Без создания армии волонтеров Россия не сможет справиться с грузом социальных проблем

На модерации Отложенный На прошлой неделе в мэрии Иванова сообщили, что за год число волонтеров – добровольных помощников – в области выросло на 30%. Людей, готовых бескорыстно помогать больным детям, ухаживать за стариками или осуществлять экологические программы, действительно в России постепенно становится больше. Но все равно это капля в море. В Западной Европе волонтеры составляют две трети взрослого населения, а у нас даже точную цифру никто не берется назвать. Наше волонтерство неорганизованно, разрозненно, не признается всерьез чиновниками и не пользуется доверием социальных работников. Между тем, по словам экспертов, Россия сейчас как никогда нуждается в создании массового волонтерского движения. При нынешнем финансировании социальной сферы помочь обездоленным способны только энтузиасты.

Каждую пятницу ближе к вечеру в кафе Делового Центра на Моховой молодые ребята продают мороженое. Казалось бы, ничего странного, если бы не одно «но»: продавцы работают бесплатно. Это волонтеры – люди, готовые посвящать часть своего времени общественно-полезной работе. Выручка от продажи мороженого целиком идет на благотворительные цели. «У нас даже постоянные покупатели появились», – похвасталась «НИ» одна из волонтерок-мороженщиц. По ее словам, в прошлом году было собрано за весну и лето более 50 тыс. рублей. Все деньги ушли на проект «Мать и дитя» в Екатеринбурге.

Юная продавщица категорически отказалась назвать свое имя: «Если родные и друзья узнают, что я работаю бесплатно, меня в лучшем случае засмеют, а скорее осудят».

Бесплатный сыр – не только в мышеловке

В Западной Европе и США движение волонтеров получило широкое распространение еще в позапрошлом веке. Люди всех возрастов, с разным достатком считают своим долгом посвятить несколько часов в неделю общественно-полезной работе. Они проводят акции в защиту окружающей среды, помогают детям из неблагополучных стран, собирают вещи, лекарства и деньги для пострадавших от стихийных бедствий. По данным ассоциации Gallup International, сегодня в Соединенных Штатах и Канаде 45% трудоспособного населения состоят во всевозможных добровольческих организациях, в Западной Европе показатель достигает 67%. У нас же, по данным того же Gallup, волонтерами можно назвать от 5 до 10% населения. Наши эксперты считают эти данные завышенными, поскольку к волонтерам причислены и доноры, и члены общества Красного Креста, и религиозные прежде всего православные благотворительные организации. К тому же, те, кто называет себя волонтером, как правило, участвовали в каких-то разовых акциях. А волонтерство – особый образ жизни.

«В московском отделении у нас числятся 150 волонтеров, но из них только 30 работают регулярно, – рассказал «НИ» начальник отдела волонтеров «Гринпис России» Дмитрий Кузнецов. – Нам требуется в три-четыре раза больше добровольцев». Заметим, что «Гринпис» – одна из самых крупных общественных организаций. В ее штате 53 человека. «Обычно в наших общественных организациях штат – 2–3 человека, без добровольцев они просто не могут существовать, – пояснил «НИ» заведующий Центром социальной политики при Институте экономики РАН Евгений Гонтмахер. – Оплачивать работу «штатников» организации не в состоянии».

Проблема нехватки в России волонтеров упирается в слабую координацию их работы. К нам это движение добралось черепашьими темпами только 15 лет назад. В СССР всякая частная инициатива была наказуема. Однако и 15 лет – срок, а ни одного полноценного объединения волонтеров до сих пор нет. В начале года директор Московского дома общественных организаций Георгий Данилов объявил о создании союза волонтерских организаций столицы.

Этот союз призван был объединить и координировать работу около 20 групп, в каждой из которых не больше полутора десятков энтузиастов. Однако идея так и осталась на стадии разработки. А, как показывает мировой опыт, объединить усилия многих разрозненных групп способны только крупные фонды, которым предоставляются самые широкие возможности и льготы.

олонтерство подразумевает бескорыстие, но, чтобы выжить и развиваться, нужны деньги. Такой парадокс. «Любая благотворительная, филантропическая организация базируется на стартовом капитале, – пояснила «НИ» пресс-секретарь объединения «Отказники» Надежда Давыдова. – Объединение добровольцев – это юридическое лицо со своим денежным фондом. Выжить без дополнительных средств нереально».

Кстати, «Отказники» – типичный пример того, откуда вообще берутся волонтеры. В подавляющем большинстве это молодые мамы, ставшие очевидцами беспросветного существования маленьких сирот в больницах и детских домах. Все они работают, учатся, растят своих детей, но при этом регулярно навещают «ничьих», покупают им одежду, лекарства, подгузники. «Наша помощь – то, что называется с миру по нитке, – рассказала «НИ» Надежда Давыдова. – Проблему надо, конечно, решать глобально. Однако чиновников, похоже, устраивает, что сиротам в России помогают исключительно добровольцы». Получается, что волонтеры берут на себя функции государства. Но и по-другому не получается – при низких зарплатах работников социальной сферы и плохом финансировании больниц и детских домов.

При этом было бы наивно думать, что повсюду волонтеров встречают с распростертыми объятиями. Недоверие к ним у социальных работников очень велико, на них смотрят как на лишнюю головную боль. Не у всех добровольцев хватает сил выдерживать постоянный пресс недоверия, и «утечка кадров» в волонтерских рядах велика.

Тест на милосердие

Лидеры наших добровольческих организаций не скрывают: кадры здесь решают все, но подбирать их непросто. Объясняется это, прежде всего, тем, что у наших соотечественников своих проблем хватает. «На Западе волонтерами становятся, как правило, в 28–30 лет, – говорит Дмитрий Кузнецов. – Среди них немало и пенсионеров. У нас пожилые люди либо немощны, либо продолжают работать, потому что не могут прожить на пенсию. Когда им другим старикам помогать? Тридцатилетние же наши соотечественники заняты карьерой. В результате волонтерство в России в основном юношеское, студенческое».

«Трудности роста» организаций волонтеров связаны, в первую очередь, с тем, что благотворительность у нас не считается делом престижным. Сами волонтеры говорят, что их зарубежным коллегам работается гораздо легче, поскольку все их акции широко освещаются в СМИ, получают поддержку на государственном уровне. У нас же складывается впечатление, что одни «убогие» помогают другим. И те, кто хочет записаться в добровольцы, руководствуются подчас мотивами, очень далекими от цели движения, – сделать общество милосерднее.

«Люди, впервые услышав о работе добровольцев, часто считают, что все наши акции связаны с путешествиями и приключениями, – пояснил «НИ» Дмитрий Кузнецов. – Приходят к нам в «Гринпис» и говорят, к примеру, что хотят поехать на Байкал. Конечно, мы проводим акции и там, но для подготовки такого мероприятия требуются годы работы. Поэтому «недобросовестных», скажем так, кандидатов у нас порядка 20%».

Следует подчеркнуть: волонтерство – не только тяжелое, но и опасное занятие. Помогая другим, рискуешь потерять собственную семью. «Я была волонтером два года, – рассказала «НИ» координатор программы «Дети» фонда «Детские домики» Мария Сечина. – По складу характера я человек, не умеющий планировать свое время. В итоге близкие стали жаловаться на недостаток внимания. К сожалению, конфликты с родственниками возникают у многих волонтеров».

Не случайно первый пункт памятки добровольца на сайте волонтеров Москвы и Московской области гласит: «Помните, что у вас есть своя жизнь, семья, работа и что вы отвечаете за нее. Несчастный волонтер помочь никому не может. Берегите себя!» Но прислушаться к этому мудрому совету решаются единицы.

Доверяй, но проверяй

Подозрительностью со стороны многих организаций российское волонтерское движение нередко бывает обязано наиболее фанатичным своим соратникам. В упомянутой памятке вторым пунктом значится правило: «Важно не только помочь, но и не навредить». В России до сих пор нет четкого критерия отбора добровольцев, тогда как на Западе волонтеры проходят серьезную проверку. Волонтер там – синоним благонадежного гражданина. Движение получило в ведущих странах такое распространение именно потому, что там детально прописаны отношения волонтеров с обществом и государством. Кому много дано, с того много и спросится. «В США для получения допуска к больным детям в клинику волонтеры обязаны пройти серьезную проверку, которая растягивается на два года, – сообщила «НИ» директор фонда «Подари жизни» Галина Чаликова. – За это время будущий доброволец проходит ряд психологических тестов и сдает большое количество анализов. И только когда врачи признают волонтера «профпригодным», он может приступить к работе».

Нередко среди волонтеров встречаются мошенники. Эксперты в один голос говорят: пока не налажена четкая схема контроля, часть собранных средств неминуемо будет оседать в карманах «добровольцев-проходимцев». «Любой человек, сделавший пожертвование, имеет право получить отчет о вложении своих средств, – убеждена Мария Сечина. – Например, если вы дали деньги на покупку горки для детской площадки, можете спросить чек. Отчетом может служить и благодарственное письмо из организации, получившей помощь. Вариантов много. Однако большинство людей верят волонтерам на слово».

Как ни странно, жесткий контроль – одна из главных гарантий выживания добровольчества в России. «Масштаб волонтерской деятельности у нас пока невелик, поэтому и коррупции там еще не много, – рассказал «НИ» Евгений Гонтмахер. – Но движение расширяется. Даже на Западе, где люди живут в достатке и идут в добровольцы исключительно из чистых побуждений, разработана четкая система контроля. Так должно быть и у нас. Только тогда разобщенные робкие попытки помогать обездоленным выльются в настоящее движение».

Исполнительный директор фонда «Созидание» Елена Захарова в интервью «НИ» отметила, что европейские компании в Москве с большей охотой рассматривают резюме потенциального работника, если он указывает, что был волонтером. Такова общемировая практика. Волонтерство за полтора столетия не только доказало право на существование, но и стало примером для всяческого подражания государственным чиновникам. Наши же волонтеры, сколько бы их в реальности ни было, остаются «неопознанным объектом».

А ДЛЯ НИХ ВОЛОНТЕРСТВО – ПРАЗДНИК

Каждый год 5 декабря Германия отдает дань уважения «добровольным помощникам экономическому и социальному развитию». Так здесь официально называется волонтерское движение. Как сообщает собкор «НИ» в Берлине Сергей ЗОЛОВКИН, волонтеры из ФРГ работают во многих странах мира: возятся с трудными подростками в Сибири, пропалывают грядки в кибуцах Израиля, раздают еду голодающим в Африке. Самыми крупными координационными центрами волонтерства в ФРГ считаются католическое объединение «Каритас», Диакония евангелической церкви, «Организация помощи рабочим», «Лига добровольного труда молодежи», «Красный Крест», благотворительное движение «Паритет». Во всех этих неправительственных организациях отменно налажена маркетинговая работа. Не только внутри собственной страны, но и за рубежом активно распространяются призывы, весьма схожие с теми, что в этом году были обращены ко всем желающим провести лето в Баварии. Молодым людям предлагается работа в домах престарелых, больницах, центрах для умственно отсталых людей. Каждому предоставляется комната со всеми удобствами и трехразовое питание. Желающим готовить пищу индивидуально выдается ежемесячно 180 евро. Волонтеры обеспечиваются медицинской страховкой и карманными деньгами (240 евро в месяц). Немудрено, что все лето от желающих совместить полезное с приятным баварцы не могут отбиться. Ведь помогать надо не более пяти часов в день, все остальное время молодежь проводит на лоне природы.
Шведы – чемпионы мира по количеству добровольных обществ и объединений. В них, по сообщению нашего корреспондента в Стокгольме Алексея СМИРНОВА, состоит половина взрослого населения. Большинство волонтеров работают на спортивных и культурных мероприятиях, заняты сбором средств для стран третьего мира или в помощь алкоголикам и наркоманам. Самую большую группу шведских волонтеров составляют женщины предпенсионного возраста с высшим образованием. Их любимое занятие – социальная работа недалеко от дома. Среди молодежи популярны оказание помощи больным СПИДом в Африке или обучение индейских детей в джунглях Америки. Сейчас в Стокгольме проходит традиционный гей-фестиваль, который обслуживают 450 парней и девушек традиционной ориентации. Энтузиастов кормят, выдают им проездной на общественный транспорт, пускают на все концерты, а приезжих обеспечивают койкой в общежитии. «Хочу потусоваться, – признался один из волонтеров, – так почему бы заодно не помочь?» Типичный ответ среднего шведского волонтера.