Бизнес-проект КПРФ

Все более странные сигналы в последнее время поступают с левого фланга нашего политического спектра. Традиционная критика «антинародного режима» со стороны КПРФ сопровождается призывами к проведению экономической политики, которая и так этим «режимом» проводится, зато реальные акции рабочих практически не находят в этой партии отклика, какие-то попытки обновления 2002 – 2003 годов, кажется, не только прекратились, но вылились в очень традиционную для наших коммунистов борьбу с разнообразными оппозициями и уклонами, главным фронтом теперь является борьба со «Справедливой Россией», настойчиво предлагающей КПРФ объединиться и постепенно оттягивающей активные элементы партии, и… с «оранжевой революцией», перспектива которой пугает КПРФ, кажется, куда больше, чем «Единую Россию», отдельные высказывания и действия коммунистических функционеров создают ощущение все более странного идеологического коктейля в их головах. Чтобы разобраться в происходящем, мы побеседовали с рассказывавшим нам в свое время много о потенциале обновления КПРФ одним из лидеров Левого фронта Ильей Пономаревым. Беседовали Дмитрий Ицкович и Борис Долгин.

Начнем с главного: что такое КПРФ сейчас?

Хороший вопрос… Недавно на эту тему была очень хорошая статья с рассуждением о том, что КПРФ – это такое религиозное движение, со своими адептами, верующими в некоторый набор символов и знаков, исходя из которых они чувствуют общность друг с другом. Большинство участвует в нем так же, как в западных странах люди ходят в общества анонимных алкоголиков или жертв изнасилования – в психотерапевтических целях. К счастью или нет, но это большинство становится все более неустойчивым по объективным причинам.

Ему противостоит меньшинство настоящих борцов, активных людей, в основном молодых (хотя среди них немало и представителей старшего поколения). В основном они стоят на левых позициях. Для них коммунизм – не вера, а научная доктрина. Эти люди понимают и знают то, чем они занимаются, у них есть серьезный и философский, и экономический багаж. И они действительно хотят изменить общество, причем имеют определенное видение своего идеала. Как я уже сказал, таких людей, к сожалению, пока меньшинство, и конфликт между ними и «верующими», собственно, и задает на данный момент внутреннюю обстановку в партии.

Этим конфликтом активно пользуется небольшая прослойка партийных функционеров, которые делают из него бизнес, иногда политический, иногда и экономический. Как правило, впрочем, это мелкие политические уступки либо личные привилегии, потому что если бы эти люди умели делать экономический бизнес, они давно были бы не в КПРФ, а в крупных компаниях или госструктурах. В начале 90-х они, собственно, не попали туда не потому, что не хотели, а потому, что не сумели. Они активно манипулируют «верующим большинством», стараясь не допустить левых к рычагам управления партией.

КПРФ, наверно, признает резолюцию Х съезда РКП (б) о запрете фракционности?

Да, безусловно. Это одна из основ внутрипартийной дисциплины: образование фракций запрещено. К сожалению, потому что существование фракций было бы, на мой взгляд, сейчас очень полезным для партии – оно подстегнуло бы внутреннюю мысль, придало бы динамику организации. Но руководство партии никогда на это пойдет, прикрываясь авторитетом великих революционеров.

Это связано с политическим бизнесом?

Это связано, скорее, с монополией Геннадия Андреевича на власть. Возникновение фракций – это автоматически возникновение альтернативных лидеров.

А как вообще воспринимается постоянное нахождение во главе Зюганова? Генсек должен меняться только со смертью? Понятно, почему Жириновский – всегда лидер партии Жириновского, понятно даже, почему Явлинский лидер партии, которая называется «Яблоко». Но КПРФ – это все-таки КПРФ, а не «ЗюМельКа».

КПРФ, вопреки мнению многих – едва ли не самая здоровая партия из всех действующих в России. В ней присутствует реальная, а не показная внутрипартийная демократия. Лидер действительно является выразителем интересов большинства коммунистов, а не наоборот. Большинство членов КПРФ, большинство в «первичках» реально поддерживает Геннадия Андреевича – это является «медицинским» фактом. Вопрос только – это почитание паствой своего первосвященника или уважение последователями своего лидера? К сожалению, скорее первое, чем второе. Это определяется тем самым раскладом сил в КПРФ, о котором мы говорили выше.

На закрепление подобного положения дел работает вся система внутрипартийных СМИ. Это для «внешних» задач она плохо приспособлена; для расширения электората, для привлечения новых людей – но для работы «внутрь» организации, для пропагандирования уже существующих членов она работает очень хорошо. «Советская Россия», «Правда», целая сеть региональных СМИ общим тиражом – не предвыборным, а регулярным, заметьте – более миллиона экземпляров, все это внутренние СМИ, которые пользуются абсолютным доверием рядовых коммунистов и постоянно работают на укрепление власти Геннадия Андреевича, и сам Зюганов это, на самом деле, очень хорошо понимает. Газеты давно перестали быть для партии инструментом агитации; они работают как управленческий механизм. Кстати, поэтому для руководства партии электронные СМИ, смысл которых в другом, малоинтересны.

На эту ситуацию накладывается недоверие к «внешним» СМИ…

Да. И это недоверие только усиливает влияние к «внутренним».

Очень показателен один эпизод, случившийся около года назад. Тогда Валентин Чикин, главный редактор «Советской России», газеты, которая называет себя «народной», но на самом деле как раз и является качественным партийным изданием, почти разругался с Зюгановым – последний колебался, давать ли главреду место в следующей Думе. На 70-летие издания, где-то в районе 7 ноября, все ожидали праздничный номер с передовицей Зюганова. Вместо этого «Советская Россия» демонстративно вождю в этом номере слова не дала, а поставила главным материалом статью молодого коммуниста Армена Бениаминова, героя, водрузившего красное знамя на Государственную Думу. После этого все руководство партии перестало с Арменом здороваться, для него эта статья стала «черной меткой». В течение нескольких месяцев его выдавили отовсюду, настолько, что ему пришлось сняться с учета из родной Псковской парторганизации и встать на учет в Москве, где гуляет дух фронды по отношению к партийным вождям.

Зюганов намек на то, кому он обязан своей поддержкой в партии, понял. Чикина буквально через месяц «перекупили». До этого газета «Советская Россия» ни копейки денег от партии не видела, тем более что она была одна из немногих самоокупаемых газет в стране. А тут им подкинули деньги, помогли отремонтировать помещение, Геннадий Андреевич тут же дал гарантии Валентину Васильевичу, что его включат в список на проходное место и т.д.

Какова была цена вопроса?

Это маленькая цена. КПРФ вообще недорогая структура благодаря своим бескорыстным активистам, чем так бессовестно пользуются всякие проходимцы. Сколько может стоить ремонт? Я думаю, уложились в несколько сот тысяч долларов. Но главное – это место для Чикина в следующем составе Госдумы. Вообще было грустно смотреть, как этот уважаемый человек пошел и продолжает сейчас идти на целый ряд компромиссов со своей совестью, поддерживает борьбу с мифическими неотроцкистами за думское кресло.

Но думский мандат – уже большая цена.

Это большая цена, хотя и не материальная. Во всяком случае, для Чикина (если, конечно, не считать разные мелкие социальные блага типа поликлиники и т.п.).

Однако котируемая.

Котируемая, но условно. Если бы в КПРФ продавалось почти 100% мест, как у Жириновского, тогда это была бы фиксированная цена.

В КПРФ не 100% мест продается?

Безусловно, нет. В КПРФ продается, как правило, по одному месту в региональном списке. Сейчас, учитывая новый закон о выборах, будет продаваться 10-15 гарантированно проходных и 15-20 «полупроходных» мест. Иногда возникают странные люди, которые недорого покупают и твердо непроходные места.

А сколько в среднем в регионах проходных мест у КПРФ?

В эту Думу от КПРФ прошло 54 человека, если я не ошибаюсь; 4 одномандатника и остальные – по списку. В следующей Думе, я думаю, фракция будет больше, потому что одномандатников не будет, будут только партийные списки, а в мажоритарных округах КПРФ, потерявшая своих главных харизматиков и испытывающая сильное административное давление, все больше проигрывала. Думаю, что будет мест 70 в следующей Думе. Моя оценка, что из этих 70 мест 20 будут коммерческими.

На выборах 2003 г., которые были очень удачными с точки зрения продажи мест, потому что КПРФ была на подъеме и все стояли в очереди, чтобы дать партии денег, было поднято, по моим сведениям, $24 млн. от продажи мест. Это была одна из самых больших цифр такого рода среди всех политических партий. Правда, почти все деньги были выкинуты на ветер, но это другой вопрос. Так вот, тогда тоже порядка 20 человек были «коммерческими».

Был такой дешевый список?

В прошлой Думе региональное место в любой партии стоило $1 млн. Если кто-то платил больше – он переплачивал или страховался.

А в этом году?

В этом году будет доходить до $5 млн.

И у КПРФ?

Думаю, что КПРФ будет продавать с большой скидкой, учитывая свою репутацию с прошлого раза. Кроме того, целому ряду обиженных в 2003 году бизнес-структур предложили провести своих людей не на рыночных условиях.

И продадут они мест где-то на $100 млн.?

По тем людям, которые покупают места, я вижу, что если в прошлый раз это были представители исключительно крупного бизнеса, то сейчас это представители средних предприятий, которые просто не в состоянии пробиться на места в других партиях. Чаще всего за ними числится криминал и требуется неприкосновенность; либо по другой причине надо спрыгнуть. Потому что другие партии сейчас говорят: «Людей с деньгами много. Надо еще заслужить право купить у нас место». А КПРФ всем рада.

Так что думаю, что ваши 100 млн. – явное журналистское преувеличение. Надо не забывать, что КПРФ после кампании 2003 года очень сильно потеряла доверие у бизнеса, т.к. очень большое количество людей, стоявших в списке, не прошли. Расчет был на 20% голосов, а получили 13%, партия провалилась. Предприниматели стояли на вторых местах в региональных списках, кое-где даже на третьих, а прошли только первые. Возникли скандалы, КПРФ пришлось часть денег вернуть. Правда, вернули только тем, кто Зюганову угрожал физической расправой – было несколько горячих парней, которые намекали вождю, что, конечно, политических убийств в России было не так много, но зато насколько поднимется рейтинг КПРФ, если «замочить» лидера!.. Мол, нельзя ли отбить деньги таким образом?

Кроме того, до появления «Справедливой России», на мой взгляд, была вообще серьезная вероятность того, что КПРФ опустится ниже 7% барьера и не пройдет в Государственную Думу. Все к этому шло.

Другие партии тоже не возвращали или это только зюгановская манера?

Я так понимаю, что таких сильных пролетов больше ни у кого не было. Жириновский, напротив, старался не провести лишних, чтобы не подрывать свой бизнес.

Т.е. Зюганов проявил себя…

В бизнесе говорят: кидала. На самом деле – продать места у них духу хватает, а ответить за содеянное или хотя бы просто по-хозяйски распорядиться вырученными средствами, а не по карманам распихать, – нет.

А почему не сделали так, как делает в некоторых случаях, например, «Единая Россия»: с отказом первого номера проходит второй? Ведь это внутрипартийный механизм, который можно запустить без привлечения ЦИК.

Был такой прецедент. Ю.П. Белов, лидер националистического крыла КПРФ, отказался от своего места в пользу питерского фармацевтического магната Афанасьева, который примерно через месяц после избрания перешел во фракцию «Единая Россия». Аналогичный прецедент был в Московской области, но не в этом составе, а в предыдущем. Тогда был отказ в пользу господина Игошина, который так же перешел в «Единую Россию» и сейчас возглавляет кировское отделение этой партии. Так что прецеденты были.

Недавно был еще в Перми уникальный случай, когда первый секретарь обкома КПРФ, соответственно, глава фракции, отказался от своего мандата. А по региональному закону в таком случае следующий мандат переходит не следующему коммунисту, а распределяется между другими фракциями. Поэтому после отказа этот мандат перешел во фракцию «Единая Россия» региональному директору «Реновы», который за это и заплатил. Получается уникальный прецедент продажи мандата из одной фракции в другую. А поскольку после этого по регламенту численность фракции компартии снизилась ниже допустимого предела, это значит, что был продан не просто мандат депутата, это была продана фракция целиком, после этого само существование фракции КПРФ в региональном заксобрании оказалось под вопросом.

Сколько это стоило?

Не очень много по меркам крупного бизнеса. Я думаю, значительно меньше миллиона долларов. Ну, человек немолодой, на пенсию пора.

Но это все, я так понимаю, частная инициатива. А как устроены финансы КПРФ как организации?

На данный момент в КПРФ есть три основных источника доходов. Это членские взносы, госфинансирование и спонсорские деньги на выборах.

С членскими взносами ситуация в последние годы сильно улучшилась, в этом надо отдать должное т. Кашину, отвечающему за эту работу. Эти поступления составляли основу партийного бюджета вплоть до начала госфинансирования (членские взносы составляют 1% от дохода коммуниста). Этим КПРФ сильно отличается от других партий и движений.

Другая особенность КПРФ заключается в том, что она не умеет зарабатывать денег между выборами. Например, ведение системной профсоюзной деятельности это не только отстаивание интересов больших рабочих коллективов, но и постоянный источник доходов (для многих левых организаций это ключевой вид деятельности). Регулирование деятельности крупных предприятий и целых отраслей – тоже важная статья дохода. Международные проекты с левыми лидерами, например с Чавесом – могли бы работать в партийных интересах, тем более что те же венесуэльские товарищи это предлагали.

Единственные, кого я знаю в КПРФ как грамотных лоббистов (в хорошем смысле слова), работающих над отстаиванием интересов российской оборонки – это окружение Ю.Д. Маслюкова. Они же яростно боролись против вступления России в ВТО, делая это не только на митингах, но и используя те властные рычаги, которые дает Госдума. К сожалению, это исключение из правила, и большинство других депутатов фракции либо не умеют ими пользоваться, либо примитивно гребут под себя. Но «под себя» люди умеют отгрызать квартиру, машину, дачу, что-то – под свое предприятие. А интересы отраслей, больших трудовых коллективов или социальных групп отстаивать не умеют.

Впрочем, есть и другие примеры. Так, был еще в КПРФ лоббист группы «Альфа» Леонид Маевский. Долгое время он числился коммунистом, но занимался исключительно телекоммуникациями в интересах этой крупнейшей ФПГ. В итоге в 2003 году, когда руководство КПРФ его грубо кинуло, не предоставив то место, за которое «Альфа» уже заплатила, он со скандалом вышел из партии. В результате спровоцированного нечистоплотным поведением партийного руководства скандала г-н Маевский раскрыл всю подноготную отношений высших лиц партии с Березовским, что известно как повлияло на исход выборов.

Речь идет о визитах к нему в Лондон?

Ну да. Это же была блистательная «спецоперация». С одной стороны, у беглого олигарха попросили денег (и даже немного получили – правда, совсем в частном порядке). С другой стороны, тут же донесли сами на себя в Администрацию, чтобы те испугались и дали еще больше денег, в обмен на обещание не иметь дел с Березовским. Правда, что в Кремле, что в Лондоне тоже оказались не лыком шиты – и дружно слили все контакты в СМИ. В итоге КПРФ оказалась, конечно, с деньгами, но в дерьме по уши. И вдвойне обидно, что эти средства оказались направлены не на борьбу, а на неудавшееся спасение разворованной корпорации «Росагропромстрой», после чего ряд детей руководителей стал еще богаче, а партия – еще беднее.

Вот сейчас и думаю – столько сил было положено на борьбу с Семигиным, с «кротами», пытавшимися на деньги Дерипаски скупить партийную верхушку в своих интересах, а что получили? Еще более плотный контроль из Кремля, причем абсолютно бесплатно.

Здесь есть какое-то противоречие. Если КПРФ находится под контролем каких-то внешних сил – под Кремлем, под бизнесом, под «всемирным заговором», не важно – то откуда подобная борьба? Если нет, то в чем претензии, разве это не часть нормальной политической деятельности?

Понимаете, КПРФ при Кремле – это Киса Воробьянинов при Остапе Бендере. Т.е. немного жалкая, немного смешная, со своими принципами – «никогда Воробьянинов не протягивал руки!», которая может иногда встать в позу – «торг здесь неуместен!», но всегда концессионер остается при этой власти, вроде бы и не нужный, но без которого неудобно, да и просто скучно.

Посмотрите на всю историю КПРФ. Она всегда убаюкивала себя иллюзией наличия собственной воли, но всегда помогала строить «новую российскую государственность». В 1993 году Зюганов помог усмирить защитников Белого Дома, и КПРФ легитимизировала Конституцию и первый парламент. В обмен она заняла место гораздо более крупной на тот момент времени РКРП в качестве компартии №1.

В 1996 году за отказ от отстаивания своей победы КПРФ отдали половину губернаторских постов.

В 1998 году за невывод людей на улицу во время дефолта КПРФ приняла участие в формировании коалиционного правительства Примакова-Маслюкова, просуществовавшего ровно то время, которое было необходимо для ликвидации последствий кризиса и перехода к стремительному экономическому росту.

В 2000 году за поддержку Путина КПРФ дали сформировать коалицию с «Единством» в Госдуме, на два года превратив ее в правящую партию, что никак не повлияло на логику ее действий…

Так что КПРФ как партийный институт с середины 90-х гг. не заинтересована в том, чтобы брать власть?

Да, конечно. Она просто не может – взять власть означает радикально изменить собственный аппарат, а это смертельно для целого ряда влиятельных функционеров.

И, собственно, в 1996 году не Ельцин победил, а Геннадий Андреевич очень не хотел, очень боялся?

Здесь сочетание нескольких факторов. Во-первых, вне всякого сомнения, Геннадий Андреевич боялся. Он вообще не боец по своему характеру. Но перегибать палку и говорить, что ему в 1996 г. заплатили за то, чтобы он отказался от победы на выборах – я в это тоже не верю. Я думаю, что было сочетание кнута и пряника. Кнутом было соображение: «Если будешь настаивать, мы тебя сейчас интернируем, введем чрезвычайное положение, и все равно все будет по-нашему». А пряником было предложение проявить «государственное мышление», быть человеком, которому нужны не великие потрясения, а великая Россия – тезис Столыпина, столь близкий по характеру Зюганову. Кроме того, были обещаны губернаторские кресла.

Но вернемся к Воробьянинову. Двойственность позиции партийного руководства лучше всего проявилась в начале правления Путина. Напомню, что с первых же дней КПРФ поддерживала сначала нового премьера, а потом и президента. В Госдуме III созыва партия разделила все посты с «Единством». На одной из встреч в Кремле Путин даже предложил Зюганову сформировать двухпартийную систему; условием было переименование КПРФ в РСДРП. Геннадий Андреевич усмотрел за этим – нет, не идеологический наезд – угрозу банальной подставы, когда он условие выполнит, а другая сторона его кинет. Так что сделка не состоялась, и через какое-то время Путин КПРФ «слил».

Кстати, почему?

Потому что лояльность губернаторского корпуса, чьи интересы представляло «Отечество» в эпоху строительства вертикали власти, была важнее. «Отечеству» надо было дать посты в Думе. А каким еще образом это можно было сделать? Только выкинув коммунистов – чисто аппаратная история. Кроме того, к 2002 году уже заканчивалась конструкция времен Ельцина, когда Кремлю надо было с кем-то договариваться о чем-то. С КПРФ всегда можно было договориться – но только зачем, когда остальным достаточно было приказать?

Зюганов сначала сильно испугался, особенно когда Селезнев заговорил про РСДРП – он-то был в курсе предложения президента и хотел занять эту нишу. Только вот силенок не хватило, так что вплоть до Миронова ниша оставалась свободной. Но Зюганов поневоле начал реальное противостояние с властью.

Так возникло время реальной оппозиционности КПРФ. Собственно, мой приход в партию был связан именно с этой ситуацией. А тут, интересное дело, рейтинг-то у КПРФ начал расти! У вождей тут же пробудился интерес к оппозиционной борьбе. Я хочу напомнить, в феврале 2003 г. был один ВЦИОМовский опрос, который давал КПРФ на выборах 30%, а «Единой России» - 14%. И Геннадий Андреевич потирал руки: 30% за год до выборов означают, что к выборам будет 40%, а с учетом перераспределения мест – вот вам и большинство в Думе. Да и случившаяся в то же время борьба с захватом партии со стороны Администрации (точнее, Дерипаски) в лице Семигина только доказывала – нас боятся и уважают.

Мы тогда готовили различные предложения к выборам, предполагалось некое обновление образа партии, которое журналисты окрестили «upgrade КПРФ». Но где-то к марту 2003, после Пленума, на котором впервые дали бой раскольникам (и победили, к своему вящему удивлению), головокружение у вождей от успехов оказалось таким, что они решили, что им это все не нужно: «Зачем тратить деньги, когда у нас и так все хорошо». И на этом реализация всех прогрессивных идей была свернута, и ограничена партийным интернетом вокруг КПРФ.ру, да еще масштабным рок-концертом 1 мая 2003 года на Лубянской площади.

А когда произошло закономерное поражение в декабре 2003, маятник качнулся в противоположную сторону. Геннадий Андреевич тут же побежал в Кремль «сдаваться» и даже не выдвинулся на президентских выборах, не поддержал идею единого кандидата на президентских выборах, чтобы, не дай бог, не поссориться с властями.

Всю первую половину 2004 г. шли вязкие переговоры. Апофеозом был Х съезд, на котором Геннадию Андреевичу окончательно показали, что его могут просто заменить на позиции лидера компартии. С этого момента Геннадий Андреевич окончательно перестал проявлять какую-либо оппозиционность, выторговав себе в качестве резервного варианта должность посла (первоначально звучала Куба, но в последнее время как-то все больше говорят о Венесуэле).

Если КПРФ на сегодняшний день так ловко и конкретно контролируется Администрацией президента, зачем идет постоянная конкуренция?

Я не вижу сейчас никакой конкуренции с коммунистами.

Т.е. никто у них ничего не хочет отбирать, пусть у них будут свои 14%?

Я думаю, что КПРФ даже больше дадут. Это очень удобно. Она ведь – «оппозиция его величества», которая…

Легко покупается?

Ее не надо покупать. Зачем ее покупать? В этом вся прелесть.

Что такое КПРФ? Граждане хотят оппозиции – вот она. Компартия организует отличные многотысячные митинги по всей стране, которые никакой «Единой России» и не снились. Реально выходят люди и т.д. При этом абсолютно безопасно – ведь ничего конкретного они не сделают.

Вот, минимум дважды в год 10000 человек проходят мимо Госдумы. Если бы во главе стоял не Геннадий Андреевич, а кто-нибудь другой, и он бы скомандовал этой многотысячной толпе при прохождении по Манежной площади: «Пошли на Кремль» – они бы очень легко смяли милиционеров. Там стоят не такие большие силы ОМОНа, а эти старушки-пенсионерки – страшная сила. Но ведь не скомандует никогда, потому что это не нужно.

Зюганов инстинктивно боится любых революционных потрясений и вообще любых потрясений, для него государство – это высшая ценность. Он хороший человек из Орловской глубинки, он реально любит Россию, березки, русских, уважает национальную культуру, поет народные песни – неплохой мужик. Просто к коммунизму, к классовой борьбе он не имеет никакого отношения.

Как видит Зюганов будущее партии? Хорошо, в 2007 г. они проходят, сколько-то там набирают, Зюганов участвует в выборах президента в 2008 г. А дальше – борьба с антинародным режимом в течение еще лет 100-200?

Мне кажется, что Геннадий Андреевич перешел некую черту, он хочет сидеть на этой позиции, пока физически остаются силы.

Т.е. все та же схема, когда из кресла генерального секретаря только в могилу?

Да, к Мавзолею. Но при этом, я думаю, он будет очень сильно страховаться, он попробует взять максимум денег на думских выборах и затем на президентских.

Не надо забывать, что Геннадий Андреевич – самый удобный спарринг-партнер для потенциального преемника. Именно поэтому им сейчас развернута такая компания в регионах, чтобы его выдвигали в президенты. Ведь все-таки непонятно, чем закончатся парламентские выборы. Может быть, КПРФ не очень хорошо выступит, может быть, «Справедливая Россия» сильно смешает все расклады – во всяком случае, Зюганов боится этого. Ему нужно уже до этого иметь уже пакет решений региональных конференций, что он точно идет на президентские выборы. Это нужно действующей власти, у него есть договоренность, кроме того, за это, вне всякого сомнения, будут платить. Будут платить как ему лично, так и будут давать деньги на избирательную кампанию. Именно 2008 г. обеспечит Зюганову безбедное существование; так же как в 2004 году Кремль платил за то, чтобы КПРФ не снимала Харитонова с гонки и не поддерживала Глазьева.

По большому счету, все, что будет происходить после этой кампании, на мой взгляд, для Зюганова на данный момент вопрос вторичный. Над ним ничего капать не будет, руководителем фракции он может оставаться навечно, машина с мигалкой, теплый кабинет, служебная дача (правда, она, по-моему, уже приватизирована, не уверен точно). В общем, все хорошо.

Из изложенного понятно, что КПРФ – это тупик левого движения в России. А каким образом она может более-менее заметно измениться?

Я считаю, что КПРФ может измениться только одним образом – проиграть на выборах. Если это произойдет, то образуется союз недовольной региональной партноменклатуры и нормальных левых, и это может поменять все руководство и начать взрывоопасные процессы изменений в партии, как это происходило, например, в итальянской компартии, когда образовалась Rifondazione Comunista, или как это происходило в Германии, когда образовался ПДС (сейчас – Левая партия Германии).

Проигрыш компартии мог бы сорвать ее статус как бизнес-проекта и вернуть ее в состояние политической партии? До тех пор претензия КПРФ на то, чтобы быть идеологической партией, в отличие от «Единой России» или «Справедливой России», не оправдывается?

Абсолютно точно. Как это ни печально, КПРФ, скорее, стала сейчас тормозом для развития левого движения в России. Она занимает важную нишу, которую не обойти, нишу как организационную, так и имиджевую. Потому что когда рядовой избиратель говорит «коммунист», он подразумевает члена КПРФ, хотя в России существует много других компартий. Но слово «коммунист» стало синонимом «члена КПРФ» со всеми плюсами и минусами, и это, конечно, очень плохо.

Участвовало ли КПРФ в фактическом уничтожении остальных компартий?

Конечно. КПРФ приложила все усилия. Я наблюдал, каким образом КПРФ работает, например, на уничтожение РКРП, чтобы не допустить ее регистрации. Хотя я считаю, что ничего принципиально опасного в этом для КПРФ не было бы, потому что очевидно, что РКРП бы в Думу не проходила, и все равно она была бы вынуждена работать в союзе с КПРФ. Но тем не менее, партаппарат приложил все усилия: секретарям обкомов высылались инструкции не помогать, не давать возможности собирать членскую базу и т.д. Есть и другие примеры: мы все знаем историю с Виктором Анпиловым, с другими левыми лидерами. И вообще Геннадий Андреевич очень старательно вытаптывает полянку вокруг себя.

Делается это довольно изощренным способом. У руководства КПРФ есть такая тактика, которая применяется как на уровне региональных парторганизаций, так и на уровне коммунистического движения в целом – работа через подставные структуры. Условно говоря, существует политическое пространство вокруг Зюганова, и он говорит всем своим соратникам: «Делайте свои общественные организации». Существует множество сателлитов КПРФ: женские организации, союзы офицеров, международные движения, аграрный союз – штук 25-30. Они порождены КПРФ в чистом виде, в них никто, кроме членов КПРФ, не участвует. После этого Геннадий Андреевич говорит: «А вот теперь давайте организуем широкую левую коалицию» – и они все приходят и образуют широкую левую коалицию. После этого приходит какая-нибудь настоящая независимая левая организация, а ей говорят: «Вот, пожалуйста, у нас тридцать организаций есть, вы будете тридцать первой». И я не говорю о том, чтобы был равный голос – у КПРФ все равно будет весомее голос, потому что организация больше, но нужна хоть какая-то иллюзия равноправного диалога. «А, не хотите, ну и ладно. Будет у нас не тридцать один, а тридцать участников». Вот и все объединение.

То же самое с региональными организациями. Когда какая-то организация начинает чересчур сильно «леветь», приезжает организационный десант, который начинает ездить по глухим деревням, куда не доберешься, и образовывать там первички (любые три коммуниста образуют первичку). Потом насобирают сто первичек, каждая первичка делегирует своего кандидата на партийную конференцию. В итоге люди, которые реально работают в этой организации, видят сто непонятно откуда взявшихся человек, которые и переизбирают старый актив абсолютно законным, демократическим способом, после чего исчезают навсегда. И разводишь руки: «А кто были эти люди? А кто их знает? Откуда они тут взялись?»

Насколько руководство КПРФ рефлексирует свою реальную роль в убийстве левого движения в России?

Я не думаю, что Зюганов в блокнотике подсчитывает, скольких он зарезал, скольких перерезал. На мой взгляд, это часть нормальной политической борьбы. Просто занятая позиция «мы должны быть одни», на мой взгляд, неверная. Хотя отстаивается она достаточно эффективно.

Надо отдавать себе отчет, что ментальность у высшего партийного руководства вполне советская, со всеми плюсами и минусами. Они сами манипуляторы первоклассные, но многих разводок со стороны бывших комсомольцев, окопавшихся ныне во власти и в бизнесе, они не понимают. Иногда ими можно очень легко манипулировать втемную, иногда их можно купить за деньги, за которые бы тот же Жириновский на стул не сел бы. Региональному секретарю Семигин клал зарплату 200 долларов – этим он покупал голоса целой региональной парторганизации. Он тратил 40 тыс. долларов в месяц на всю КПРФ – на всех вместе. Администрация президента в это миллионы вкладывает, считая, что компартия – огромная организация, там сотни тысяч членов, а достаточными были инвестиции в несколько десятков тысяч долларов. Это и сохраняло партийное руководство до поры до времени – огромные разворовывавшиеся бюджеты развращали исполнителей, и до дела не доходило.

Конечно, руководство партии уверено, что продается задорого. Но это «задорого» выглядит смешно по масштабам других политиков. Ну, сколько Зюганов получил за то, что заклеймил лидера украинских коммунистов Симоненко во время «оранжевой революции» на Украине? То, что он это делал по указанию Администрации Президента – это все знают. Сколько получил? Не думаю, что много. Думаю, что взял, в основном, борзыми щенками. А сколько потребовалось, например, усилий в ситуации противостояния Путина с Ворониным, чтобы удержать КПРФ от того, чтобы окончательно разругаться с Компартией Молдавии во имя интересов Кремля в Приднестровье? Тогда был горячий спор на Президиуме, с трудом остановились от шага, который мог бы привести к очередному расколу в партии.

Таких примеров очень много. Столько упущенных возможностей – сосчитать невозможно. Но главный ущерб партии, я убежден, наносят шаги, совершаемые не во имя денег. Главный ущерб наносит неопределенность идеологической позиции партии, размывание марксистской основы мировоззрения ее членов. [...]