\"Вечно вы, бабы, не к месту\", или Еще одна байка про женщину за рулем

Как говорит один мой приятель, "женщина - это такая субстанция, которая находится рядом, если ее не просишь, и исчезает в самый неподходящий момент".

В холодный, промозглый, жутко ветреный ноябрьский день посреди поля где-то в Ярославской области стояла одинокая женщина. Одетая в золотистую понтовую курточку и сапоги на высоком каблуке, она выглядела чужеродным элементом в этом пейзаже. Женщина, видимо, это прекрасно осознавала, поэтому нервно курила и вертела головой по сторонам. Впрочем, верти не верти, а вокруг все то же поле. Только вдалеке, там и сям, сгруппировались чахлые деревца и густой кустарник, сквозь которые перспектива не виделась ну никак.

Нина - а это была моя подруга - достала из кармана мобильный телефон и, осознав тщетность попыток связаться с реальным миром (связь была недоступна), надела тонкие лайковые перчатки и решительно пошла... да куда глаза глядят, туда и пошла.

Так она гуляла уже около 40 минут - с того момента, когда таксист бросил ее посреди этого поля, а сам позорно удрал.

А было все так. Нина и ее муж приехали после обеда в этот городок, устроились в гостинице, и пока муж прилег слегка вздремнуть, Нина от скуки решила присоединиться к общей компании. Общая компания состояла из членов одного автоклуба некой японской марки автомобиля, и раз в квартал около 100 машин и 300 человек собирались на «покатушки» где-нибудь в маленьком городке, располагавшем необходимым количеством человеко- и машиномест. Руководство клуба организовывало соревнования - ориентирование по бездорожью и на асфальте. Нужно было, получив карту-«легенду», добраться на машине до максимального количества отмеченных на карте точек и зафиксировать их посредством съемки на цифровой фотоаппарат.

Нина с мужем, как владельцы недоджипа, хоть и на полном приводе, заявились на участие в «асфальте», то есть на следующий день. А сегодня бились на бездорожье монстры и «отвязные джипы» - лифтованные, увешанные лебедками и шноркелями. Вот Нине от скуки и захотелось посмотреть раз уж не на старт этих чудищ, так хотя бы на финиш, что значительно интереснее: каждый раз эти машины приезжали такими грязными и раздолбанными!

Выйдя из гостиницы, Нина позвонила по мобильному телефону Машке - она была штурманом у одного отвязного джипера. Машка успела проорать в трубку: «Финиш там же, где и старт, где-то в районе Соломатьевки, езжай туда, увидишь флаги, палатку и Леху - он там главный!» - и отключилась.

Нина подошла к «жигулю»-такси, стоявшему у гостиницы. Водитель сразу же согласился съездить в Соломатьевку. Проехав минут десять по раздолбанной проселочной дороге, машина уперлась в надпись «Соломоновка». Флагов нигде не было. Драйвер долго ржал над тем, что спутал Соломоновку и Соломатьевку, а потом поехал в противоположном направлении.

Соломатьевка была запущенной и безлюдной. Грунтовая дорога, пройдя мимо десятка развалившихся домишек, уходила куда-то в поля. Таксист задумался: «Ну и куда теперь?»

- Как куда? - удивилась Нина вопросу. - Мы договаривались, что вы меня отвезете до финиша в районе Соломатьевки, так что будьте любезны...

Таксист вышел из машины, скептически глянул на раздолбанную колею и заявил: «Не, тут моя машина застрянет. Давайте-ка, дамочка, платите деньги, и я поехал».

- Ну вот еще! Конечным пунктом был финиш, а финиша-то и нету! - отрезала Нина, и такси, развернувшись буквально на месте, оставило ее в поле.

Логично рассудив, что если рядом проходит «джиповая» трасса, то нужно искать именно ее, Нина брела, глядя под ноги. Благодаря длинной полегшей траве, по крайней мере, каблуки не вонзались в землю, а сапоги не тонули в грязи.

И вдруг - колея! Хорошая такая, жирно-грязная, глубокая, заполненная водой и отчетливо размешанная не одной парой колес. Вдоль нее-то Нина и побрела в сторону, где, по ее мнению, колея должна была упереться в дорогу. Хоть какую.

Услышав за спиной рев мотора, она обернулась. По колее мчалась, насколько это было возможно, золотистая «шеви-нива». За рулем сосредоточенно восседал Нинин приятель, двухметровый детина по прозвищу Малыш. Аналогичным по габаритам был и его штурман. Свою «шниву» Малыш не жалел, разумно полагая, что главное в жизни - получить максимум удовольствия. И получил: увидев Нину в столь неподходящем месте, он не заметил самого «вкусного» места колеи. «Шнива» забуксовала, грязь полетела из-под колес во все стороны.

Малыш, видимо, постарался применить все возможные в данном случае приемы преодоления бездорожья, но «шнива» зарывалась в жижу все глубже и глубже, пока от ее колес на поверхности не остались только верхушки.

Я не буду цитировать мат, который изрыгнули две глотки, когда Малыш и его штурман, открыв дверцы машины, нырнули прямо в грязь. Хуже было другое: говоря первое матерное слово, Малыш забыл, что в зубах он держал рацию (видимо, чтобы руки были свободны). Сработал принцип «Вороны и лисицы», и довольно увесистая рация быстро ушла в грязь.

- Мля, Нинок... Ну че ты тут делаешь?.. Мы уже одну потеряли!.. Ну и че нам теперь делать?.. Вечно вы, бабы, не к месту...

Нина виновато переминалась с ноги на ногу. Ситуация действительно была неприятной: связи нет, машина почему-то вообще заглохла и не желала заводиться, веточек-досочек под колеса взять неоткуда, а вокруг - никого. Штурман с Малышом уже вовсю орудовали ручной лебедкой, но результата не было. И тогда Нина предложила:

- Мужики, я ж все равно финиш ищу. Давайте я пойду, найду и там скажу, где вы. И тогда кто-нибудь вас спасет.

- А что? Давай бумажку, я тебе координаты нарисую.

Нина достала свой блокнотик, «паркер», и Малыш, хмыкнув на все эти изыски, списал с экрана навигатора координаты.

- Давай, дуй! А мы тут пока чайку попьем...

И Нина поковыляла дальше вдоль колеи. На пригорке вдалеке она наконец-то увидела знакомые клубные флаги и минут через 15 уже подходила к финишу. В тот момент на нем не было еще ни одной машины (как потом говорили, трасса была - жесткач!), а были только Леха и Олег, судьи. Когда Нина подходила, они бросили жарить шашлыки и задумчиво обсуждали, сколько они вчера выпили и бывает ли после этого коллективный глюк в виде Нинки в поле.

Осознав наконец, что произошло, Леха засунул Нину вместе с ее сапожками в огромные резиновые сапоги, дал ей в руки фляжку коньяка «для сугреву» и две рации для Малыша, передал на словах, чтобы они продержались еще часика два, потому что пока вытаскивать их некому, и, махнув рукой, указал направление дальнейшего движения. Уйдя с финиша, метров через 700 Нина встретила бредущего грустного человека в камуфляже. Поздоровавшись, тот поинтересовался, «хде тут финиш». Оказалось, это был штурман машины, у которой неподалеку в ельничке сучком пробило радиатор, поэтому его послали за помощью, а заодно отметить время прибытия - главное, чтобы на финиш дошел «карнет», путевой лист, и в нем отметили время финиширования. Блуждающий штурман сказал также, что в полутора километрах отсюда «Севка на «гелендвагене» утоп вместе с рацией, не заводится, собака, сидят на крыше все и пьют коньяк».

Дойдя до Малыша и отдав ему одну рацию, Нина решила, что, чем тут с ними мерзнуть, надо бы сходить к Севке и отнести ему «связь», потому что «бешеной собаке сто верст уже давно не крюк». Но где-то на полдороге стемнело, полевая колея потерялась, а отсутствие способности ориентироваться завело Нину в какие-то лесные дебри. Она заблудилась.

Сначала она пыталась успокоиться и не бояться. Потом стала все громче кричать, чтобы привлечь хоть чье-нибудь внимание: сперва «Мама!», затем «Ау!», потом «Ну хоть кто-нибудь, мать вашу!». В какой-то момент из кармана выпала вторая рация, и Нина сообразила, что спасена.

На связь вышел Малыш. Нина сбивчиво объяснила ему, что заблудилась, находится этот лес... «Ну откуда я знаю, где он находится?» На требование Малыша сообщить координаты поточнее Нина просто разрыдалась: «Малыш, ну ты, когда гуляешь, что, с собой навигаторы носишь?»

Да и чем бы Малыш помог? Он сидел на якоре в колее. А как сделать, чтобы по рации связаться еще с кем-нибудь, внятно, без мата и с точным описанием действий и кнопочек он объяснить не мог.

Вот уже и коньяк закончился. А в рации заматерился какой-то знакомый голос. Кажется, муж. И, как всегда, идиотский вопрос: «Ты где?» Глаза слипались. Муж матерился где-то уже прямо над ухом. Нашли.

Было обидно: оказывается, до утонувшего Севки она не дошла метров триста. Все члены Севкиного экипажа слышали и «Мама!», и «Ау!». И, сидя на крыше «гелендвагена», задумчиво обсуждали, сколько же они вчера и сегодня выпили и может ли после этого быть коллективный глюк.