Восемь лет президентства Путина

Продолжаем цикл статей политолога Алексея Кивы о развитии нашего общества и политической системы в последние годы, вызвавший большой и порой неоднозначный резонанс у наших читателей.

То, за что Путин достоин похвалы

Преувеличением является то, что Путин спас Россию от распада. Это ей на деле уже не грозило. Проблема Чечни давно требовала своего решения, и будь на то воля Ельцина, она была бы решена если не Примаковым, то Степашиным. Расхожие рассуждения о том, что при Путине Россия встала с колен, на которых она оказалась в 90-е годы, я бы интерпретировал по-другому: власть встала с колен в своих отношениях с Западом.

Путин поднял дух патриотизма народа, это бесспорно. Весь вопрос только в том, что патриотизм бывает разным. Подлинный патриотизм, который помогает народу выстоять в самых трудных условиях, вырастает на почве великих достижений, высоких идей, веры в социальный идеал, в царящую в стране справедливость, но у нас ничего этого нет. Как говорил великий русский философ Георгий Федотов, «всякий политический строй живет лишь до тех пор, пока люди готовы умирать за идею, лежащую в его основе». У всех великих стран есть идея. Например, в США - это «американская мечта», в КНР – «социализм с китайской спецификой», а что есть у нас? Вопрос риторический.

Что, на мой взгляд, однако, сделано Путиным и его командой такого, что действительно стоило бы выделить? Во-первых, это обуздание сепаратизма. Учрежденные Путиным федеральные округа сыграли важную роль в том, чтобы поставить на место зарвавшихся региональных «царьков» и ввести в рамки Конституции законодательство субъектов Федерации. Как известно, отдельные регионы посчитали себя настолько суверенными, что объявили приоритет региональных законов над федеральными. Другое дело, что в интересах повышения самостоятельности субъектов РФ и более быстрого и гармоничного развития регионов эти округа раньше или позже должны уйти со сцены. Ни в одной федеративной республике ничего подобного нет.

Во-вторых, Путину понадобилось немалое мужество, чтобы поставить на место медиамагната Владимира Гусинского и дать по рукам зарвавшемуся главе нефтяной империи «ЮКОС» Михаилу Ходорковскому, за которыми стояли мощные силы на Западе, и прежде всего в США. Имел он свое влиятельное лобби и в России. Эти акции отбили охоту у олигархов претендовать на прямое участие в определении политики государства. А те, кто делает из Ходорковского мученика – что ж, они имеют право на такую точку зрения, поскольку Ходорковский для них знаковая фигура.

В-третьих, в отличие от многих своих коллег я считаю, что Путин избрал единственно правильную тактику «неуступок» требованиям террористов. Если бы Басаева и его банду не выпустили из Буденновска, то наверняка не было бы жертв в «Норд-Осте» и Беслане, да скорее не было бы и второй чеченской войны. Но нельзя снять вину и со спецслужб, которые часто оказывались застигнутыми врасплох.

В-четвертых, опять же в отличие от многих своих коллег я считаю верной политику Путина вернуть под контроль государства по крайней мере часть нефтяного сектора. Не говоря уже о странах Персидского залива, в эталонно демократической и рыночной Норвегии вся нефтяная отрасль находится под контролем государства, и средняя зарплата в стране составляет не 500 долларов, как у нас, а 4000. О пенсиях, пособиях, расходах на образование, здравоохранение я уже и не говорю. Ссылки на то, что у нас госсобственность разворовывают, надо адресовать не институту госсобственности, а институту власти. Правила везде одни и те же: какая власть - такая и госсобственность, какой народ – такая и власть.

Это же касается и госкорпораций. Директор Института экономики РАН Руслан Гринберг говорит: «Уверен, что создание госкорпораций (ГК) – это правильное решение. Для того, чтобы мы были конкурентоспособными в мире, мы должны стать большими». У многих аналитиков, однако, появляется вопрос о характере собственности ГК: она и не частная, и как бы не совсем государственная, но в нее вкладываются немалые бюджетные средства.

В-пятых, Путин проявил мудрость, не пойдя на поводу у тех, кто настойчиво ему советовал, чтобы Россия приняла участие в агрессии США и их союзников против Ирака.

И, наконец, последнее и, может быть, самое важное, но и самое проблематичное. Есть такая точка зрения, что команда Путина, учитывая наше почти фатальное отставание от передовых стран в области машиностроения и высоких технологий и не веря, что на этом направлении Россия может в ближайшей перспективе добиться успехов, сделала исключительную ставку на энергоносители. Без которых, как многие считают, мировая экономика еще долго не сможет обойтись. С учетом этого и ставится цель сделать все возможное, чтобы максимально укрепить позиции России в этой сфере, превратить ее в основного поставщика углеводородов для мировой экономики. Отсюда и та активность, которую проявлял и проявляет Путин в деле продвижения интересов нефтегазовой отрасли.

Но руководствоваться такими соображениями при определении стратегии развития экономики на перспективу, на мой взгляд, можно только при следующих условиях.

Во-первых, точно зная, что углеводороды еще многие годы действительно нечем будет заменить и на них будут оставаться высокие или хотя бы приемлемые для нас цены. Во-вторых, реально себе представляя, как скоро кончатся у нас нефть и газ, особенно нефть. Практически все специалисты говорят, что начавшееся падение добычи нефти будет продолжаться, даже если будут задействованы ее запасы в Восточной Сибири и на шельфе морей и океанов. Что еще и потребует огромных капиталовложений.

Только не следует забывать об огромном внешнем долге. За годы путинского правления государственный внешний долг резко уменьшился, однако общий внешний долг России (органы госуправления, госпредприятия и частный сектор), по данным Центробанка на 31 марта 2008 года, вырос в три раза – с 180 до 460 миллиардов долларов. По некоторым оценкам, к концу года он перевалит за 500 миллиардов долларов, что примерно равно всем нашим государственным резер вам.

В-третьих, это тем более настоятельно требует параллельно с развитием сырьевого сектора ускоренно развивать (а не имитировать развитие, как сейчас!) фундаментальную и прикладную науку, высокие технологии и промышленность, и прежде всего машиностроение. Иначе будет беда! И она может прийти к нам не только в виде очередного дефолта. Даже при больших деньгах Россия останется безоружной, и ей в какой-то момент и под каким-то надуманным предлогом некие силы могут предъявить ультиматум по типу того, как это было сделано в отношении Ирака.

Президенту Медведеву придется столкнуться с суровой реальностью

Что бы там ни гадали аналитики, теперь у нас президент Медведев Дмитрий Анатольевич. Он есть гарант Конституции, прав и свобод человека и гражданина, он «определяет основные направления внутренней и внешней политики государства», формирует военную доктрину, ему же подчинены и все силовые структуры. Он же и предлагает парламенту на утверждение премьера и отвечает за работу правительства. И всем тем, кто возлагает надежды на «перетекание» реальной власти из Кремля в Белый дом, надобно бы знать: не предусмотренный Конституцией передел власти есть сделка, если не узурпация власти. Более того, если бы это действительно произошло, то большинство россиян, голосовавших за Медведева, восприняли бы это как плевок в их сторону, как отношение к ним как к быдлу. Тем более что, согласно опросам, большая часть россиян считают, что реальная власть в стране должна принадлежать новому президенту. С этой точки зрения рейтинг нового президента напрямую будет зависеть от успеха или неуспеха работы правительства.

Реальностью является, однако, то, что команда Путина продемонстрировала слабое умение развивать производство. Ни бывшие чекисты, ни те, кто работал с Путиным в мэрии, никогда этим не занимались и, судя по всему, не имеют к этому вкуса. Есть ведь сильные губернаторы, хорошо знающие как промышленность, так и сельское хозяйство, но они почему-то не приглашались в правительство.

Как будет премьер Путин осуществлять свой же план («план Путина») по переводу экономики на инновационный путь развития, остается загадкой. Для этого ведь надо изменить экономическую и социальную политику. За счет урезания сверхдоходов богачей и сверхбогачей и повышения в разы доходов малоимущих и форсированного развития малого бизнеса и аграрного сектора надо приостановить чрезвычайно опасную для будущего страны деградацию населения, и прежде всего в русских регионах. Необходимо внести существенные коррективы в политическую систему в сторону ее демократизации.

Но создание современной экономики потребует резкого сокращения поставок нефти, газа, металлов, химикатов за рубеж. А ведь это повлечет за собой падение доходов от экспорта. Но без развития промышленности и сельского хозяйства, без создания современной инфраструктуры, без строительства действительно доступного жилья, без развития демократии ни о какой инновационной экономике не стоит и заикаться. Ибо инновационная экономика – это базис нового, информационного общества, в котором основные вложения идут в создание развитой и суверенной личности как носителя общих и профессиональных знаний и как активного субъекта экономического, социального и политического процесса. Наука фактически развалена, и для ее возрождения требуются специальная программа и немалые средства.

И, может быть, даже хорошо, что Путин стал премьером. Раньше он стоял как бы в стороне от реализации собственной же стратегической линии, он только требовал от премьера, министров и пр. выполнения поставленных целей, заботы о людях и т. д. Сейчас же он сам реализует то, что им задумано, и как это у него получится, мы вскоре узнаем. Пожелаем ему, однако, успеха.

Лучше о неблагополучии в стране предупреждать заранее, чем задним числом оплакивать геополитическую катастрофу, коей стал распад СССР. Будем надеяться, что президент Дмитрий Медведев как профессиональный юрист, состоявшийся вне силовых структур и свободный от советских стереотипов мышления, все расставит по местам.