Об опасных побочных эффектах лекарств в России узнают только из-за границы

На модерации Отложенный Прошедшая неделя была отмечена несколькими приостановлениями оборота лекарственных препаратов. 5 ноября немецкая фармацевтическая компания Bayer Pharmaceuticals Corp. временно прекратила продажу препарата трасилол (апротинин), применяющегося для профилактики кровотечений. Такое решение, по информации Reuters, было принято после обнародования результатов клинического исследования (КИ) BART, проведенного в Канаде.

Ученые из Института медицинских исследований в Оттаве (Ottawa Health Research Institute) проводили исследование с участием 3 тысяч пациентов, перенесших коронарное шунтирование или операцию на сердечных клапанах. Для профилактики кровотечения во время операций пациентам назначался один из трех лекарственных препаратов, в том числе трасилол. Выяснилось, что за относительно небольшой период наблюдений пациенты, принимавшие трасилол, умирали в полтора раза чаще тех, кто употреблял другие препараты аналогичного действия.

Американские эксперты из Food and Drug Administration (FDA) приняли решение приостановить продажу препарата до полного отчета по клиническому исследованию. В свою очередь канадские ученые пообещали полный отчет через шесть недель.

Причина, по которой трасилол повышает риск смерти, пока неизвестна. Однако в последние годы было опубликовано несколько исследований, посвященных серьезным негативным эффектам препарата. В частности, ученые предупреждали о том, что применение трасилола связано с повышенным риском почечной недостаточности, инфаркта и инсульта.

Этот препарат зарегистрирован, хорошо известен и применяется в РФ. Правда, продажи его сейчас невелики. По данным ЦМИ «Фармэксперт», пик продаж в России за последнее время пришелся на 2003 год и составил 19 тысяч упаковок, в 2006 году было продано 5,74 тысячи упаковок на $237,5 тысячи. По данным компании, в период с первого по третий квартал 2007 года продажи препарата по всему миру составили 93 млн евро, включая около 63 млн в США и 5 млн евро в Германии. Отдаленные последствия его действия не изучались.

На запрос «Газеты» компания ответила: как только более полная информация будет получена от исследователей BART, у компании Bayer и органов здравоохранения во всем мире будет возможность провести ее всестороннюю оценку. Компания гарантирует, что публично сообщит о дальнейших действиях, которые могут быть предприняты по результатам анализа такой информации. В ближайшее время информация о временной приостановке продаж будет сообщена врачам, специалистам в области здравоохранения, фармацевтам в лечебных учреждениях и дистрибьюторам в каждой из соответствующих стран. Bayer полагает, что полученные данные будут поддерживать благоприятное соотношение риска и пользы при применении данного препарата по зарегистрированным показаниям.

Компания Bayer разместила информацию об этом решении на всех профильных интернет-ресурсах, а также на официальных сайтах федерального института лекарственных средств и медицинского оборудования Германии (BfArM), управления по контролю за лекарственными средствами и пищевыми продуктами США (FDA), министерства здравоохранения Канады.

«Дорогой доктор…»

Информацию о том, что ретровирусный препарат вирасепт (Viracept, непатентованное название - нелфинавир мезилат), производимый американским фармгигантом Pfizer, может быть загрязнен потенциальным канцерогеном, и просьбу врачам не назначать лекарство беременным женщинам и детям опубликовали совместно компания и FDA. Было рекомендовано продолжать давать препарат ВИЧ-инфицированным детям, которые уже начали принимать вирасепт, но беременным женщинам должна быть подобрана альтернативная антиретровирусная терапия. Компания Pfizer выпустила письмо «Дорогой доктор…» (Dear Healthcare Professional), обращенное к работникам здравоохранения, о присутствии примеси этилметансульфоната (ЭМС), попадающей в лекарство в процессе производства вирасепта. Это письмо содержит инструкции по применению вирасепта для детей и беременных женщин.

Несмотря на то что отсутствуют исследования, описывающие влияние этой примеси на человеческий организм, исследования на животных указывают на тератогенный (врожденные дефекты), мутагенный (изменения ДНК) и канцерогенный (раковые образования) эффекты, FDA обратилось с заявлением к Pfizer о пересмотре производственного процесса препарата для минимизации содержания ЭМС.

Проблема с примесями в препарате вирасепт возникла в июне 2007 года, когда вторая известная фармкомпания, Roche Ltd, которая также производит вирасепт, обнаружила превышение уровня ЭМС. Компания отозвала препарат с рынка в Европейском союзе (ЕС). Тогда FDA запросил у Pfizer сведения о новом технологическом процессе, позволяющем ограничить количество ЭМС в вирасепте. Pfizer провела испытания и заявила, что «уровень ЭМС в вирасепте (Pfizer) существенно ниже, чем в вирасепте, снятом с производства (Roche Ltd)».

Кстати, в своем письме врачам компания спрашивала медиков, знают ли они, что многие антиретровирусные ЛС обладают канцерогенной, мутагенной и тератогенной активностью. Как и для любого ЛС, это всегда вопрос соотношения рисков и пользы.

В РФ для программы лечения и профилактики СПИДа закупали препарат компании Roche Ltd до остановки его обращения в ЕС.

В условиях строгого контроля за оборотом ЛС в США фармпроизводители на этом рынке ведут себя достойно, практически всегда сообщая населению о негативных побочных действиях препаратов, отражают информацию на сайте препарата (в данном случае на http://viracept.com/) и если негативные данные обнаруживаются, то отзывают ЛС с рынка часто еще до решения контрольного органа. К сожалению, далеко не все производители таковы, особенно это касается компаний, имена которых не на слуху.


Вперед на рынок

Конечно, любой производитель всегда стремится побыстрее вывести свой препарат на рынок и начать возмещать вложенные ресурсы. Сегодня от открытия молекулы до попадания лекарства на аптечный прилавок нужны 15 лет и миллиардные вложения. Клинические исследования лекарственных препаратов (КИ ЛС) - сфера сложная и с технологической, и с этической стороны. Зачастую протоколы исследований составляются с максимальной выгодой для компании-производителя. Но причина отдаленных последствий ЛС не только в торопливости производителей. КИ, проводимые на сотне пациентов, могут и не показать, к примеру, аллергических реакций, которые могут возникнуть при реальном применении препарата. Отдаленные последствия учесть и вовсе непросто. Нужны длительные и независимые от индустрии исследования. Для их проведения потребуются время, крупные вузовские или госпитальные центры. Наука идет вперед, появляются новые и не всегда хорошие новости про лекарства. Когда в США, Канаде или Австралии ученые заканчивают исследования с негативными результатами для препарата, на страже оказывается контролирующая организация. Что касается России, то парадокс в том, что правила хорошей клинической практики при проведении КИ - GCP (good clinical practice) - опираются на российский закон «О лекарственных средствах», по которому инициатором КИ может выступать только «разработчик - предприятие-производитель ЛС или другое лицо по их поручению».

Получается, что медицинский университет или крупный госпиталь вообще не имеет права заявить об испытании ЛС. Во всем мире нарастает озабоченность тем, что доля КИ, проводимых независимо от промышленности (университетами и больницами на общественные средства), сокращается, а в РФ их прямо запретили, получив тем самым дорогу с односторонним движением в пользу фармацевтической индустрии.

Опилки в бутылке

Сегодня Росздравнадзор проводит в России сотни проверок лекарств и вакцин и бракует их по многим признакам. Но в лучшем случае это видимые примеси, иногда даже металлические, неоднородность лекарства, подделки и т.п., а чаще - формальные претензии к упаковкам. В России не работает система сбора и учета информации о побочных действиях ЛС и вакцин, ее только пытаются создавать. Мы узнаем о вреде какого-то препарата или вакцины, если произойдет лекарственная катастрофа, да и то потому, что за осложнения после прививок сейчас начали выплачивать редкие возмещения, а деньги приходится считать. Даже то, что делается коллегами наших контрольных органов в США или других государств, не доводится до врачей. К примеру, в случае обнаружения риска от применения препарата в США для привлечения внимания медиков на такое ЛС добавляется черная метка. В РФ ее никто не увидит. Компании в случае обнаружения рисков рассылают врачам предупреждающие письма, российские их коллеги такой практики лишены. Не найдут информации - не узнают, а вместе с ними не узнают причин своих болезней и пациенты. А ведь, даже не говоря о моральных аспектах проблемы, ежегодное лечение непредвиденных побочных действий лекарств, по данным американских исследователей, требует от системы здравоохранения $76-177 млн.