Путин в за-Асаде

30 сентября Россия начала военную операцию против «Исламского государства» в Сирии. На военной базе в Латакии развернуты более 50 самолетов и вертолетов и около двух тысяч военных. Как Кремль ввязался в войну на Ближнем Востоке, почему российская авиация бомбит сирийскую оппозицию и почему это грозит Москве международной изоляцией?
<hr/>
1
Выступление Владимира Путина на 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН 28 сентября было срежиссировно идеально: в один день с президентом России в Нью-Йорке выступал Барак Обама, но в здании ООН главы государств не встретились. Путин вошел в здание после того, как свою речь закончил Обама. Когда американский президент выходил на улицу, Путин заходил в зал для выступлений. 
 
Выступление Владимира Путина было срежиссировано идеально.
Обама посвятил большую часть своей 45-минутной речи урегулированию сирийского вопроса — Путин уделил этой теме примерно половину выступления. Позиции президентов стран — основателей ООН разошлись: по мнению Обамы, терроризма в Сирии не будет без Башара Асада. По мнению Путина — без Башара Асада не будет Сирии. 
 
Этой встречей Путин фактически прорвал международную изоляцию, в которую попал после начала активных военных действий на востоке Украины.
Вечером того же дня политики обсуждали эту тему на первых за два года двухсторонних переговорах. Этой встречей Путин фактически прорвал международную изоляцию, в которую попал после начала активных военных действий на востоке Украины. Для администрации Обамы встреча один на один — знак расположения, и хотя президент США не хотел встречаться с российским коллегой, Кремлю удалось настоять на диалоге. К моменту вечерней беседы на сирийской военной базе в Латакии были замечены российские войска; некоторые наблюдатели сочли это главным козырем Путина на переговорах.
Предложив свое решение сирийского «вопроса», 29 сентября Путин вернулся в Москву, и уже 30 сентября в 10 утра спикер Совета федерации Валентина Матвиенко объявила, что сенаторы рассмотрят вопрос о возможности применения вооруженных сил России за рубежом. Голосование прошло в закрытом режиме — за разрешение использовать войска верхняя палата парламента проголосовала единогласно. В документе, принятом чиновниками, Сирия не упоминается ни разу, но к завершению голосования российские боевые самолеты в Латакии уже были заправлены и готовы к взлету. Уже через три часа после разрешения на использование войск стало известно о том, что российская авиация нанесла первые удары по противникам Башара Асада.
 
 
 
К концу сентября украинские сепаратисты практически исчезли из эфира центральных российских каналов — в новостных выпусках их заменили известия из Дамаска.
Вторжение в Сирию является попыткой Путина выбраться из капкана санкций и изоляции, уверен политолог Глеб Павловский. Вечером 30 сентября представитель самопровозглашенной «Донецкой народной республики» Денис Пушилин объявил о прекращении войны на Донбассе и отводе тяжелых вооружений от линии cоприкосновения с украинскими войсками. К концу сентября украинские сепаратисты практически исчезли из эфира центральных российских каналов — в новостных выпусках их заменили известия из Дамаска. День за днем в этих передачах президент Башар Асад побеждает в сражениях террористов, но при этом почему-то проигрывает гражданскую войну. 
 
<hr/>
2
Диктатор против халифата
 
Война Башара Асада правда почти проиграна — с одной стороны его теснит оппозиция, с другой — «Исламское государство» (деятельность этой организации, признанной террористической, запрещена в России). Против Асада не только западные демократии, но и весь суннитский мир: оппозицию поддерживают деньгами и вооружением монархии Персидского залива и Турция, добровольцами в «Исламское государство» едут фундаменталисты из стран Африки, второе поколение европейских иммигрантов-мусульман, жители среднеазиатских республик и России. 
Для западного мира «Исламское государство» — безусловное зло, но многие мусульмане относятся к нему сочувственно. В июне 2014 года лидер организации Абу Бакр аль-Багдади провозгласил создание исламского халифата, а себя — его первым халифом. С точки зрения многих мусульман, восстановление халифата и война за него — священный долг, предписанный Кораном. Чем больше у «Исламского государства» побед — тем больше для них зримых доказательств того, что халиф — настоящий. 
Возможно ли победить такую силу военным путем?
 
Костяк вооруженных сил «Исламского государства» — бывшие иракские военные, имеющие давние дружественные и профессиональные связи с сирийской армией.
По крайней мере, армия Асада долгое время этого делать не пыталась. С начала гражданской войны в Сирии сторонники аль-Багдади почти не сталкивались с правительственными войсками, борясь с недружественными Асаду курдами и оппозицией. Костяк вооруженных сил «Исламского государства» — бывшие иракские военные, имеющие давние дружественные и профессиональные связи с сирийской армией. Даже сейчас территория «Исламского государства» практически не соприкасается с границами контролируемой Асадом территории; очевидцы сообщают об активной торговле между Сирией и «Исламским государством», а на территории провозглашенного халифата работают оба сотовых оператора Сирии.
Один из них — Syriatel — принадлежит двоюродному брату Асада, влиятельному бизнесмену Рами Махлуфу. 
Самые напряженные бои армия Асада ведет с оппозицией; неудивительно, что именно ей достались первые удары российской авиации. 
 
И даже несмотря на то, что сирийская оппозиция в основном состоит из исламистов, борьбу с ними сложно назвать борьбой с терроризмом. 2 октября Турция, Саудовская Аравия, Катар, США, Великобритания, Франция и Германия призвали Россию прекратить бомбардировки оппозиционеров; в заявлении говорилось, что действия России способствуют эскалации конфликта и провоцируют рост экстремизма в Сирии. 
Военная база в Латакии находится в 40 километрах от линии фронта. Если противоборствующие стороны посчитают российскую базу достаточной угрозой — российские военные могут стать для противников Асада первоочередной целью, предупреждает военный аналитик Александр Гольц, и не факт, что они готовы к отражению атаки. 
<hr/>
3
Внутреннее сопротивление
Сейчас российские военные, вероятно, надеются обойтись в Сирии малой кровью. В интервью французской радиостанции Europe 1 глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков заявил, что российская армия планирует управиться с исламистами за 3-4 месяца бомбардировок. Гольц уверен, что это невозможно. 
По словам эксперта, авиаударами противников Асада не остановить, — это можно сделать только с помощью наземной операции. Но сирийская армия обескровлена и вряд ли готова к таким боям, а Россия к наземной операции неспособна. «Но даже если бы случилось чудо, и России удалось бы развернуть в Сирии военный контингент из 10-20 тысяч военных, использование регулярной армии против военных формирований всегда обречено на провал», — предупреждает Гольц. 
 
«Эта война не может быть популярной: ведь никаких реальных угроз мы не испытываем...»
Насколько Россия готова к полномасштабной войне на Ближнем Востоке? Сейчас, согласно опросу «Левада-центра», против военной операции в Сирии выступает 69% опрошенных граждан. Сирийский конфликт их в целом мало волнует: против материально-технической поддержки армии Башара Асада выступают 41% населения, 40% не хотят, чтобы Россия помогала Сирии деньгами, 57% не хотят, чтобы Москва принимала и поддерживала сирийских беженцев. «Эта война не может быть популярной: ведь никаких реальных угроз мы не испытываем, — уверен Глеб Павловский. — Зачем помогать неудачливому доктору или еще более неудачливому диктатору»? 
Более 10% населения России — мусульмане, среди них поддержка военной операции, вероятно, еще ниже. С одной стороны, российской пропаганде теперь придется объяснить мусульманам, почему армия бомбит их единоверцев. 
С другой — властям придется что-то делать с ростом ксенофобии в обществе, разжигать которую Кремль очевидным образом сейчас не готов. 
Пока глава Чечни Рамзан Кадыров просит у руководства страны отправить в Сирию пехоту, чтобы «бороться с шайтанами», чеченцы стабильно пополняют ряды «Исламского государства». Хотя Россия и является важным поставщиком кадров для провозглашенного халифата, до начала военной операции она не значилась среди первоочередных целей для исламистских атак — первоочередной целью для халифата были святыни ислама в Саудовской Аравии и Израиле. Теперь ситуация изменилась. 
 
Уже на следующий день после начала военной операции в Сирии в московском общественном транспорте обновились объявления о террористической угрозе.
«На стороне ''Исламского государства'' воюют, по разным оценкам, от 10 до 15 тысяч выходцев из СНГ, думаю, что сторонников организации в стране на порядки больше, — напоминает председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль. — Если ты объявляешь кому-то войну, ты должен ожидать, что тебе объявят войну в ответ». Уже на следующий день после начала военной операции в Сирии в московском общественном транспорте обновились объявления о террористической угрозе. Начальник отдела информационных программ управления заместителя мэра Москвы по вопросам антитеррористической деятельности Вячеслав Попов пообещал городу новые брошюры о том, как опознать террористов. Способны ли спецслужбы справиться с этой опасностью? В последние годы большинство публичных процессов над террористами выглядели как борьба с виртуальной, а не реальной угрозой. 
При этом даже реальная борьба с террором не обязательно будет расценена в мире позитивно. Не только российские государственные каналы умеют орудовать пропагандой. «Распятых мальчиков на Ближнем Востоке умеют делать гораздо лучше, чем в Москве, — предупреждает Павловский. — Придумывать телефейки, — это профессия на Ближнем Востоке отработана очень давно». 
Видео с разрушениями (реальными или мнимыми) гражданских объектов не прибавят популярности России не только среди российских мусульман или западных стран, но и среди традиционных союзников России. 
 
 
Выбраться из этого конфликта — значительно сложнее, чем забраться в него. Москва оказалась в патовой ситуации. Покинуть Сирию, пока в ней действует «Исламское государство», для властей означает фактически признать свое поражение как перед мировым сообществом, так и перед электоратом. Ввод войск и отправление призывников на ненужную войну приведет к росту социальной напряженности в России. «Когда Кеннеди отправлял военных советников во Вьетнам, он не не мог представить, во что это выльется», — предупреждает Гольц.