Кавказ – зона противостояния и партнерства США и России

На модерации Отложенный Кавказ объявлен одним из приоритетных регионов американской внешней политики. Этот же регион был и остается наиболее проблемным и уязвимым регионом для России, откуда исходят многочисленные угрозы современной российской государственности. Закономерно, что именно на Кавказе российско-американские противоречия приобрели особую остроту.

Об этом пишет российский политолог, доктор исторических наук Александр Крылов в статье, опубликованной на сайте «Столетие». Редакция «Нового Региона» предлагает текст материала в сокращенном виде.

Абхазский фактор

Абхазия прекратила быть всесоюзной здравницей и превратилась в непризнанное мировым сообществом государство в результате распада СССР. После победы в грузино-абхазской войне (1992-1993 гг.) местные власти контролируют всю ее территорию за исключением небольшого, но стратегически важного Кодорского ущелья.

В отличие от Грузии, проводящей откровенно враждебную России политику, Абхазия стала «буферной зоной», которая ограждает от негативного внешнего влияния российский Северный Кавказ и прилегающее к границе черноморское побережье Краснодарского края

На основании Московского соглашения от 14 мая 1994 года в зону грузино-абхазского конфликта были введены коллективные миротворческие силы СНГ (КСПМ СНГ), до сих пор представленные исключительно российским военным контингентом.

Функцией российских МС является разъединение вооруженных формирований конфликтующих сторон, недопущение возобновления боевых действий и создание условий для возвращения беженцев в Гальский район.

В первые годы после введения миротворцев ясно обозначилась тенденция к нормализации грузино-абхазских отношений. Большинство населения Гальского района возвратилось в места прежнего проживания, началось возвращение грузинского населения в другие районы Абхазии.

Однако тенденция по стабилизации ситуации была перечеркнута после попытки Тбилиси силовым путем вернуть контроль над Гальским районом (май 1998 года). Курс на военно-силовое решение конфликтов и проводимая Тбилиси политика конфронтации с Россией обострили социально-экономические проблемы Грузии. В результате усилился отток работоспособного населения.

По официальным данным, население сократилось на 1,1 млн. человек, по данным оппозиции, более чем на 1,5 млн. человек, причем из Грузии уехала наиболее трудоспособная и активная часть граждан. Около 20 процентов населения Грузии не имеет работы, причем за годы правления Саакашвили эта проблема еще более обострилась.

Геополитическое значение Абхазии возросло после победы «розовой революции» и фактического установления прямого американского контроля над деятельностью грузинского правительства.

В настоящее время Грузия превращена в государство с ограниченным суверенитетом и в заложника трудно прогнозируемых глобальных геополитических изменений.

Во многом благодаря отказу тбилисского руководства от самостоятельной внутренней и внешней политики перспективы развития ситуации в Грузии и на Кавказе в целом теперь во многом зависят от политики внешних по отношению к региону игроков – прежде всего США.

Американский «натиск на Восток»

Главной задачей США и их союзников по НАТО является политическая интеграция трех закавказских республик, их вступление в евроатлантическое сообщество и, таким образом, полное прекращение сохраняющихся «рудиментов» былой российской «монополии» на Кавказе.

При этом вступление государств Закавказья в состав ЕС не предусматривается. Главным инструментом интеграции должен стать военный блок НАТО, и это ясно свидетельствует о приоритетах американской политики в регионе.

По мнению администрации США, Кавказ должен стать следующим этапом расширения НАТО, и наилучшим вариантом для США считается одновременное вступление в альянс Азербайджана, Армении и Грузии. На это с восторгом соглашается нынешний режим в Тбилиси и с определенными оговорками официальный Баку (требующий предварительного возврата Карабаха).

Камнем преткновения продолжает оставаться позиция Еревана, и в настоящее время США делают все, чтобы изменить негативную позицию Армении в данном вопросе.

Нынешняя вашингтонская администрация не считает нужным считаться с российскими интересами и отводить Москве какую-либо роль в будущем переустройстве Кавказа. Обосновывается это тем, что решение имеющихся проблем в данном регионе с участием и при посредничестве России невозможно в принципе, так как Москва все еще «больна авторитаризмом и имперскими амбициями».

Очевидно, что подобные пропагандистские уловки вызваны не заботой о демократии в России или на Кавказе, а негативным отношением наших западных партнеров к нежелательному с их точки зрения усилению России.

В условиях нарастания числа нерешенных проблем и начавшегося упадка «Pax Americana» Вашингтон предпочитает избегать прямой конфронтации с преодолевшей внутреннюю смуту Россией. Поэтому борьба против «российского империализма» на Кавказе ведется путем поддержки союзных США местных политических сил.

Наиболее активным союзником Вашингтона выступает грузинская правящая элита, целиком зависимая от своих зарубежных финансистов и не способная проводить национально ориентированную и мало-мальски самостоятельную политику.

«Кавказский авианосец США»

В 2003 году между США и Грузией было заключено соглашение о сотрудничестве в военной области. В соответствии с данным соглашением переброска любой американской военной техники на грузинскую территорию должна осуществляться по первому требованию командования вооруженных сил США, которое пользуется полной свободой в ее дальнейшей передислокации.

США получили право размещать в Грузии оружие любого вида, что серьезно нарушает баланс сил в регионе и создает угрозу международной безопасности. В настоящее время Пентагон стремится переместить свои войска из Западной Европы на восток.

Это позволит приблизить войска к богатым энергоресурсами регионам и потенциальным театрам военных действий, а также отказаться от услуг проявивших строптивость союзников, которые не поддержали США в войне против Ирака. В этих условиях превращение Грузии в «кавказский авианосец США» может стать частью общей стратегии Вашингтона.

Грузинское руководство стремится создать условия для силового решения проблем Абхазии и Южной Осетии и продолжает вести активную пропагандистскую войну против России и непризнанных республик. Саакашвили заявил о том, что грузино-абхазский конфликт имел характер «пограничной войны» между Грузией и Россией. Он отрицает имевший место в действительности этнополитический характер конфликта, обвиняет Россию в вооруженной агрессии против независимой Грузии и длительной оккупации части ее территории.

С момента прихода к власти Саакашвили отношения между Москвой и Тбилиси остаются беспрецедентно плохими.

В этом проявляется как острота российско-американских противоречий на Кавказе, так и неоправданно завышенная оценка нынешним руководством Грузии собственной роли в региональной и мировой политике, которая базируется на слишком оптимистичных надеждах на помощь от США, НАТО и ЕС, на легкомысленной уверенности в скором вступлении Грузии в эти объединения.

Нынешнее грузинское руководство стремится осложнить роль России как гаранта безопасности в зонах абхазского и югоосетинского конфликтов. Эта роль предполагает сохранение российского военного присутствия, что нежелательно для Вашингтона, так как препятствует вытеснению России и наращиванию собственного, в том числе военного присутствия на Кавказе.

«Балканский сценарий» для Абхазии

В условиях постоянной напряженности в зоне грузино-абхазского конфликта наблюдается расширение масштабов взаимодействия между Абхазией и Южной Осетией. Для предотвращения угрозы новый военных авантюр со стороны Тбилиси руководство Абхазии и Южной Осетии тесно координируют свою деятельность, причем взаимодействие на политическом уровне подкрепляется сотрудничеством в военной области. Между Абхазией и Южной Осетией заключен договор о взаимной обороне в случае агрессии против одной из республик.

Очевидно, что грузинская армия не в состоянии воевать на два фронта и самостоятельно разгромить довольно боеспособные и пользующиеся поддержкой местного населения абхазские и югоосетинские вооруженные силы.

Поэтому Тбилиси рассчитывает на прямую военную помощь со стороны НАТО, на повторение в Абхазии «балканского сценария» массированного военного вмешательства на стороне одной из сторон конфликта. Однако США и их союзники не горят желанием решать проблемы Тбилиси.

Администрация Буша слишком связана решением иракской и иранской проблем, обеспечением безопасности Израиля и борьбой с мировым терроризмом, чтобы пойти на прямое военное вмешательство в Абхазии и Южной Осетии (что означало бы неминуемую конфронтацию с Россией).

Мирное урегулирование грузино-абхазского конфликта возможно только в случае создания для него надежной экономической основы. Она может быть создана путем осуществления специальных проектов экономического развития в масштабах всего Закавказья, в сочетании с локальными проектами по развитию отдельных районов.

Действенным средством восстановления единого экономического пространства Грузии могло бы стать разблокирование существующих путей сообщения и в первую очередь железной дороги, связывающей закавказские республики с Россией через территорию Абхазии. Восстановление утраченных экономических связей могло бы стать важным шагом в продвижении мирного процесса.

Соперничество или сотрудничество?

В условиях массированного американского проникновения на территорию бывшего СССР и все нарастающего военно-политического присутствия США в Кавказском регионе проблема непризнанных государств выходит для России на первый план.

До сих пор российские миротворческие силы гарантировали невозобновление военных действий и служили стабилизирующим фактором в Кавказском регионе. История изгнанных из Косово сербов и других пострадавших от насилия народов бывшей Югославии дает представление о том, какая участь ожидает население Абхазии и Южной Осетии в случае замены российского контингента на миротворцев из других государств.

Дальнейшее сокращение военного и экономического присутствия России на фоне активного проникновения в Кавказский регион США и НАТО могут изменить сложившийся баланс политических сил в неблагоприятном для России плане.

Российское политическое влияние в Закавказье сохраняется лишь благодаря военно-политическому партнерству с Арменией и присутствию российских миротворцев в Абхазии и Южной Осетии.

Но в случае включения Южного Кавказа в создаваемую систему безопасности НАТО, с военным присутствием России в Армении будет покончено, Ереван и Баку начнут проводить по отношению к России сходную с Тбилиси политику.

Очень вероятно, что ради достижения этой цели в Азербайджане и Армении будет создана ситуация управляемого кризиса и приведены к власти такие же марионеточные режимы, как в Тбилиси. Нынешнее грузинское руководство открыто заявляет, что оно не заинтересовано в сохранении статус-кво в зоне грузино-абхазского и грузино-южноосетинского конфликтов и в участии России в мирном процессе.

К разочарованию грузинских властей, мировое сообщество, в частности, ООН и Совет Европы, положительно оценивают роль российских МС в деле стабилизации ситуации в зонах грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов и пока не проявляют никакой заинтересованности в их выводе.

При выработке политики по отношению к режиму Саакашвили необходимо учитывать, что принцип территориальной целостности государств давно перестал быть «священной коровой» в современном мире. Поэтому России (подобно ее западным партнерам) следует уважать его по отношению к Грузии лишь в той мере, в которой он отвечает российским государственным интересам.

В настоящее время США и ЕС проявляют большую активность в деле признания легитимности выхода автономного края Косово из состава Сербии с последующим его признанием в качестве независимого государства. Но они отказываются рассматривать Косово в качестве юридического прецедента для непризнанных государств на постсоветском пространстве.

Российское руководство занимает противоположную позицию. В заявлениях представителей российского МИД не раз подчеркивалось, что признание независимости Косово будет иметь именно прецедентный характер в практике международных отношений и тем самым откроет возможность юридического признания других непризнанных государств.

Сохраняющиеся между Россией и США противоречия в Кавказском регионе, ярко проявляющиеся в политике нынешних грузинских властей, таят в себе большую потенциальную опасность не только для российской государственности.

На фоне бедственной социально-экономической ситуации в данном регионе задача его общей или частичной дестабилизации может быть осуществлена самыми разными силами и с минимальными затратами.

Географическая близость Южного Кавказа к Ираку и Ближнему Востоку повышает вероятность превращения региона в зону активности радикальных исламских и международных террористических организаций. Россия и США, как и все мировое сообщество, заинтересованы не в геополитическом соперничестве, а в возможно более тесной координации своей политики в масштабах Кавказского региона.

Выработка скоординированной политики России и Запада позволила бы преодолеть негативные последствия грузино-абхазской и других локальных войн, нейтрализовать деструктивную деятельность политических авантюристов и стать действенным средством стабилизации и социально-экономического развития всего Кавказского региона.