МН 17

Вопрос, кто его сбил, меня как-то особенно не мучил, потому что я помню тот день и помню, что было потом. Сначала сбитый Ан-26 оказался «Боингом», потом нам рассказывали про украинский штурмовик, залетевший на высоту 10 км, потом появились еще какие то версии, в которые никто не верил, но меня удивляло другое.

Почему ничего не происходит? Непонятно, что именно должно было произойти, но у меня, как у булгаковского героя, в голове вертелся и корейский «Боинг» из 80-х, и мысль, что Путину этого не простят, и что свидетелей действительно не было. А не для ввода ли войск НАТО вся эта история? Было ощущение какой-то черты, которую внезапно перешли. То есть девочка Люба и вежливые люди были символом страны с добрым сердцем, которая просто в случае чего может за себя постоять, и вдруг эта декорация летит ко всем чертям. И... и потом не происходит НИЧЕГО. Нет ни спутниковых снимков, ни данных разведки, ни ввода войск, которого, впрочем, я не хотел.

Ни о каком трибунале или суде я и не думал год назад, потому что сразу стало понятно, что эта ситуация вообще не решаема в юридической плоскости. Оснований для того, чтобы осудить высшее руководство РФ, никакой суд в этом деле не найдет, потому что основные правовые понятия универсальны, а здесь нет ни умысла, ни прямой связи между гибелью самолета и действиями верховного командования РФ. Такие фокусы получаются на трибуналах у победителей: в случае военной победы можно найти свидетелей, собрать все вместе, включая долги по алиментам и штрафы за нарушения ПДД, и всех перевешать, но пока у РФ есть ядерное оружие, до Нюрнберга далеко.

Строить же заочное обвинение в отношении высшего руководства РФ по факту гибели самолета бесперспективно.

В крайнем случае «повесят» добровольца Стрелкова, но и до этого не дойдет, потому что Россия всегда может провести свою экспертизу и свое расследование. Счет, таким образом, каждый раз будет 1:1.

В ситуации, когда Украина не закрыла небо для полета гражданских самолетов над зоной АТО, сама линия обвинения сомнительна, потому что любой гражданский самолет случайно мог погибнуть и от огня украинских ПВО/ВВС, как случайно гибли мирные жители Донбасса от огня украинской артиллерии. Если российский гражданский самолет был сбит над территорией Украины во время учений в 2001 году, то в условиях боевых действий это могло случиться элементарно. И вряд ли в этой ситуации речь шла бы о трибунале.

В ситуации, когда вину за случайную гибель людей несут, в разной степени, обе стороны, такой суд не станет судом над путинским режимом, как кто-то надеется. Да, он соберет доказательства и попробует восстановить картину, но, по-большому счету, в итоге он выяснит то, что и так знают все: в Донбассе идет война, и с обеих сторон гибнут мирные люди. И именно в гибели мирных людей от случайного огня военных в разной степени виноваты все. То есть никто.

Что можно сделать в этой ситуации? Можно нанести ядерный удар по территории РФ, но вроде никто этого не хочет, можно ввести новые санкции, так их вводят и без этого. Может быть суд хочет доказать, что на самом деле в Украине нет гражданской войны, а на украинской территории воюет Россия? Да, воюет. С Америкой. Вы спросите у любого прохожего на улице — он подтвердит.

Меняют ли все эти факты суть произошедшего? Да нет, конечно. Погибли люди, а те, кто должен за это ответить, живы и прекрасно себя чувствуют. И нет нам покоя, пока это так

Антон Голованов