министр финансов Кудрин идею категорически отверг, предложив, напротив, приватизировать государственную собственность в алкогольном секторе. Может быть, потому, что не хотел бы уводить бюджетообразующую отрасль в тень госкорпорации, а может, и потому, что сценарий этой приватизации уже давно расписан.

К примеру, крупнейшее государственное предприятие, Росспиртпром, имеет долг на пять миллиардов рублей перед ВТБ. Значит, существенная часть государственных активов может достаться активно растущему банку бесплатно. Оставшаяся часть, возможно, — с дисконтом. Не исключены и другие схемы. Главное, что документ по приватизации Росспиртпрома уже подготовлен профильным ведомством — Минсельхозом.

Налоговики же продолжают реформировать приснопамятную ЕГАИС. На этот раз, очевидно, найден приемлемый способ ее улучшения — поэтапный демонтаж. Начать решили с оптового звена. Остальные звенья в надежде подняли голову.

В целом все эти разнонаправленные новации нисколько не способствуют преодолению хаоса в системе контроля над алкогольным рынком. В выигрыше, естественным образом, оказываются производители «левой» водки и суррогатов, спрос на товар которых растет пропорционально сокращению производства «белого» спирта.

Вадим Дробиз, директор департамента информации Союза участников алкогольного рынка (СУАР):

— Действительно, кажется самым простым решением взять и ввести госмонополию. Однако давайте подумаем, в чем состоят реальные проблемы алкогольного рынка и как госмонополия может способствовать их решению?

Сегодня нелегальная водка по 45—55 рублей продается в каждом городе России. Неужели нужен специальный закон, чтобы изъять ее из продажи?

Рынок легальной водки в России уже 10 лет находится в «объемном тупике». Ему некуда развиваться: внутри страны подпирает рынок нелегальной водки и суррогатов (разница в цене: суррогаты — 15—20 рублей; нелегальная водка — 40—55 рублей; легальная частная — от 68 рублей; легальная государственная — от 65 рублей); на внешнем рынке — недостаток средств для полноценной конкуренции наших компаний.

Что касается бюджетных поступлений. Если посчитать все средства, которые должен получить от продажи спирта и алкоголя бюджет, то между расчетной суммой и планом сбора акциза (а соответственно, и сбором) с легальной продукции почему-то ежегодно образуется «дыра» размером в 20—23 млрд рублей. И это только с легальной продукции… Нужна ли госмонополия для того, чтобы справиться с этим, или можно было бы и сегодня разобраться в причинах?

Алкогольный рынок нуждается не в госмонополии на спирт, а в создании единого федерального органа по регулированию отрасли, долгосрочной национальной государственной программы. Законодательная база ведь должна подкреплять государственную программу, а ее нет. Поэтому и решают на высшем государственном уровне: где клеить акцизную или федеральную марку — сбоку или сверху…

Даже появление документа по реанимации процесса приватизации Росспиртпрома уже достаточно наглядно свидетельствует о понимании чиновниками того, что путь госмонополии — путь в никуда.

Схема сегодняшней приватизации может оказаться кредитной. Полтора года назад Росспиртпром взял кредит у государственного банка «ВТБ» в размере 5 млрд руб. под очень серьезный процент для погашения долга перед государством же. Хотя на момент выдачи кредита всем было понятно, что заработать и погасить этот кредит Росспиртпром не сможет никогда. Значит, передача собственности в новые руки неизбежна в любом случае.

Предположим, что заводы перешли к «ВТБ». Не исключено, что пул исправно работающих государственных предприятий (10 лучших государственных заводов) можно сделать лидерами отрасли, дав им современный маркетинг и брендинг. Правда, говорят, что оперативное управление над ними может сохранить РСП; в этом случае вряд ли что-то изменится.

Маркетинг государственных предприятий России можно охарактеризовать только одним — он на много лет отстал от маркетинга частных компаний. Именно поэтому отстают государственные заводы, а не потому, что нет госмонополии, как предполагают в Счетной палате.

Дмитрий Добров, пресс-секретарь Союза производителей алкогольной продукции:

— Мы поддерживаем инициативу ФНС по отмене ЕГАИС в оптовом звене. Как все происходит на практике? Фиксируются отгрузка и производство спирта и алкогольной продукции. Соответственно, если, к примеру, дистрибьютор компании «Кристалл» перепродает товар своему субдиллеру в Магадан, то это уже не будет фиксироваться в ЕГАИС. Мы считаем, что это правильно. Если бутылка легально выпущена на легальном предприятии и вся информация о ней содержится в системе, то какая разница — в Москве ли, в Магадане она будет продаваться? Понятно, что это существенно облегчит работу ЕГАИС, а на качестве контроля никак не отразится. Мы не против идеи ЕГАИС, мы против остановок рынка из-за проблем, связанных с внедрением той или иной ее части. В прошлом году было фактически два системных кризиса — в январе и в июле, этого хватит.