Четыре вопроса Государственной Думе

«Центр независимой журналистики» 22 августа 2007 года послал на имя Б.В. Грызлова «Открытое заявление» следующего содержания.

Суть проблемы

В настоящее время закон «О противодействии экстремистской деятельности» все шире используется органами исполнительной и судебной власти для подавления в России свободы идеологий, слова, мысли и убеждений, то есть, для совершения действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации.

С одной стороны, попрание конституционных прав и свобод человека в России требуют обращения в Конституционный суд с иском о признании закона «О противодействии экстремистской деятельности» и сопутствующих ему законодательных актов неконституционными. С другой стороны, правовой анализ закона «О противодействии экстремистской деятельности» показывает, что его положения соответствуют Конституции РФ. Таким образом, речь идет об извращении положений закона органами исполнительной и судебной власти, и такие извращения в настоящее время возможны только при отсутствии четкого толкования ряда положений данного закона со стороны Законодателя.

Сами же органы исполнительной и судебной власти, совершая беззакония, вину за это перекладывают на Законодателя, что тоже требует соответствующих действий Государственной Думы. Например, Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (Росохранкультура), которой поручено выносить СМИ предупреждения о недопустимости экстремистских действий в рамках закона «О противодействии экстремистской деятельности», вынесла газете «Петербургский час пик» совершенно дикое по своей беззаконности предупреждение за публикацию свастики в карикатуре. Газета обратилась за защитой правосудия, но вместо этого, Октябрьский районный суд Петербурга и городской суд утвердили это беззаконие. Но при этом, на недоуменные вопросы журналистов, представитель Росохранкультуры заявил, о наличии в законе «О противодействии экстремистской деятельности» неких «нормативных неопределенностей», и возложил вину за произвол на Законодателя:

«Внимание общественности и судебные прецеденты могли бы помочь инициировать уточнения в законодательство» - сообщил пресс-секретарь Росохранкультуры Александр Никандров.

В связи с этим «Центр независимой журналистики» просит Государственную Думу Российской Федерации дать четкие ответы на нижеследующие вопросы, однако мы сначала изложим свое видение этой проблемы, чтобы было понятна причина появления этих вопросов.

Конституционные основы Закона

Все в России обязаны руководствоваться Конституцией, статья 18 которой прямо требует: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Таким образом, если речь идет о правах и свободах человека, то при любых неясностях в конкретных законах, необходимо искать разъяснения прямо в статьях Конституции.

Однако, исполнительные и судебные органы на практике этого не делают, хотя в законе «О противодействии экстремистской деятельности» положение статьи 18 Конституции еще раз повторено в статье 2: «Противодействие экстремистской деятельности основывается на следующих принципах: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина…».

Когда речь идет о сфере слов и мыслей, то исходит это положение из приоритета прав и свобод граждан России, данных в статье 29 Конституции:

«1.Каждому гарантируется свобода мысли и слова.

…3.Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.

5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

В свою очередь эти права являются конкретизацией положений статьи 13 Конституции:

«1.В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

3. В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность.

4. Общественные объединения равны перед законом».

Из этого положения вытекает и дающееся статьей 29 Конституции право на свободу мысли, слова, мнений и любых убеждений, и право распространять их любым законным способом беспрепятственно, поскольку слова, мысли и убеждения сами по себе не опасны для основ конституционного строя России. Опасны результаты идей, мыслей и слов, а опасные для основ конституционного строя результаты, в обществе достигаются не одиночками, а общественными объединениями, имеющими антиконституционные цели. Не сами идеологии, какими бы они ни были, а только вот такие объединения запрещает Конституция в главе «Основы конституционного строя» в статье 13:

«5. Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни».

Но для создания общественного объединения нужна пропаганда и агитация, поэтому в главе «Права и свободы человека и гражданина» в уже начатой цитированием статье 29 Конституции запрещаются не убеждения человека или группы людей, а только агитация и пропаганда:

«2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства».

Иными словами, по Конституции и по закону «О противодействии экстремистской деятельности» экстремизмом является только пропаганда и агитация, и только направленные на создание запрещенных Конституцией общественных объединений. При полной свободе идеологий, слова, мысли и убеждений.

Подмена агитации и пропаганды мнением и убеждением

Поэтому, при поступлении любых претензий к СМИ, государственные органы сначала должны разрешить вопрос, является ли опубликованные материалы выражением мнения и убеждения или это агитация и пропаганда?

Если этот вопрос не разрешить, то имеющие силу властных полномочий государственные органы могут совершить преступление, предусмотренное статьей 278 УК РФ «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти»:

«Действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, - наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет».

Препятствуя СМИ давать журналистам выражать свои мнения и убеждения, государственные органы, данной им силой прекращают действие статей 13 и 29 Конституции России, то есть, изменяют конституционный строй России.

Чтобы предотвратить совершение преступления, предусмотренного статьей 278 УК РФ даже по недомыслию, в законе «О противодействии экстремистской деятельности» и в соответствующие статьи Уголовного Кодекса введено четкое формальное разделение между защищенным Конституцией мнением и убеждением, с одной стороны, и пропагандой и агитацией, с другой стороны. Выражение мнения и убеждения – это единичное действие («сказал – и облегчил душу»), а агитация и пропаганда – это деятельность, то есть, совокупность многих действий.

Конечно, даже много раз высказанное убеждение может и не являться пропагандой или агитацией – это необходимо расследовать в каждом случае специально, но однократное выражение какой-либо мысли – это ни в коем случае не пропаганда и не агитация.

Поэтому в законе «О противодействии экстремистской деятельности», когда речь идет о сфере свободы мысли и слова, либо прямо идет речь о пропаганде (пропаганда исключительности…, пропаганда и публичное демонстрирование…), либо отдельные действия сводятся в деятельность и везде даются во множественном числе.

В законе «О противодействии экстремистской деятельности» нет понятия «призыв», как единичного случая, в нем только «призывы», то же и в Уголовном кодексе.

В законе нет понятия единичного действия в сфере слова и идей, в нем только деятельность, либо множество отдельных действий, о которых можно сделать вывод, что это деятельность по пропаганде и агитации.

В законе нет понятия журналистский «материал», в нем только «материалы». Одно предупреждение СМИ должно выносится не за публикацию только одного «экстремистского материала», а «в случае распространения через средство массовой информации экстремистских материалов либо выявления фактов, свидетельствующих о наличии в его деятельности признаков экстремизма… выносится предупреждение» (статья 8).

Причем, эти журналистские материалы должны быть разнесены по времени и для СМИ имеют годичный срок давности, поскольку статья 16 закона «О средствах массовой информации» по этому поводу устанавливает:

«Основанием для прекращения судом деятельности средства массовой информации являются неоднократные в течение двенадцати месяцев нарушения редакцией требований статьи 4 настоящего Закона, по поводу которых регистрирующим органом делались письменные предупреждения».

Между тем, Росохранкультура выносит предупреждения, а прокуратура возбуждает уголовные дела по одному единственному материалу, опубликованному в СМИ. Это циничное нарушение закона «О противодействии экстремистской деятельности», это явное преследование СМИ за публикацию убеждений. Как это понять?

Искажение контекста

Мало этого. Закон не допускает выдергивание из материалов СМИ отдельных абзацев, предложений или слов, ведь журналисту невозможно что-либо обсуждать, не объяснив, что именно обсуждаешь, - не процитировав. Чтобы не дать лицам в государственных органах выдергивать отдельные слова из документов - из их контекста, в статье 8 Закона «О противодействии экстремистской деятельности» указывается, что даже предупреждения СМИ выносятся только «в случае распространения через средство массовой информации экстремистских материалов», а не за «высказывания в опубликованных материалах».

А в статье 1 этого закона разъясняется, что «экстремистские материалы - предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности». То есть, призывать, обосновывать или оправдывать что-либо экстремистское должен весь документ, а не вырванные из его контекста слова и предложения.

Между тем, в нарушение закона «О противодействии экстремистской деятельности» из контекста журналистских материалов цинично извлекаются отдельные мысли и рассматриваются отдельно от всего материала.

К примеру, в предупреждении Росохранкультуры от 24 апреля 2007 года за №5/3811, вынесенном «Центру независимой журналистики», так прямо и пишется, что рассмотрен не весь материал, который Росохранкультура называет «экстремистским», а лишь отдельные фразы из него: «в статье… содержатся: призывы… высказывания».

Да, собственно, возьмите пример с газетой «Петербургский час пик». Ведь Росохранкультура цинично рассмотрела не всю карикатуру, а только свастику в ней. Как это понять?

Извращение смысла национальной розни

Преамбула Конституции, устанавливая, что является целью Конституции, одновременно устанавливает и того, кто является ее целью: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле…». Если представители какого-либо народа в России не считают себя соединенными общей судьбой с другими народами России, если они требует себе судьбы отличной от судьбы других народов, то представители такого народа уже находятся в состоянии национальной розни с остальными народами России. И идеологическая борьба с представителями таких народов, включая критику таких представителей и поиск путей борьбы с их устремлениями, является не просто правом, а обязанностью СМИ России. Поскольку это и есть борьба с экстремизмом, принципом которой, согласно статье 2 закона «О противодействии экстремистской деятельности», является «гласность».

В настоящее время идеологическую борьбу в СМИ с экстремизмом представителей тех народов, которые не желают иметь общую судьбу с народами России, которые уже находятся в состоянии розни с ними, государственные органы выдают за разжигание розни к этим народам!

К примеру, Росохранкультура вынесла «Центру независимо журналистики» предупреждение № 22/1-8-166 от 30.07.04 за публикацию статьи с критикой устремлений чеченских сепаратистов! Как это понять?

Методы подавления в России свободы идеологий, мысли, слова и убеждений Подавляется свобода идеологий, мысли, слова и убеждений по заказу враждебных России сил, как внутри страны, так и по заказу из-за рубежа, а техника насильственного изменения ее конституционного строя такова.

Самым сильным доводом, которым желающий может установить цензуру в данном СМИ – это угроза прекращение деятельности этого СМИ. Деятельность прекращается судом по наличию предупреждений, вынесенных прокуратурой или Росохранкультурой. И если у антиконституционных сил России возникает желание заткнуть рот журналистам какого-либо СМИ, то им надо «убедить» прокурора или работника Росохранкультуры вынести такому СМИ предупреждение. Те находят «специалистов-лингвистов», скажем Гильдию лингвистов-экспертов по документально-информационным спорам, которая на своем сайте открыто предлагала себя: «Гильдия с признательностью принимает спонсорскую помощь», - а ее «признательные специалисты-лингвисты» усмотрят в любом тексте СМИ «экстремизм».

После этого прокурор или Росохранкультура начнут выносить жертве предупреждения, а суды выводы совершенно безответственных «специалистов-лингвистов» примут за единственное и главное доказательство. Таким образом, сегодня права и свободы человека в России определяет не Конституция, а то, насколько и кому будут признательны «специалисты- лингвисты».

То, что госорганы и суды, действуют по заказу антиконституционных сил России, подтверждается и вышеприведенным примером. Свастику на персонажах ежедневно показывает телевидение и масса газет, а Росохранкультура выбрала для вынесения предупреждения всего одну газету. Почему?

Если бы речь шла о недомыслии работников Росохранкультуры, то уже все бы СМИ получили предупреждения за публикацию свастики, но ведь не получили! Значит, речь идет не о недомыслии, а Росохранкультура и петербургские суды получили заказ на газету «Петербургский час пик» от каких-то «заинтересованных товарищей», сумевших «убедить» работников Росохранкультуры и судей. И как это понять иначе?

Вопросы, требующие четкого ответа Государственной Думы

1.Являются ли экстремизмом материалы СМИ с убеждениями и мнениями авторов без доказательства того, что это проводимая СМИ деятельность по агитации и пропаганде, направленная на создание общественных объединений, запрещенных статьей 13 Конституции РФ?

2. Допустимо ли рассмотрение на предмет экстремизма не материалов в целом, а вырванные из контекста мысли из этих материалов?

3.Является ли экстремизмом идеологическая борьба в СМИ с представителями наций, требующих себе судьбы, отличной от судьбы остальных народов России?

4.Является ли подавление представителями государственных органов свободы идеологий, мысли, слова и убеждений признаками преступления, предусмотренного статьями 144 и 278 УК РФ?