Хватит верить в официальное благополучие России

Рубль крепчает, как перед дефолтом. Официальная инфляция уже два с половиной месяца равна нулю (говорить об этом нормальным людям небезопасно — побить могут, но читать приятно). Безработица снижается (стоило подчинить Росстат Минэкономразвития). Промышленный спад сокращается (да, «эффект базы», вызванный ухудшением данных прошлого года, с которым проводится сопоставление, но все же…). В следующем году восстановится рост экономики (если нефть останется дорогой — боже, пошли сомалийских пиратов на какой-нибудь танкер). Международные резервы растут — уже 418,5 млрд долл. (правда, на больных детей и дороги все еще не хватает, но на них и не напасешься). Фондовый рынок подрос. Отток капитала (в III квартале — 31,5 млрд долл.) в октябре сменился притоком (ну да, спекулятивных денег, но раньше и его не было).

Короче, полная стабилизация, и пора вспоминать мантру «тучных» (для олигархов и клептократии) 2000-х: «Нефть будет дорожать всегда, а значит, у нас всегда будет денег сколько угодно, и мы всегда будем делать все, что захотим!».

И вот-вот начнется, если уже не начался, набор… нет, не тех двух миллионов «инноваторов» и модернизаторов, о которых пишет Ходорковский, а тех 20 тысяч «эффективных манагеров», которые этим двум миллионам будут расчищать необходимые им «степени свободы». Расчищать демократично, гуманно и миролюбиво — традиционными российскими способами, других нет: как Грозный расчищал опричниной, Великий — дворянством, Хозяин — «выдвиженцами»… «С одной из двух российских бед легко справиться дорожной техникой: бульдозерами, скреперами, грейдерами… Но бог мой, что делать с дорогами?» — не забыли? Понимаете, как это звучит для представителей той самой, первой беды, с которыми вдруг могут начать разбираться? Например, с акционированием госкорпораций — с подробным отчетом по использованию средств перед теми самыми людьми, которые только что, в середине августа, довели до тюрьмы «дело Фонда обязательного медицинского страхования» (сели все — от председателя до помощника бухгалтера)…

А с экономикой все в порядке.

И с социальной сферой тоже. Зальем Тольятти деньгами, как Пикалево, — и порядок.

А теперь ущипните себя и спросите, верите ли вы сказанному? Верите ли вы в официальное благополучие?

Вокруг можно даже не оглядываться: мы все по улицам ходим.

И давно уже не перечитывали Ионеско, потому что есть Первый канал.

Но ваша вера — ваше дело: я о том, почему не верю я.

Банковская система России — кровеносная система экономики — за последние годы вменила несколько моделей взаимодействия с остальными секторами.

Примерно до середины 2005 года банки кредитовали реальный сектор за счет внутренних ресурсов: сбережений населения и в меньшей степени денег государства.

Однако затем этих источников стало не хватать для удовлетворения растущих потребностей реального сектора (тем более что государство стало выводить свои свободные средства из страны в Стабилизационный фонд), и банки стали увеличивать кредитование экономики за счет внешних займов, форсированно наращивая внешний долг России.

Мировой кризис разрушил эту модель кредитования и открыл третий этап взаимодействия банков с экономикой. Он знаменуется резким сокращением кредитования реального сектора, который продлится как минимум до конца 2010 года. В экономике, как и в природе, все взаимосвязано: при общей пассивности государства резкое сжатие кредитования реального сектора не просто создаст для него колоссальные трудности — эти трудности бумерангом ударят по самой банковской системе.

Финансовый сектор будет проедать и оборотные средства, и скудную и плохо контролируемую помощь государства, поэтому доля «плохих активов» будет уверенно расти. По итогам наиболее авторитетной российской исследовательской группы — Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования — доля проблемной и безнадежной задолженности в 2010 году увеличится в 2,4—2,7 раза по сравнению с июлем 2009 года (7,6% от общего объема). После дефолта 1998 года этот показатель составил 17,3%, в 2000 году был снижен до 7,7%, а в 2007-м — до 2,5%. По итогам 2009 года ожидается на уровне 11,0%, а в 2010-м достигнет 18—21%, превысив постдефолтный уровень! В 2011 году при благоприятном развитии событий (то есть в отсутствие системного кризиса) он снизится, но незначительно — лишь до 14—16%.

Снижение доли проблемной и безнадежной задолженности будет обеспечено ее реструктуризацией и общим оздоровлением экономики, но достижение этим показателем нормального для России уровня в 4,5% потребует не менее пяти лет, причем через два-три года возможно новое увеличение этой задолженности из-за ее пролонгирования вместо реструктуризации.

Данный сценарий развития представляется оптимистичным, так как на практике, скорее всего, положение банковской системы будет ухудшено из-за нового витка снижения стоимости залогов (в первую очередь снижения цен на недвижимость) и продолжающегося под ударами кризиса снижения емкости потребительского рынка.

Изложенное означает, что весьма скоро, скорее всего, до конца текущего года, банковской системе понадобится массированная поддержка.

В принципе кризис — прекрасный повод, чтобы провести санацию банковской системы, уничтожив многочисленные банки-«помойки», занимающиеся отмыванием преступных доходов, то есть прежде всего взяток. Однако Банк России будет сохранять банковскую систему в нынешнем виде, боясь паники среди клиентов банков. А может быть, и потому, что услугами банков-«помоек» пользуются чиновники не только нефинансового сектора.

Поэтому банковскую систему будут поддерживать в том виде, в котором она есть. Это хорошо для вкладчиков: можно не опасаться. Это плохо для экономики: ибо потребует больше денег, чем сегодня можно представить. И деньги эти будут даваться без должного контроля, так как классический ответ чиновника на почти любую инициативу: «А что я с этого буду иметь?» — такой контроль практически исключает.

А без контроля значительная часть этих денег просочится на валютный рынок: банки снова, как прошлой осенью, захотят быстро и гарантированно заработать. Вливание же значительной рублевой массы на валютный рынок — это и есть та самая «вторая волна кризиса», в невозможности которой нас совсем недавно начали заверять.

С той самой непоколебимой уверенностью, которая заставляла поколения советских людей опрометью бросаться в магазины скупать соль, спички и сахар.

Вторая волна кризиса, в отличие от предыдущей и последующих, будет не страшной: «качнет, но не ударит». Рубль ослабнет в пределах отведенного ему «валютного коридора» (то есть бивалютная корзина не вырастет за 41 рубль), большинство моногородов, расположенных в пешей доступности от федеральных трасс, получат достаточную помощь, увеличение безработицы и ускорение инфляции будут умеренными и терпимыми, а широких банковских банкротств не произойдет.

Так что продовольствие скупать не будем. Но и верить в разговоры о конце кризиса от тех, кто еще недавно запрещал само его упоминание, — не начнем.