Философский статус принципа дополнительности

В науке термин «принцип» употребляется чаще, чем это необходимо, что затрудняет четкое различение принципа от закона науки. Градация степени общности теоретических положений обладает многими полутонами и существует переходная область, в рамках которой трудно определить, закон это, принцип или некоторое неясно выраженное «методологическое соображение».

Будем считать, что принцип от закона отличается тем, что первый имеет широкий методологический характер, фундаментальные методологические последствия и применим в различных областях человеческой деятельности, а не только в той теории, в которой он возник. В то же время максимально широкая область применения естественнонаучного закона определяется только областью применения данной конкретной науки. Хотя, разумеется, теоретическое положение всегда имеет ту или иную методологическую функцию.

Будем считать также, что принцип от методологического соображения отличается тем, что первый верифицирован в процессе построения теоретических систем и, по крайней мере, потенциально, может быть построена конструктивная схема его действия. Примером методологического принципа является средневековый принцип двойственности истины. В наши дни это принцип конкретности истинностной оценки знания, принцип относительности, принцип дополнительности, принцип соответствия и т.п.

Случается так, что в рамках некоторой конкретной науки рождается новый подход, открывается закономерность, присущая всему процессу человеческого познания. Это обычно происходит в рамках ведущей науки своего времени. Такой наукой в первой половине XX в. являлась физика вообще и квантовая механика в особенности. В ней-то и родилось сначала эмпирическое соотношение, затем теоретическое положение и, наконец, вышедший за рамки физики методологический принцип дополнительности. Правда, некоторые авторы сомневаются в правомерности самого термина «принцип дополнительности», поскольку в этом случае «не удается использовать логический квантор общности»; они считают, что принципом дополнительности называют скорее некое методологическое соображение, некую идею. Но мне думается по этой причине для идеи не следует искать иное наименование. Принцип дополнительности далее обозначим «ПД». А в том, каким образом он оправдывает свой статус, применим ли к нему квантор общности, как и в некоторых других спорных вопросах, попытаемся разобраться.

Прежде всего, следует отметить, что принцип дополнительности значительно шире, чем явления, подобные корпускулярно-волновому дуализму. Распространенное выражение о «противоречивой корпускулярно-волновой природе» микрообъекта неправомерно. Природе до наших трудностей дела нет. Просто имеются различные, соответствующие различным приборным взаимодействиям взаимодополняющие способы описания объекта.

Ещё в 1927 г. Н. Бор писал: «Две точки зрения на природу света являются скорее двумя различными попытками интерпретации экспериментального материала, в которых ограниченность классических понятии находит взаимно дополняющее выражение». / Избр. научные труды. Том 2. М., 1971, с.32./

Но почему же попыток интерпретации должно быть именно две? Их может быть несколько. Любые понятия с точно фиксированным содержанием являются огрублением, остановкой переменчивой реальности. При расширении сферы взаимодействия человека с природой, расширении и изменении практики, постановке нового эксперимента рано или поздно обязательно получение такого экспериментального материала, который приводит к изменению существующих и введению новых, дополнительных понятий и, соответственно, построению новых теоретических систем.

Именно принципиальная неполнота, незавершенность любого понятия и любого опыта позволяет утверждать, что для всех теоретических систем принципиально возможны, а на определенном этапе и неизбежны дополнительные теоретические системы. На это могут возразить, что в науке имеются строгие, завершенные понятия, завершенные эксперименты и теории. И это действительно так. Но завершенность относительно некоторых конкретных условий познания есть всегда конкретная завершенность.

Считать «корпускулярно-волновой дуализм» проявлением диалектического закона единства и «борьбы» волны и частицы - то же самое, что искать энтелехию. Бор отнюдь не считал дополнительность тождественной противоречию. Говоря об идее суперпозиции волновой теории Луи де Бройля, он подчеркивал, что «здесь мы имеем дело не с противоречащими, а с дополнительными толкованиями явлений, которые лишь вместе дают естественное обобщение классического способа описания».

.

Так что не следует считать ПД принципом, выражающим «двойственность сущего, нашедшую выражение в существовании парных диалектических категорий» применённых «с той целью, чтобы это изучение было наиболее полным и всесторонним». Не надо подгонять ПД под парность категорий гегелевской диалектики. Вовсе не в этом проявляется эпистемологический характер ПД.  

Нельзя не признать существование разнонаправленных тенденций в природе и обществе, в науке, в «духе», если под этим термином понимать всякую мыслительную деятельность. Только они не противоречивы, т. к. противоречия относятся к речи, к вербализованному мышлению. В природе существуют взаимодействия, а не противоречия. И не взаимоисключающие, а зачастую взаимопредполагающие и конструктивно взаимодействующие в одной и той же системе. И не противоположные, а просто разнонаправленные тенденции. Именно тенденции! Противоречия сами по себе не могут быть источником развития. Существуют материальные носители разнонаправленных тенденций. Причем, противоположность в этом смысле вовсе не выражается противоположно направленными «взаимоисключающими» векторами. Различная направленность взаимодействий может быть выражена диаграммой с векторами, направленными под разными углами, приложенными в разных точках системы. И при этом результатом взаимодействия различных тенденций будет вовсе не механическая векторная сумма составляющих векторов.

Вот взаимодействие различных тенденций и есть источник развития, становления, если угодно - «ядро диалектики». Принцип же дополнительности в физике означает тот простой факт, что объект в разных условиях познания, в разных экспериментальных и теоретических системах может и должен изучаться с помощью различных категорий и понятий.

ПД отнюдь не обязательно предполагает гегелевское «раздвоение единого», возможны не только две, а три и более взаимодополняющие системы исследования, каждая из которых внутренне логически непротиворечива и внешне толерантна к своим дополняющим. В связи с изменением познавательной ситуации и смещением акцентов в науке можно ожидать рождения принципиально новых методологических принципов в исследовании феномена о человеке, в кибернетике, информатике, теории управления. Интенсивно развиваются системные исследования, общая теория систем, синергетика.

Появившись как методологический принцип описания физической реальности, принцип дополнительно прошел сквозь годы, меняясь под воздействием развивающегося теоретического знания и оказывая, в свою очередь, воздействие на это знание. Сначала ПД в СССР критиковали, как идеалистический. Примерно так: «Принцип дополнительности Бора вполне соответствует духу операционализма. Здесь выдвигаются на первый план не особенные свойства микромира, а возможности наблюдателя. Это не физический, а философский субъективно-идеалистический принцип, связанный с отрицанием объективности микроявлений и причинности»  Понятно, что операционализм, позитивизм, идеализм – всё это для воспитанных на пятой главе «Краткого курса» авторов было бранными словами.

Позже пытались рассматривать ПД как выражение единства противоположностей и таким образом «обвенчать» его с диалектикой. Это звучало уже примерно так: «Принцип дополнительности, как физический принцип, выражает двойственность сущего (!?), нашедшую выражение в существовании парных диалектических категорий (!) и примененную при изучении физических объектов с той целью, чтобы это изучение было наиболее полным и всесторонним».

Оба подхода неправомерны и вытекают из необоснованного отождествления «духа и материи», материального мира и знания физической реальности. 

Можно согласиться с тем, что ПД — не физический, а философский принцип. И не "субъективно-идеалистический" как порой считали, а методологический принцип, не имеющий прямого отношения к решению так называемого довольно бессмысленного «основного вопроса философии». Что же касается второго высказывания, то по существу ответ на него дан выше, но в одном тоже можно согласиться: изучение любых объектов должно быть наиболее полным и всесторонним. Хотя для этого не нужно вводить особый принцип, это и так святая обязанность науки.