Воспоминание о 60-х...

Вчера я описал технологию нежного засола красной рыбы в домашних условиях. А сегодня вспомнил интересный случай из моей жизни, также связанный с красной рыбой и наводящий на некоторые раздумья.

Я поступал в Университет в начале 60-х после трех лет срочной службы в армии. Был тогда короткий период времени, когда солдат третьего года службы отпускали к 1 августа для сдачи вступительных экзаменов в ВУЗ. Причем, если ты не поступил, то надо было возвращаться дослуживать до общего осеннего дембеля. К счастью, я поступил на физико-математический факультет, так как весь третий год службы готовился к экзаменам и упорно штудировал школьную программу.

Причем руководство факультета поступило мудро: им нужно было набрать две группы физиков и две группы математиков по 25 студентов в каждой, а они набрали по 60 человек каждой специализации. 10 человек, получивших более низкие баллы, назывались вольнослушателями, но ничем не отличались от нас, разве что не получали стипендии. Мудрость руководства стала ясна после первой же сессии, где отчисление двоечников было очень большим – не всем оказалась по силам высшая математика. Учеба на физмате была достаточно сложной, и университетские дипломы вместе со мной после пятого курса защитили только 31 человек из 60 зачисленных на первый курс абитуриентов.

Моя любимая дождалась меня из армии, более того, пока я служил, она закончила естественно-географический факультет пединститута. Мы поженились, родители выделили нам комнату в своей трехкомнатной квартире, но наше материальное положение было не блестящим. Моя супруга стала работать учителем химии в школе, получала ставку молодого специалиста 110 рублей за 18 часов нагрузки, а моя стипендия равнялась 22 рубля в месяц. Правда, я еще играл в большом университетском джаз-оркестре с составом: пять саксофонов, две трубы, тромбон и ритм-группа (рояль, гитара, контрабас и ударные). Я был концертмейстером оркестра, и моей обязанностью было преобразовывать партитуру, написанную руководителем оркестра, в отдельные нотные партии. Учитывая разный строй инструментов оркестра это было не просто, приходилось транспонировать исходный нотный материал в разные тональности, но я справлялся. За это мне платили 60 рублей в месяц. Таким образом, суммарный бюджет нашей семьи составлял 192 рубля, что не густо, для тех, кто начинает жизнь.

На шею родителям садиться не хотелось, поэтому внутри оркестра я организовал летучий квартет (саксофон, электрогитара, аккордеон и ударные), играющий танцевальные мелодии. Постепенно мы отладили звучание, прошли тарификацию - получили вторую категорию (5.60 р. за каждое выступление), непрерывно улучшали репертуар и играли 1 – 2 раза в неделю на юбилеях, свадьбах и корпоративах. Заказали себе в швейной мастерской концертные рубашки навыпуск из пестрой ткани оранжевого оттенка, назвали себя «оранжевой четверкой» и получили некоторую популярность в Петрозаводске.

Хочу еще подчеркнуть, что для нас это был не чисто финансовый проект, мы получали огромное удовольствие даже от репетиций, экспериментировали со звучанием, с тембрами аккордеона, работали над импровизацией и непрерывно пополняли репертуар. Наш гитарист не был студентом, он работал мастером в мастерской по ремонту телерадиоаппаратуры, склепал себе неплохой усилитель, куда подсоединял кабель от своей электрогитары. Мы купили колонку с двумя динамиками производства Рижского ВЭФ и микрофон, так как наш ударник еще и пел баритоном красивого тембра.

В общем, наш малый бизнес (как сейчас бы сказали) процветал и в финансовом, и в творческом ракурсе.

Однажды нас пригласили играть на свадьбе, пообещали тройную оплату, при условии, что мы будем играть хоть всю ночь, пока гостям не надоест. Женился известный футболист петрозаводского Онежца на дочке какого-то большого партийного босса, и свадьба проходила в квартире этого босса. Такую квартиру тогда я увидел впервые. Сразу после входа в квартиру была небольшая прихожая с двумя встроенными шкафами, потом огромный холл с высоким потолком и хрустальной люстрой, площадью порядка 30 кв. метров, из которого было насколько дверей в другие комнаты. Слева в холле была большая ниша, куда выходили двери ванной, кухни и туалета. В этой нише мы и расположились. Нам поставили маленький столик с каким то рыбным салатом и бутылкой сухого вина. Столы в холле стояли буквой П, гостей было человек 40 – 50: футболисты со своими женами и подругами, родственники, коллеги хозяина, друзья и подруги невесты.

Все шло традиционно: поднимался один из гостей, говорил тост и вручал подарок или конверт с деньгами, мы играли туш, народ кричал: «Горько!», а молодожены с удовольствием целовались. Играли мы вальс молодоженов, медленные и быстрые танцы и по заказу полузабытый ныне вальс – бостон, который классно танцевал хозяин дома со своей супругой. Сначала веселились под разные салаты, потом из ресторана «Петровский» привезли их фирменное мясо, тушеное с грибами. Ближе к 23 часам старшие гости начали кучковаться, вызывать такси и уезжать домой. Но футболисты – все же тренированные ребята, да и невеста завелась, заказала нам чарльстон (он был тогда моден), танцевала на столе и с удовольствием и бесстрашно падала в объятия жениха, который надежно и радостно ее ловил.

Наконец хозяин дома встал обошел вокруг столы и сразу поморщился: на столах были тарелки с недоеденной закуской, хрустальные вазы с остатками салатов, куча бутылок с остатками разных напитков, а на скатертях – разные пятна от пролитого вина и следы от туфель невесты. Хозяин попросил нас устроить полчаса непрерывных танцев и организовал смену интерьера. Посуду вынесли в кухню и частично помыли, половину столов вынесли в другие комнаты, все скатерти сменили, а в кухню мимо нас пронесли огромную бутылку «Старки» и целого соленого лосося больше метра длиной. Такую бутылку я видел первый и единственный раз в жизни: она была из ребристого стекла высотой примерно в полметра и диаметром сантиметров 30. Емкость ее навскидку была порядка 10 литров, на боковой поверхности заводская этикетка с надписью. Старку разлили по графинам, поставили чистые приборы, внесли тарелки с бутербродами из лосося и веселье продолжалось.

Только в четвертом часу отец невесты выдал нам по двадцать рублей и вызвал нам такси. Надо сказать, что мы были все вымотаны этим восьмичасовым танцевальным марафоном. Особенно трудно пришлось гитаристу, который стер в кровь пальцы на левой руке и в конце свадьбы мог играть только на двух самых толстых струнах, как бас-гитарист.

Я тогда подумал, что партхозноменклатура живет в какой то параллельной, отдельной от остального народа реальности. Там, где есть такие огромные квартиры, заводы, выпускающие такие спецбутылки и огромных соленых спецлососей, спецраспределители, спецмагазины, спецсвязь и еще много разных спец.

Но если посмотреть на нынешних хозяев жизни, нахапавших себе в 90-е годы кучу общенародного добра, построивших себе замки в Англии и виллы на Лазурном берегу, то та номенклатура жила не бедно, но достаточно скромно.