Почему не судят большевистских преступников - организаторов геноцида и голодоморов.


Последняя суббота ноября - день поминовения жертв большевистских голодоморов 20-х, 30-х, 40-х гг. ХХ ст.
ОДНИМ ИЗ САМЫХ ЧУДОВИЩНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ  коммунистического оккупационного режима являлся искусственно вызванный голодомор в России в 1932-1933 годах. В результате, только на Украине за два года погибло более 9 миллионов человек, а в целом по СССР более 13 миллионов.  Вся ответственность за это нечеловеческое и жуткое преступление века несмываемым пятном лежит на всех без исключения наследниках коммунизма.

На Украине эту кампанию по массовому уничтожению православного крестьянства централизовано осуществлял аппарат ЦК КП(б)У под руководством Лазаря Моисеевича Кагановича.

КАГАНОВИЧ САМОЛИЧНО возглавлял кампанию по принудительному изъятию всех запасов хлеба у украинского крестьянства, что и вызвало искусственный голод 30-х годов. Так, 29 декабря 1932 года по инициативе Кагановича Политбюро ЦК КП(б)У приняло директиву, в которой колхозам предписывалось сдать «все имеющееся зерно, в том числе и так называемые семенные фонды». Вывоз всех наличных фондов предлагалось произвести немедленно, в течение 5-6 дней. Всякая задержка рассматривалась как саботаж хлебозаготовок со всеми вытекающими отсюда последствиями... (История СССР. №2/1989, с. 14). Или еще характерный пример, помогающий понять многое. На январском [1933 года] объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) один из его участников бросил реплику во время речи Кагановича: «Но ведь у нас уже людей начали есть!». На что Каганович цинично ответил: «Если мы дадим волю нервам, то есть будут нас с вами... Это будет лучше?..». Добавить к этому каннибальскому откровению нечего. Хотя, впрочем, еще на заре большевистской диктатуры Троцкий, принимая делегацию церковно-приходских советов Москвы, в ответ на заявление проф.

Кузнецова о том, что город буквально умирает от голода, заявил: «Это не голод. Когда Тит брал Иерусалим, еврейские матери ели своих детей. Вот когда я заставлю ваших матерей есть своих детей, тогда вы можете прийти и сказать: «Мы голодаем» ( Донские Ведомости (Новочеркасск), №268/1919).

Следует указать, что искусственная организация большевиками голодомора 1932-1933 годов была закономерным звеном в длинной цепи геноцида в основном русского населения населения страны.

Задолго до столь оплакиваемого «Мемориалом» 1937 года,  Г.Е. Зиновьев (Овсей-Гершен Ааронович Радомышельский) прямо поставил задачу: «Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить - их надо уничтожить...» (Северная Коммуна. 19.IX.1918). Намеченная Зиновьевым контрольная цифра подлежащих уничтожению людей оказалась с лихвой перекрытой еще до начала насильственной коллективизации деревни.

Коллективизация и «раскулачивание», при проведении которых особенно «отличились» нарком земледелия Яков Аркадьевич Яковлев (Эпштейн) и председатель Колхозцентра Григорий Нахумович Каминский, привели к гибели новых миллионов крестьян. На подавление многочисленных крестьянских восстаний по приказам обер-чекиста Генриха Гиршевича Ягоды (Иегуды) были брошены «солдаты ГПУ, подобранные один к одному, привычные к гражданской войне, гвардия сегодняшнего строя. Выкатывались пулеметы, устанавливались пушки, развинчивались баллоны удушливого газа... И часто не у кого даже спросить, что было в таком селе? - Нет села. Нет людей, которые в нем жили: ни женщин, ни детей, ни стариков. Снаряды и газ не щадят никого...»