"Цитадель" Михалкова - фильм о Пути к Богу

Нашла интересный отзыв зрителя о трилогии "Утомленные солнцем".

---- 

29.02.12 20:56:01 | Автор отзыва: Жукова Светлана

Посмотрела «Цитадель». Почитала отзывы.
Во многих из них говорится, что Михалков снял притчу, сказку, фантастику. А он снял не сказку и не фантастику. Он снял фильм, в котором отражена истина. Просто этой истины многие не видят.
А я эту истину увидела. И хочу о ней рассказать.

Я очень внимательно смотрела и увидела, что снимая этот фильм, Михалков ставил перед собой цели наисерьезнейшие и использовал материал, основанный на фактах, а не на фантазии. И, конечно же, он использовал свой личный опыт.
Путь Котова к Богу, это - путь человеческой души вообще, когда она идет к Богу. На этом пути человеческая душа проходит определенные и обязательные этапы. И если человеческая душа не пройдет, хотя бы один из них, то человек может прийти вовсе не к Богу. В его душе может произойти подмена понятий, такая, какая произошла с немецким пленным, который отверг жизнь и мать, и выбрал смерть на морозе, и такая, какая произошла в душе Мити.

Каждый, кто идет по этому пути, пути к Богу, тут же узнает эти этапы, так как проходил их сам. И именно поэтому фильм правдив, что Михалков с невероятной точностью и правдивостью эти этапы показал. И основная ценность фильма именно в том, что человек, перед которым встает выбор, любой нравственный выбор в жизни, может обратиться к трилогии Михалкова, и сделать этот выбор осознанно.

Для души человеческой этот фильм – Путь. И сейчас я это докажу:

Вернусь к началу УС 1:
Сейчас, когда я посмотрела «Цитадель» второй раз, я поняла, что происходило в голове Мити, когда он «играл в русскую рулетку». Он не просто положился на судьбу, он положился на Бога. Он решил так: «если Бог не хочет, чтобы я стал предателем и служил этой разбойной власти, Он избавит меня от этого! Если Бог меня не избавит, значит, Он благословляет тирана и власть. Значит, я буду служить Сталину, так как этого хочет Бог!»
Выстрела не произошло. Поэтому Митя и служит Сталину. Он решил, что власть тирана благословил Бог.

И поэтому в конце УС1 Митя отдает честь портрету Сталина. Он делает то же самое, что делает любой христианин, когда он осеняет себя в Храме Крестным Знамением. Для Мити в тот момент портрет Сталина – икона, а честь, которую он отдает портрету, даже забыв бросить на землю, наполовину сгоревшую спичку – его «Крестное Знамение».

А то, что Митя верит в Бога, становится ясно уже во время просмотра «Цитадели», во время боя, когда Митя, преследуя Котова, попадает на линию огня, а назад путь преграждает заградотряд. Он твердит «Господи, Господи». Он молит Бога о спасении. Ведь, он – Его верный раб. Он служит власти, которая благословлена Богом!

Вот такая страшная подмена совершилась в душе Мити. Он решил, что Бог – тиран. Он не понял сущности Бога. Но он ошибся. А ошибся он потому, что не прошел этих самых «обязательных этапов», которые должна пройти душа человеческая, для того чтобы его вера стала истинной и для того, чтобы Бог попросту смог ему помочь.
Когда Митя «играл в русскую рулетку», он думал только о себе. Воспитанный в религиозной традиции, о Боге он, конечно, знал и верил в Него по-своему. Но он не задумывался о сути Бога. Он решил, что достаточно просто верить, что Он есть, и Бог будет защищать того, кто знает, что Он есть. А это – гордыня. И сначала надо понять, что гордыня – совсем не то, что открывает путь к Богу.

Н.С.Михалков сделал в своей жизни открытие – он понял, как прийти к Богу. И теперь он это знает. Сняв киноэпопею «Утомленные Солнцем», он поделился этим знанием с нами, зрителями. И именно в том историческая, духовная и художественная ценность фильма, что мы можем на примере духовного пути Сергея Котова понять, какие этапы нужно пройти человеческой душе для того, чтобы прийти именно к Богу, а ни куда-нибудь ещё.

Вот эти этапы:

1. Сомнение.
Практически у каждого человека наступает в жизни момент Сомнения. Это момент, когда в привычный ход событий вторгается Сверхестественное. Это Бог дает человеку о Себе знать.
Такой момент наступил в жизни Сергея Котова, когда он вместе с «языком» находился в пустой церкви, и немецкая бомба, пробившая церковный купол, не взорвалась сразу, а зацепилась за светильник. Котов и «язык» успели выбежать наружу и спаслись.
И когда «язык» стал доказывать Котову, что спаслись они благодаря его вере в Бога, то у Котова и наступил этот момент сомнения. Он впервые понял, что, возможно, мир устроен совсем не так, как он привык думать, и что их с «языком» чудесное спасение – явление совершенно неординарное, так как при попадании авиационной бомбы в здание, вероятность того, чтобы она не взорвалась сразу, чрезвычайно мала.
Но, может быть, он бы подумал, что это – счастливая случайность, которая может произойти с каждым, если бы не радость немца и не его отчаянное желание и попытка доказать Котову, что спас их именно его медальон – символ его веры!
В этот момент у Котова уже не было гордыни. Он её лишился в Сталинских застенках. И верил он только в одно: надо защитить свою Родину от жестокого врага. Поэтому ничто не мешало ему идти по пути к Богу дальше. И он пошел. Надо было сделать следующий шаг. Вот он:

2. Сострадание.
Для того, чтобы человек мог прийти к Богу, ему надо научиться сострадать боли другого человека. А это значит – научиться чувствовать боль и страдание другого человека, как свою боль и свое страдание. Для чего это нужно? А нужно это для понимания сути Бога. Не поняв сути Бога, невозможно к нему прийти.
А Бог дает жизнь, а не отнимает. И Бог есть любовь. И любит Он нас ради нас самих, нашего счастья и нашего творчества, а вовсе не ради Себя. И Он страдает, если страдаем мы. То есть – сострадает.
Поэтому Сергею Котову, для того, чтобы прийти к Богу, надо было научиться сострадать.
И он этому научился. В начале «Цитадели» Михалков нам показывает это ясно и четко.
Когда генерал Мелешко отдает приказ захватить силами штрафбата плацдарм у Цитадели атакой «в лоб», у одного из солдат происходит нервный срыв – он не хочет погибать так глупо, бесцельно и собирается остаться в окопе.
Котов в этот момент не сосредоточен на себе и своих чувствах. Он сочувствует этому солдату, сострадает ему и выражается это в том, что он с ним говорит, пытается успокоить. Он говорит, что, если он останется в окопе, его пристрелят заградотрядовцы, а если он пойдет вместе со всеми в атаку на Цитадель, то, возможно, и выживет. И он не просто успокаивает этого солдата, рассказывая ему небылицы. Он уже верит. И вера его состоит в том, что нет в жизни ничего предрешенного, и что есть Сила, которая защищает жизнь, и эта сила делает все, чтобы защитить человека от смерти.
Не зря Михалков показывает комара в самом начале «Цитадели». Эта сцена продумана и оправдана. Вот её хронология:
1. Комар вылупляется.
2. Комар летает над солдатами в окопе.
3. Комар выбирает, солдата, чтобы укусить его, и садится ему на лицо.
4. Другой солдат видит комара и наклоняется, собираясь прихлопнуть его на щеке товарища. В этот момент немецкий снайпер стреляет, но не попадает в солдата, так как тот наклонился в этот момент, чтобы прихлопнуть комара.
5. Солдат, который чудесным образом избежал в этот момент смерти, понимает, что произошло Сверхестественное – если бы не этот комар, его сейчас уже не было в живых, и это – его момент Сомнения.

Котов наблюдает за этим и его уверенность в том, что есть Сила, которая заботится о человеке, растет.

Поэтому, когда Котов успокаивает солдата, говоря, что, может быть, его не убьют, он действительно в это верит. Он знает, что идти в бессмысленную атаку на Цитадель надо, но он также уже знает, что у людей есть защита. Он сострадает людям, солдатам с которыми сражается бок о бок, и от всей души хочет как-то облегчить их душевную боль от вопиющей несправедливости приказа генерала Мелешко. Сострадание – начало веры.
Теперь – следующий шаг. Вот он.

3. Осознанный отказ от зла:
Что делает Котов и, когда видит Митю в окопе, перед этой бессмысленной атакой на Цитадель?
Пожалуй, появления Мити он сейчас боится больше всего, так как, понимает, для чего появился Митя. Митя появился для того, чтобы заставить его, Котова, служить тирану. Ведь, будь он, Котов, командиром или генералом, его бы заставили поступить так, как заставил поступить генерал Мелешко Комбата роты штрафников. Взять «атакой в лоб» плацдарм у Цитадели. Мелешко говорит, что эта атака будет разведкой боем. А Комбат утверждает, что это будет бессмысленной бойней. А выяснить новое расположение боевых точек противника можно и другим способом. Но генерал Мелешко угрожает Комбату расстрелом на месте, за трусость и измену Родине. И Комбат вынужден подчиниться.
Вот чего боится Котов. Не смерти. Не ран. Он боится, что его заставят вот так же подчиниться приказу и погубить людей зря, ни за что, без всякой цели, просто в угоду амбициям пьяного начальства!
И именно поэтому Котов кричит «нет», когда видит Митю, пробирающегося к нему по траншее. А вовсе не потому, что просто боится истязаний в Сталинских застенках!
Котов – человек. А способность человека терпеть боль ограничена. И Котов боится не самой боли и унижения. Он боится, что не выдержит истязаний и согласится служить тирану.
Поэтому Котов и начинает эту беспорядочную атаку на Цитадель в начале фильма, что для него в этот момент сострадание к людям пересиливает страх смерти. А это и есть – осознанный выбор. Он выбирает в этот момент не возможность устроить свою жизнь и карьеру, а риск погибнуть от пули. Настолько он не хочет служить тирании. А тирания для него в этот момент – зло. И он осознанно отказывается его творить.

И поэтому Котов после боя «бьет морду» генералу Мелешко. Это возрастает в нем Сострадание.

Конечно, если бы не Митя, Мелешко бы его расстрелял. Но судьба распорядилась иначе, и Митя везет Котова к Сталину.

А Котов делает следующий шаг на пути к Богу. Вот он:

4. Искреннее раскаяние.
Для того, чтобы прийти к Богу, надо искренне раскаяться в деяниях, которые принесли людям и жизни явное, ничем не оправданное зло.
У Котова момент раскаяния наступает на берегу реки, когда он думает, что Митя его собирается застрелить.
Когда Котов воевал за Советскую власть, он убивал много людей. Но сейчас, в момент перед собственной смертью, он понимает, что не все эти убийства можно было оправдать даже тем, что он тогда сражался за свою веру. А он тогда искренне верил, что Советская власть – та власть, которая сделает людей счастливыми.
Котов вспоминает, как он зарубил священника. За что? За то, что тот пытался спасти жизнь человека, пусть белогвардейца, но – человека. А ценность человеческой жизни Котов уже осознал. И вот тут Котову становится стыдно. Так стыдно, что он готов принять смерть, как заслуженную кару. Но Митя его не убивает. Митя дает ему пистолет и говорит, что Маруся жива, а он, Митя, рассказал ей, как Котов её предал, подписав признание, что Маруся – агент английской разведки. Котов не выдержал истязаний в Сталинских застенках и подписал эти показания. Но он думал, что Маруси и Нади уже нет в живых. А Митя об этом Марусе не сказал.
Митя прямо напоказ выставляет свой поступок. И Котов, от боли и гнева, стреляет… но не в Митю.
В этот момент каждый из них укрепляется в своей вере. Котов уже не может застрелить безоружного человека, так как понял ценность жизни. Не он дал жизнь, не ему, и отнимать её.
А Митя уверен, что Котов не смог застрелить его потому, что его, Митю, защищает Бог. Тот Бог, в которого верит именно он, Митя.

Итак, раскаявшись искренне в совершенном когда-то преступлении, человек уже не может повторить его. И он делает следующий шаг на пути к Богу. Вот он:

5. Обретение любви.
Любил ли Сергей Котов Марусю? Нет, на самом деле, он не любил её. Почему? Потому, что он повлиял на Митю, применив имеющуюся у него на тот момент власть, и Митя уехал. Фактически, Котов вмешался в чужую любовь, чужую жизнь, заставив Марусю страдать. А разве может любящий человек заставить страдать того, кого он любит? Нет. Не может. Если он так делает, то им движет что угодно, только не любовь. Но тогда Котов этого не знал. И не знал он такой очевидной истины: «насильно мил не будешь». Он думал, что заставит Марусю полюбить себя. А заставить любить невозможно.
Но, когда они с Митей возвращаются домой, то Котов понимает это.
Он видит, как страдает Маруся. И понимает, к каким последствиям привел его поступок.
Маруся родила ребенка. Кстати, отец ребенка – Митя, а не Кирик. Это для меня совершенно ясно. Но она не счастлива. И несчастлива она потому, что ни один из её мужчин, ни Котов, ни Митя, не подумал о её чувствах. Только – о своих.
И Котов просит у Маруси прощения. Прощения он просит не за то, что он подписал признание в том, что она является агентом английской разведки. Прощения он просит за то, что поступил с ней, как скотина в молодости, когда не дал ей быть счастливой с Митей. Он понимает, что сломал ей жизнь и, что этим нанес непоправимый вред её душе, и – раскаивается.
Но любовь к нему приходит позже. В тот момент, на вокзале, когда он не останавливает Марусю, когда она уезжает. Он понимает, что любить по-настоящему, это значит - быть счастливым от того, что счастлив любимый человек. И никогда не принуждать к любви. Так как заставить любить нельзя. А Маруся хочет уехать. И Котов позволяет ей уехать. Ему больно, но он поступает, как лучше для неё, а не для него. Это и есть – обретение любви.

В этом эпизоде, на вокзале, Котов понимает ещё кое-что. Он понимает, что, добиваясь от женщины любви, мужчина часто совершает преступления. Но этим он только лишает себя любви. Любовь взаимная – Божий Дар. И в любой момент она может прийти. Даже если ты её совсем не ждешь.

И понял, что доставить людям радость – значит доставить радость себе. Это случилось, когда он подарил свои часы на свадьбу безногому солдату.

Не случайна сцена: Митя сидит в машине и наблюдает за тем, как Котов веселится на свадьбе у безногого солдата. В машине у Мити – китель генерала. Котову предстоит встреча со Сталиным. А для Мити эта встреча слишком много значит. Или Котов покорится и станет служить тирану, а Митя получит очередное, на этот раз окончательное подтверждение своей веры, или Котов не покорится и погибнет, но сомнения Мити продолжаться. А сомнения – то, что Митю мучает. Ведь Митя идет не тем путем, которым идет Котов. И ему очень нужно подтверждение правильности своего выбора.
А Котову на этом пути предстоит сделать следующий шаг. Вот он:

6. Не бойся.
Для того, чтобы прийти к Богу, человеку надо понять, что никакая земная власть, какой бы могущественной и безжалостной она ни была, не больше власти Бога. Когда он это поймет, он перестанет бояться.
И Котов это понял. Это случилось в момент разговора со Сталиным.

Примечательная сцена. И примечательна она тем, каким в ней предстает перед зрителем тиран. Просто шалеешь от слов Сталина: «Ты хочешь спросить, за что тебя посадили?

Зачем тебя держали в тюрьме, мучили? Я тебе отвечу. Затем, чтобы сейчас выпустить!»
Просто смотришь, слушаешь и думаешь: Сталин – идиот? Или настолько нагл и циничен, и уверен в своей безраздельной власти, что считает всех людей своими марионетками?
Да, считает. И это зритель понимает все яснее, по мере развития сцены.
Сначала у Котова так сильно дрожат руки, что он берёт чашку двумя руками. Кажется, что слышно, как его зубы выбивают дробь о край чашки с чаем.
А Сталин все говорит. И по мере того, как он говорит, Котов понимает, что все, что он понял про Сталина раньше – правда. Что, не думая о человеческих жизнях и объясняя взятие Цитадели целями политическими, Сталин не думает о благе народа, он думает только об укреплении собственной власти – власти тирана.
И перед Котовым встает выбор: служить тирану или – умереть, испытав перед смертью нечеловеческие муки и унижения.

Но Котов сделал на пути, который ведет к Богу уже достаточно шагов. Он вспомнил, как успокаивал солдата: «здесь тебя точно убьют, а там, может, еще и не убьют. 15 секунд от кочки до кочки – это целая жизнь!» И в этот момент Котов понимает, что не все ещё кончено. Он понимает, что, если он откажется сейчас, то Сталин его точно уничтожит, а те 15 тысяч уклонистов все равно будут брошены на Цитадель. Но, если он согласится, то, возможно, найдется какой-то выход, произойдет какая-то чудесная случайность и ему, Котову, удастся спасти, хотя бы часть из этих 15 тысяч людей. Так как ему, Котову, не безразличны их жизни.
В этой сцене Котов уже почти пришел к Богу. Он думает не о себе в этот момент. Он думает о том, что та Сила, которая все время дает ему о Себе знать и, благодаря которой он столько понял, превышает силу и власть тирана и – перестал бояться.
Это зрителю становится ясно в самом конце сцены, когда Котов совершенно спокойно просит Сталина налить ему ещё чаю. И руки у Котова больше не дрожат!

Котов соглашается. Ему дается звание генерала, он должен взять Цитадель.
Многие неблагоприятные отзывы зрителей основывались на том, что быть такого не могло, чтобы командование послало в атаку практически безоружных людей. Не могло такого быть, чтобы Цитадель взорвалась практически сама, из-за паучка и крысы.
Да, не могло, если Бога нет.
Но, если Бог есть, то – могло.

В доказательство этого утверждения, я приведу некоторые случаи, которые зафиксированы документально.

«Независимое военное обозрение». Статья Дмитрия Доценко от 2005-06-17 под названием «Пушечное мясо страшного лета»
«27 июня 1941 года на заседании в Смольном было принято решение сформировать Ленинградскую армию народного ополчения (ЛАНО). В тот же день горком ВКП(б) разработал и сообщил райкомам партии планы разнарядок. Через три дня, 30 июня, были образованы военный совет и штаб армии»

«Некоторые ополченческие формирования получили винтовки иностранных образцов (немецкие, французские, польские, канадские). Они поступали со складов Ленинградского гарнизона, где хранились со времен Первой мировой и Гражданской войн. Снабжение их патронами было сильнейшей головной болью техников-интендантов.»

«Однако куда большая проблема заключалась в другом. В 1-й ДНО из 8731 бойца 5246 не стреляли не разу. Во 2-й не обученных военному делу оказалось 4027 человек, в 3-й - 4934. Такой уровень военной подготовки личного состава был в народном ополчении не только Ленинграда, но и других городов и регионов России. Организовать ополчение, сформировать части, научить стрельбе из штатного оружия в течение полутора недель -практически невыполнимая задача. Поэтому из 970 бойцов и командиров, например, 3-го стрелкового полка 3-й ДНО, принимавших участие в контрольных стрельбах, 289 человек не выполнили упражнений по стрельбе из боевой винтовки. Хуже дело было с тактической подготовкой. Занятия по изучению основ боя практически были организованы лишь в масштабе взвода-роты. Обстановка, сложившаяся под Ленинградом, не позволяла провести ни батальонные, ни полковые, ни тем более дивизионные учения. Поэтому ДНО не отработали даже самых общих принципов взаимодействия в оборонительных и наступательных боях.
Вот такие "соединения" бросили против вышколенных, имеющих опыт победоносных военных кампаний германских войск. А потому, например, 2-ю ДНО хватило на две недели, после чего в ее полках осталось примерно по сто человек.»

«Подобным же образом формировалось ополчение и в Москве, и в других местах. Редкие оставшиеся в живых ополченцы со стыдом и болью вспоминали про одну винтовку на троих. Немцы же длительное время не могли понять, кого им благодарить за созданные комфортные условия боев, и недоумевали: с кем они воюют? Что это за войска без танков, без артиллерии, без средств ПВО, без радиостанций и даже без патронов. Оказалось, что это ополченческие дивизии и полки!»


Религия » Традиционные религии России » Православие
Чудеса во время Великой Отечественной войны

«Чудо — это вторжение в обыденную жизнь той Реальности, нужду в которой в сытые и благополучные годы люди осознают редко. Поэтому гораздо чаще мы слышим о подобных случаях, произошедших во время войн или стихийных бедствий. Настоящие чудеса никогда не случаются просто так. Смысл сверхъестественного вмешательства Бога в жизнь людей не в том, чтобы сохранить или устроить их земную жизнь. Смысл любого чуда в том, чтобы спасти человека для Вечности.»

Примеры:
«...Среди руин Сталинграда единственным уцелевшим зданием оставалась церковь в честь Казанской иконы Божией Матери с приделом преподобного Сергия Радонежского.»
Голосъ Совести

Евангелие на славянском языке

Один солдат рассказал мне о своем обращении к Богу во время войны. В одном из боев он был контужен и остался лежать на земле под мертвыми телами своих боевых друзей. Когда очнулся, увидел поразившую его картину: по полю ходила женщина с двумя Воинами в старинных доспехах. У Воинов в руках находились чаши. Женщина что-то брала из чаш и вкладывала в рот некоторых из лежащих на земле солдат. Подошла к раненому, а у него нет сип подняться, хочет крикнуть, а не может.
—А этот трус, — сказала женщина и пошла дальше. Не понятно, откуда у него силы взялись, приподнялся и закричал: — Я не трус, помогите.
— Посмотрим, — ответила женщина, найди Евангелие на славянском языке и всегда носи его с собой—тогда вернешься домой живым.
Наши войска уже отошли далеко, и ему пришлось выбираться из окружения. В ближайшем селе он нашел в брошенном доме Евангелие на славянском языке и спрятал его на груди. Когда вышел из окружения, естественно, попал в штрафную роту и почти до конца войны воевал вместе со штрафниками. Евангелие зашил в одежду и постоянно носил с собой. В каких только переделках не побывал, штрафников посылали в самые безнадежные места, в прорывы и т.д. Бывало, что после боя оставалась в живых половина подразделения — и он среди них; бывало, оставалось четверо — и он среди них, а бывало, что оставался в живых он один. И все же прошел по дорогам войны до победы и вернулся домой.»
Записал Александр Трофимов.
'Русь Державная"
№2 (46) 1998 год «

«…Что тут началось, такого я еще на фронте не видывал. Наши танки с ходу на таран “тигров” пошли. Железо на железо. Кругом танки горят, люди, как живые факелы, из них выскакивают, по земле катаются. Не поймешь уже, где наши, где немцы, все перемешались. Но их наступление на левом фланге захлебнулось. А справа “тигры” продолжают обходить, в тыл наших позиций устремились.
Я говорю: “Товарищ лейтенант, давайте сделаем рывок к батарее, может, там пушка какая целая осталась?” Он говорит: “Ты что придумал? Нам приказ здесь насмерть стоять, еще подумают, что мы отступаем, свои нас же и прикончат”. Оглянулся я, а женщина, которая стояла за нами, вправо от нас переместилась, ближе к батарее. Тут лейтенант говорит:
— Пошли, ребята, будь что будет.
Рванули мы в сторону батареи. Прибегаем туда, а там уже немцы хозяйничают. Мы с ходу на них. Вначале очередью из автоматов, а потом врукопашную добили. Момент внезапности сыграл свою роль. Хоть их в три раза больше было, но всех уложили.»…
Самара, ноябрь 2003 г. Материал сайта "Непридуманные рассказы о войне"

Как видите, чудеса на войне случались. И практически безоружных людей в атаку посылали.

А Котов? Что же чувствовал и думал Сергей Котов, когда видел столько безоружных, неприспособленных к военным действиям людей, которых он сейчас должен практически убить своими руками, послав их в бессмысленную атаку на неприступное укрепление фашистов – Цитадель?

В этот момент сострадание к этим людям достигло в нем апогея. Но он не мог отпустить их по домам. «Не могу я тебя отпустить», - говорит он одному из них, - «Меня самого никто не отпускает».
Да, Котов отлично понимает в этот момент, если он не отдаст приказ этим людям идти на Цитадель (с палками, так как им не выдали даже винтовок), то это сделает кто-нибудь другой. Он понимает, также, что – не свободен, так как его сейчас отправят на КПП и он должен будет наблюдать за тем, как проходит эта атака, как гибнут от немецких пуль безоружные люди. Потому, что так решил тиран и потому, что машину тирании не остановить.

Каков его выбор в этот момент? Что он вообще может сделать в этот момент, чтобы что-то изменить, чтобы хоть как-то воспротивиться? Он может сделать только одно: пойти на Цитадель вместе с этими обреченными на смерть людьми и погибнуть вместе с ними. Это будет его выбор – выбор совести и долга, а не выбор тирана и власти.
Но Котов знает, что ему не дадут поступить так, как он хочет, поэтому он подносит к виску дуло пистолета, угрожая спустить курок, если кто-то попытается ему помешать.
Но все настолько ошарашены, что никто его останавливать не собирается. И Котов берет палку и идет к Цитадели…

Что он думает в этот момент? Он думает: «Будь, что будет»! А фактически в этот момент он полагается на Бога! Этот момент в фильме и в судьбе Сергея Котова, когда он ПОВЕРИЛ! Он просто сделал то, что дОлжно было сделать в этой ситуации, отдав себя в руки Бога, решив, что Бог поможет и будет так, должнО быть!

Так Сергей Котов прошел последний этап на пути к Богу. Вот он:

7. Положись на Бога.

И Сергей Котов положился в этот момент на Бога.
«Делай, что дОлжно и будь, что будет»! Вот каков теперь отныне девиз Сергея Котова. И он уже ничего не боится. Он идет к Цитадели с палкой на плече. Он доверился Богу.
И что происходит дальше?
Все эти люди тоже доверяются Богу. Они идут с палками к Цитадели вслед за Котовым. В этот момент в Бога поверили все, кто там был. И не важно, что не все о Нем в этот момент думали. Но они думали: «Делай, что дОлжно и будь, что будет»! А это и есть – ВЕРА!
А мысль – материальна. И вся психическая энергия этих, более чем 15 тысяч людей в этот момент устремилась к Богу! Установилась связь и Бог смог помочь!

То, что появился паучок, то, что наш снайпер попал, что очки сфокусировали солнечный луч, и он поджег бумагу, и то, что, в конце концов, взорвалась сама Цитадель, в этом нет чуда. Это закономерность. Такие чудеса происходят со всяким, кто прошел все обязательные этапы на пути к Богу, поверил в него и вручил свою судьбу Ему в руки. Просто потому, что вера это – наша рука, протянутая к Богу. И только если мы верим, Бог может протянуть нам руку в ответ!

Вот о чем фильм Н.С. Михалкова.

Для того, чтобы прийти именно к Богу, а ни куда-нибудь ещё, человеку надо пройти обязательные этапы духовного пути:
1. Заметить знаки – засомневаться.
2. Научиться состраданию, так же, как и сорадованю другим людям.
3. Отказаться творить явное зло.
4. Искренне раскаяться в уже совершенном зле.
5. Обрести любовь.
6. Не бояться.
7. Положиться на Бога.
Если человек проходит все эти этапы, то он неизбежно приходит к Богу. И Бог помогает ему и принимает его, как любимейшего из своих сынов.

Надя тоже прошла все эти этапы. И вера её крепка.
Зачем Н.С. Михалков показывает нам эпизод с бомбежкой, когда погибли все, кроме тех раненых, которые были в машине, где рожала женщина?
Для этих раненых – простых советских солдат, это был тот самый момент сомнения – первый шаг на пути к Богу. Ведь, они поняли, что произошло что-то сверхъестественное: никого даже не поцарапало!
И они сделали естественный вывод – их спасло невинное новорожденное дитя!
Но ребенок не мог их спасти сам. Он только что родился и даже не понимает, что происходит вокруг. Значит, их спас Бог, так как Он спасал невинное дитя, а они спасены были потому, что были рядом и, как могли, помогали ему родиться!
В этот момент все эти люди сделали свой первый шаг на пути к Богу – они засомневались в том, что Его нет!
Но Михалков нам показывает, что все не так просто. За рулем этой машины была Надя. Она не произносит ни единого слова во время бомбежки. Но для меня, очевидно, что в этот момент Надя читает ту самую молитву, которой научил её священник, который её окрестил. И для меня совершенно очевидно, что хотел сказать Михалков этим эпизодом: «Своей верой, человек протягивает руку Богу. И только, когда руку протягивает человек, Бог может протянуть ему руку в ответ»!

А Митя?
Митя так и не захотел пойти по этому пути – пути к Богу.
Чему он, собственно радуется, когда подписывает свое признание в том, что он – агент английской разведки? А он радуется тому, что освободился от сомнений. Ведь, Котов, по его мнению, согласился служить тирану, значит его вера, вера Мити, восторжествовала. Ему не страшна смерть. Он уверен в том, что пришел к Богу. Но к кому он пришел на самом деле, об этом Михалков предлагает поразмышлять зрителю самому.
Это Михалков ясно показывает в сцене, когда Митя убивает белого мотылька. Бог ещё дает ему о себе знать – протягивает ему руку. Но Митя отвергает руку Бога. Он убивает в себе сомнения, убив мотылька.

Конечно, Котов погибает. Мину обезвредить было уже невозможно. И мы это видим и слышим – происходит взрыв.
Но Котов перед смертью смотрит в небо – он познал суть Бога и знает, что его жизнь не закончится со смертью. Он знает, что душа бессмертна, а Бог – благ. Он умирает просветленным!

Зачем Н.С. Михалков показывает последний эпизод, в котором Котов жив?
Я думаю, что это именно для того, чтобы показать, что душа человеческая бессмертна и, рано или поздно, души любящих людей соединятся. И будут счастливы! Ведь, мы – бессмертны!

И ясно Михалков говорит о том, что незачем будет людям воевать, друг с другом, если они поверят в Бога. И ясно об этом говорит словами своей героини, роль которой блистательно исполнила Инна Чурикова.
«Это - не немец. Это просто – душа»!

Н.С. Михалков показал Путь! Но, дело выбора каждой человеческой души, идти по нему, или – нет.

http://kino.otzyv.ru/read.php?id=47456