Главный лозунг нового латиноамериканского героя Уго Чавеса - «Отечество, социализм или смерть!».

«Мы строим боливарианский социализм!» Сердце мое ностальгически дрогнуло при виде плаката в аэропорту столицы Венесуэлы Каракаса. Ну надо же! Где-то все еще строят социализм! Я не успела раскиснуть, как недостроенный социализм поставил меня перед первой дилеммой: совершать уголовное преступление или нет. Дошлые люди объяснили мне, что можно поменять мои доллары по официальному курсу (1 доллар - 2150 боливаров) или пойти на риск и найти местных валютчиков (курс обмена: 1 доллар - 4500 (!) боливаров).

Но, поскольку в Венесуэле объявлена беспощадная война валютчикам вплоть до тюрьмы, будущая сделка носит криминальный характер. Прибавьте к этому невозможность объясниться с местным населением. (В Венесуэле практически никто не говорит на английском языке. Метод общения - импровизированная азбука глухонемых.) Но на таких, как я, бывших советских граждан, любая валютная интрига действует крайне бодряще. Нашлись добрые посредники, и в моей гостинице появился здоровенный метис. Он молча забрал мои доллары и исчез. Потом явился с большим пакетом купюр, так же молча взял чаевые и откланялся. Преступив закон «по-маленькому», я неожиданно успокоилась. Если есть лазейка, не все так плохо с «боливарианским социализмом». И потом мы-то строили заоблачный коммунизм, а у венесуэльцев куда менее амбициозный проект.

Призрак бродячего латиноамериканского социализма давно интригует меня своим «человеческим лицом». Настало время взглянуть ему в глаза. О предпосылках «Карибского социализма» Эта крупная по территории, но не богатая населением страна, расположенная на севере Южной Америки, - настоящая сокровищница. Венесуэлу не раз называли геологической сенсацией. Высококачественная железная руда, марганец, никель, титан, медь, уран, цинк, свинец, олово, ртуть, бокситы, горный хрусталь, золото, серебро и алмазы (страна не раз болела «золотыми» и «алмазными» лихорадками).

Но главное - газ и нефть. Венесуэла считается первым в истории экспортером нефти - еще в 1539 году в Мадрид была отправлена первая бочка «черного золота». На сегодняшний день Венесуэла занимает четвертое место в мире по нефтедобыче и третье - по экспорту. Здесь добывают 3,5 миллиона баррелей в сутки. Но главное - будущее богатство. Нефтяные запасы в бассейне реки Ориноко превышают 235 миллиардов баррелей. Это самое большое нефтяное месторождение на планете! Когда на Земле иссякнут запасы легкой нефти, Венесуэла со своей тяжелой и сверхтяжелой нефтью, требующей на сегодняшний день серьезных капиталовложений, в будущем окажется одной их самых влиятельных стран в мире.

Столица Каракас - кусок штукатурки, брошенный посреди неприлично роскошной природы. Скопище грязных небоскребов и «хайвеев» с перманентными пробками. В стране, где никто не интересуется точной ценой бензина (полный бак - меньше доллара), автомобили есть даже у жителей «барриос» - бандитских трущоб, куда полиция не смеет сунуть нос. Этот «город вечной весны» (идеальный климат: прекрасная жара днем и прохлада ночью) претендует на звание криминальной столицы Латинской Америки (несомненно, в условиях жесткой конкурентной борьбы - в Латинской Америке полно криминальных столиц). Застрявшие в Каракасе иностранцы любят много и разнообразно рассказывать, где и как их грабили (или пытались ограбить). Туристы здесь делятся на три категории: «лузеры» (неудачники, купившиеся на рекламу турфирм), романтики (любители джунглей и тропической нечисти) и авантюристы (из тех, что неделю тупо пьют в местных барах, а потом тащат на родину пару килограммов кокаина).

В местной любезной от природы и эмоциональной от климата толпе ни один чужестранец не чувствует себя в безопасности. Помню, как я выходила из парламента в центре города, где полно полицейских, и мой провожатый - здоровенный мужик двухметрового роста - твердил мне сквозь зубы: «Молчи, пока не сядешь в такси. Закрой рот, а то поймут, что ты иностранка». Ходить пешком здесь противопоказано, а чтобы передвигаться на такси, нужно заучивать целые страницы текста на испанском.

Городские районы четко делятся на приличные (где, скорее всего, не ограбят), не очень приличные (где точно ограбят) и совсем неприличные (где могут стрельнуть из озорства). Как, к примеру, в прошлом году в одном провинциальном городке застрелили русского бизнесмена, который пошел вечером за хлебом. Венесуэльцы - молодая нация, в тигель которой были брошены как попало разнообразные элементы плохого и хорошего качества. У этой страны нет своего расового лица. Цвет кожи местных жителей - всех мыслимых оттенков, и так же непредсказуемы их телосложение и лепка лиц.

Генерал Симон Боливар, революционный идол Латинской Америки, когда-то говорил: «Невозможно определить, к какой человеческой семье мы принадлежим. Большинство индейского населения было перебито, европеец смешался с американцем и африканцем, а последний - с индейцем и европейцем. Рожденные одной и той же матерью, наши отцы, разные по происхождению и крови, являются иностранцами, и все отличаются друг от друга цветом кожи...»

Смешение всевозможных кровей и целый винегрет из генов - залог живучести народа и его будущего процветания. Прибавьте к этому нефть - кровь цивилизации, и можно с уверенностью сказать: Венесуэла еще себя покажет. «Но нефть - это и счастье, и проклятие этой страны, - говорит американская писательница Ева Голингер. - Люди развращены сознанием того, что они потенциально богаты. Даже нищие ничего не хотят делать, крайне беспечны и требуют одного: «Дайте денег! Это мои деньги!» Латинская Америка - континент, где семена возможных революций упали на благодатную почву.

Популярные детские имена в Венесуэле - Маркс, Энгельс, Ленин, Ильич, Сталин, Брежнев, Мао, Фидель Кастро. (Случается и полное безобразие, когда детей называют Гитлерами, Тадж-Махалами или бессмысленным Йесайду. В одном кафе ко мне подсела пожилая метиска, справедливо заподозрившая во мне русскую. Своим дочкам она дала только русские имена - Ира, Наташа и почему-то Маруся. «А почему вы так любите русских?» - с удивлением спросила я. «А мне очень нравится ваша гимнастика. Помните, у вас была такая замечательная гимнастка Надя Команечи?» - «Так она ж румынка!» - «Ну да! Ведь Румыния - часть СССР». Я отчаялась что-то объяснить.

Моя собеседница сказала, что если даже Румыния - не совсем Россия, в чем она лично сомневается, но СССР - все равно замечательная страна и родина всех революций.)Историки объясняют хроническое революционное возбуждение местным темпераментом, национальным романтизмом и праздностью (как известно, все мировые проблемы идут от скуки), климатом и даже... пенициллином. Когда после второй мировой войны появились антибиотики, способные справиться с традиционными страшными эпидемиями тропических болезней, в Латинской Америке случился демографический взрыв.

Старое общество оказалось не в силах разместить, выучить и дать минимум счастья новому поколению. «Мне часто приходилось объяснять молодым эмигрантам, что значит быть бедным в Венесуэле, - рассказывает венесуэльский историк господин Санчевич.

- Вы не голодаете. У вас всегда есть бананы и маис. Вам не холодно, а значит, нет нужды в одежде и топливе для жилища. Но у вас нет будущего. Вы живете, как растение, без всяких перспектив и смысла. Потому что у вас нет образования». «Пропасть между богатыми и бедными в Венесуэле росла с каждым годом и в конце XX века достигла катастрофических размеров, - говорит венесуэльский политолог Альберто Гарридо. -

В стране, шагающей по колено в нефти, семь из десяти граждан жили за чертой бедности. Политики превратились в привилегированный класс, нефтяные деньги вращались только в узком кругу. Новые революционеры пришли к выводу, что буржуазная демократия умерла, ее ценности обанкротились. Сохранились лишь демократические институты, поддерживающие видимость свобод, поскольку это успокаивает массы. А с партиями нельзя иметь дело. Они слишком много болтают, озабочены конкуренцией и собственными выгодами, им нельзя доверить руководство страной.

И тогда появился Чавес». Чавес. Последний герой? Воскресное утро в Каракасе, и знаменитый «красный» рынок в центре города уже кипит. Чтобы попасть на рынок, нужно отстоять длиннющую очередь, контролируемую полицией. Бедные люди приходят сюда целыми семьями и с огромными сумками. Когда людской поток выталкивает вас в торговые ряды, вы снова видите бесконечные очереди под тентами. Ловкие продавцы в красных «революционных» футболках и кепках, вытирая пот со лба, непрерывно взвешивают мясо, отоваривают молоком, маслом и сахаром. Для тех, кто выбился из сил, взмокший рабочий выдавливает из сахарного тростника мутный сок. Терпение толпы объясняется просто, - цены на рынке в два раза ниже, чем в магазинах, и полностью контролируются государством, как это было в СССР. Обычно здесь торгуют только государственные кооперативы, но, несмотря на смехотворные цены, они замечательно зарабатывают за счет огромного количества покупателей.

В Венесуэле социализм и капитализм существуют в одном флаконе. Если у вас есть деньги, вы идете в роскошный супермаркет, где цены ниже, чем в Москве, а изобилие товаров сравнимо с европейским. В одном магазине я видела даже механическое пианино для развлечения покупателей. Вы покупаете чилийские и аргентинские вина и мясо, которое едят только в раю (в Венесуэле я поняла, что до Латинской Америки ни разу в жизни не ела настоящего мяса). Правда, зимой в стране в самый разгар борьбы за социализм случился продовольственный кризис, когда с прилавков исчезли сахар, мясо и молоко. Президент Чавес, взявший под контроль цены на продукты первой необходимости, немедленно столкнулся с саботажем крупных торговцев. Был даже издан специальный «Закон защиты народа», предусматривающий жесткие санкции за спекуляцию и укрывательство продовольствия.

В борьбе со спекулянтами участвовали все правоохранительные органы и даже армия. Но кризис был преодолен не за счет репрессий, а путем ценового компромисса. Воскресенье - самый важный день в Каракасе не только потому, что работает рынок для бедняков. В воскресенье вся страна включает телевизор, чтобы послушать в прямом эфире передачу «Алло, президент!», в которой Чавес напрямую общается с народом. В «красных» кварталах его слушают благоговейно. Этот бывший подполковник парашютно-десантных войск, выходец из семьи сельских учителей, не принадлежит к элите. Он часть народа, он свой. Он прищучил олигархов, национализировал природные ресурсы и заставил иностранные компании, получившие доступ к нефтяным месторождениям, платить 84% от прибылей (50% от продажи барреля и 34% в виде налогов) вместо прежних 35 (всего 1% от доходов и 34% налогов). На нефтяные деньги он открывает бесплатные больницы, университеты и школы, социалистические фабрики и кооперативы, которым государство выделяет щедрые кредиты под символический процент. Он отказался от зарплаты (ему хватит военной пенсии) и на эти деньги учредил три стипендии для талантливых студентов. Он из тех людей, которым не терпится улучшать жизнь на земле, и полон того наивного догматизма, что так трогателен и нередко приводит к большим результатам.

В барах богатого квартала Лас Мерседес с не меньшим вниманием слушают, что на этот раз скажет «бесноватый». «Вы слышали речь Чавеса? Он заявил: «Кадиви» (управление валютными финансами) не даст ни доллара на закупку виски или «хаммеров». Мы - самая пьющая виски в мире страна! Это позор!» Как мы, черт побери, будем жить без виски?» (Дорогое шотландское виски 12-летней выдержки - местная слабость. Текила венесуэльцев совершенно не устраивает.) «Кто такой Чавес? Это ваш Путин, только с другим цветом кожи», - заявил мне в баре один черный журналист. Вообще среди местной правой интеллигенции модно сравнивать Путина с Чавесом. Хотя трудно представить себе двух более не схожих людей - хладнокровного прагматика Путина и революционного романтика Чавеса. Лед и пламень.

Куда больше по духу Чавесу подходит его лучший друг, иранский президент Махмуд Ахмадинежад, заявивший: «Я чувствую, что встретил брата и человека, с которым нахожусь в одном окопе». Чавес поет во время выступлений, рисует и сочиняет стихи, он целует детей и обнимает стариков, он легко впадает в гнев, называет Буша «дьяволом» и яростно обличает американский империализм. Он верит в Христа и Маркса, его социализм - гибрид Нового Завета и «Капитала». Он заставил всю страну читать «Дон Кихота» и провел операцию «Дульсинея» (гражданам бесплатно раздали около миллиона книг Сервантеса).

Этот латиноамериканский Дон Кихот, как истинный революционер, сейчас не женат (два развода и пятеро детей). И во время прошлых выборов предстал в новом качестве: одинокого любовника: «Я всегда все делал ради любви. Из любви к дереву и реке я стал художником. Из любви к знанию я покинул мой родной город и пошел учиться. Из любви к спорту я стал бейсболистом. Из любви к родине я стал солдатом. Из любви к людям я стал президентом. Вы сделали меня президентом. Я правил ради любви... Мне нужно время. Мне нужны ваши голоса. Вы голосуете за любовь». Он велик и смешон. Но благородные жесты всегда отбрасывают нелепую тень: тот, кто велик, не только велик, но и комичен. Так, где требуется одно слово, Чавес меньше чем пятью не удовлетворяется (недаром его называют новым Кастро). У него мощные голосовые связки и, очевидно, громадный мочевой пузырь.

Последний рекорд: восемь часов прямого эфира без отправления естественных нужд. «Это еще что, - сказал Чавес после передачи. - Однажды мы беседовали с Фиделем Кастро десять часов, не вставая со стульев. Фидель мне после сказал: «С чем у меня точно не будет проблем, так это с простатой». К Чавесу как нельзя лучше подходит ленинское определение: «Какая глыба! Какой матерый человечище!» Весь под обаянием великого замысла этот похожий на медведя индеец в красном берете восклицает: «Отечество, социализм или смерть!» И я невольно снимаю перед ним шляпу.