За что стоит сказать "спасибо" Саакашвили и бандеровцам

Люди часто по прошествии времени начинают воспринимать окружающую действительность как само собой разумеющуюся. Однако всё могло быть совсем по другому распорядись история чуть свернуть.

В первой половине 2000-ых годов запад усиленно пытался внедрить фашистскую идеологию в Россию. Финансирование российских нацистов шло такими же путями как и бандеровцев. Березовскобелковские создавали свои карманные организации ничуть не стесняясь того что идеологами "русских" нацистов были лица совсем не русской национальности. Зачем заморачиваться конспирацией если "пипл хавает."

Ситуация была достаточно напряжённая. С одной стороны было хватит кормить Кавказ, Россия для русских с другой рост националистических настроений в Татарстане, Башкирии, Северном Кавказе. Даже появлялись проекты отдельных Уральской и Дальновосточной республик.

Самая поддающаяся внушению часть населения молодёжь была увлечена националистической риторикой доходящей до нацизма и расизма

По России явственно гуляло предчувствие "югославского сценария".

В 2006 году на эмоциях после того как в центре Москвы министру культуры Кабардино Балкарии скинхеды бутылкой разбили голову я написал этот памфлет.

"Сидят себе как то Пушкин с Лермонтовым на облачке и наслаждаются как всегда обществом прекрасных гурий. Но как то скучно наслаждаются, без энтузиазма.

- Ну что вы Александр Сергеевич, опять заскучали? Может сгоняем Дантесу по мордам-с надаем?

- Да ну! Надоело уже слушать его причитания с извинениями.

- А шампусику?

- Что толку? Одни пузырьки и никакого опьянения.

- Ну так гурий новых потребуем!

- Осточертели эти гурии. Лучше бы их совсем не было, лучше благородное мученическое воздержание, чем эти покладистые коровы. Никакого вдохновения. Мне уже лет двадцать как ни одна рифма в голову не приходит.

- И не говори. Я вообще удивляюсь как это я раньше умудрялся такие стихи писать? А как хочется снова ощутить этот кураж, когда из тебя рифма прет без удержу, до головокружения.

- Я думаю Михаил, что больше нам этого не испытать. Горько.

- А что если нам на родину смотаться? Я знаю Толстому лет тридцать назад разрешили на землю спуститься, он дня три где то околачивался, вернулся довольный. Уселся новую версию «Крейцеровой сонаты» писать.

- Было бы неплохо побывать в России, чем мы хуже Толстого?

И стали Пушкин с Лермонтовым хлопотать о посещении родины, вроде как в творческую командировку, за впечатлениями. Якобы родная земля в их талант новые силы вдохнет. Грозились в случае отказа требовать перевода их из Рая в Ад. Если уж изнутри пылать не можем так пусть хоть снаружи пламенем будем объяты. Долго ли коротко длились их хлопоты - не знаю, но однажды предстал перед ними ангел.

- Прошение ваше удовлетворено. Я должен ознакомить вас с правилами поведения на земле. Во первых вы ничем не должны отличаться от местного населения, не совершать грехов иначе ваше дело о помещение в Рай может быть пересмотрено. Вас отпускают на три дня. Если захотите вернуться раньше воля ваша – умирайте. Куда бы вы хотели отправиться?

- В столицу России.

- С богом!

И вот в прекрасный летний денек 2006 года по улице Тверской не спеша шли двое мужчин. Никто бы не смог признать в этих обычно одетых людях светочей русской поэзии. А никто и не узнавал. Так они и поднимались в верх по улице, приближаясь к памятнику одного из них. Души их временно пребывающие во плоти жадно впитывали свежие впечатления.

- Ай да Лермонтов, ай да сукин сын, а хорошо ты придумал!: - выпалил от полноты чувств Александр Сергеевич.

- Самому нравиться. Вернемся, ей богу, снова писать буду.

Прекрасные настоящие живые девушки шли мимо них, стреляя глазками. Необычная, но отнюдь не плохая музыка звучала из ресторанов и проезжающих машин. Так они дошли до большой площади. Присели на скамеечке и стали любоваться. Один на самого себя в бронзе, а другой на девушек рядом.

- Как ты думаешь, друг мой Пушкин, выгонят ли нас за это из Рая?

- Скорее всего! – без слов поняв о чем говорит Михаил Юрьевич, ответил Пушкин.

- Ну и черт с ним.

Но не успели друзья поразмышлять на тему «а стоит ли?», как к их скамейке подошла стайка молодых людей.

- Эй, урюк! Чего расселся как у себя дома? Вали отсюда.

Ошарашенный Александр Сергеевич поморгал глазками пытаясь осознать, что это обращаются к нему. Как ни как и при жизни и после смерти он был великим русским поэтом!

- Господа это вы к нам обращаетесь? Все таки с надеждой на недоразумение спросил он.

- К тебе черножопый, к кому же еще? – весело сказал парень с короткой стрижкой и тяжелыми ботинками.

Остальная группа, среди которых были и девушки дружно захохотала.

- Немедленно извинитесь: - закричал, наконец пришедший в себя Лермонтов.

- Черт с ним в ад так в ад! Я вызываю вас на дуэль господа! – вскричал теряющий рассудок Пушкин.

- Дуэль!? Будет тебе сейчас дуэль! – с новым гоготом откликнулась толпа.

И на голову Александра Сергеевича со звоном опустила бутылка с пивом. Пушкин рухнул как подкошенный. Прошедший Кавказ Лермонтов бился минуты две, но и он потом лег рядом с другом, ощущая на себе продолжающиеся удары ногами.

Лежа рядом с бесчувственным Пушкиным, Михаил Юрьевич думал, а не пересмотрены ли уже их дела в райской канцелярии? Может быть они уже в аду и это такие им мучения назначены за грехи?

Где то рядом раздалась трель милицейского свистка и пинать друзей перестали. Развлекающаяся компания уселась на освободившуюся скамейку и попивая пиво принялась обсуждать событие.

- Совсем обурели черномазые! Пиво в центре Москвы спокойно нельзя попить.

- Они думают если на русском научились говорить, людьми стали. 

- А может вы зря другого били, он вроде светлый, может быть русский?

– засомневалась самая молоденькая девушка.

- Ни хера. Все правильно. Нечего с черными дружить, из за таких как он в Москве не продохнешь.

Тут к скамейке не торопясь подошла парочка милиционеров с автоматами на перевес.

- Ну чё? Чё вы тут устроили?

- Да ничего. Мы тут сидим пиво пьем, а этот черный со своим другом к нашим девушкам пристает с предложениями грязными, ну мы и успокоили их.

- А зачем шуметь? Тихо это делать нельзя?

Один из милиционеров постучал носком сапога по Пушкину. Не дождавшись реакции повернулся к Лермонтову. Увидев, что тот приподнимается спросил.

- Ваши документы?

Лермонтов сел на земля, помотал головой, пытаясь прийти в себя и сообразить, а были ли у них документы.

- Ну что, нет документов? Ну цепляй друга, поедете с нами.

Михаил Юрьевич пытался что то сказать, объяснить, что это на них напали эти молодые хулиганы, но ничего у него не выходило. Слова как то не складывались, жуткая горечь стояла в горле. Никогда еще он не испытывал такого унижения и обиды.

Однако понукаемый милиционерами, он поднял Пушкина и повел его за стражами порядка к машине. Их посадили на заднее сидение и один милиционер обернулся к ним.

- Ну что едем? Или все таки какие-нибудь документы найдем?

- А вы поройтесь по карманам. Что так ничего и нет? Вы что без денег по городу ходите?

Наконец до Лермонтова стало доходить, чего ждут от него стражи порядка. Он стал лихорадочно шарить по карманам, своим и все еще полубессознательного Пушкина. Но нигде денег не было. По видимому молодые люди в процессе битья успели обчистить их карманы.

- Нет, ничего нет. Нас обокрала та компания.

- Рассказывай! Ну так позвони кому-нибудь, пусть привезут. Я тебе даже телефон свой дам.

- Нам некому звонить- совсем повесил голову Лермонтов.

- Ну что, значит поставим вас в план. Поехали.

Их привезли в мрачное двухэтажное здание и заперли в комнате за решеткой, напротив дежурного по отделению.

За пол часа прошедших до того как их повели в кабинет к дежурному, Лермонтову удалось кое как привести в чувство Пушкина. Их провели гулким коридором и усадили на против бесцветного милиционера, с одной большой звездочкой на погонах.

- Имя, фамилия, Отчество. – рявкнул он глядя на Пушкина.

- Александр Сергеевич Пушкин.

- Ну ты смотри, ну наглёж. Понаедут, по накупают паспортов и в русские себя записывают. И еще какие фамилии берут! Ну какой ты Александр Сергеевич? С такой башкой? Ты в зеркало себя видел? Гражданство?

- Я российский подданный.

- Ну ну. Все вы теперь россияне.

- Почему вы со мной так разговариваете. На нас напали, избили, ограбили и нас же привезли в тюрьму.

- Так сидел бы себе в своем чуркестане, никто бы тебя не бил.

- Я родился в России и всегда здесь жил.

- Ну значит не повезло тебе. Прописка?

- Что, извините?

- Где живешь?

- Я жил в Санкт-Петербурге.

- В Москве регистрация есть?

- Что?

- Значит нет!

- Простите милостивый государь- не выдержал Лермонтов – а что теперь в России никто кроме русских не имеет права жить?

- Право имеет, но жить не будут. А ты что трепыхаешься, за дружка беспокоишься?

- Я собственно тоже по крови не совсем русский. Мои предки из Шотландии.

- И чего ты здесь делаешь? Ехал бы к своим предкам.

Тут то Михаил Юрьевич и подумал. А что мы здесь действительно делаем. Ясно, что этот мир не похож на нашу милую Россию. Эта не наша Родина. Нам подсунули злую мачеху. Переглянулись Лермонтов с Пушкиным и дружно навалились на милиционера, выдирая из его кобуры пистолет.

Когда на шум выстрелов в кабинет ворвались сотрудники отделения, перед их глазами предстало странное зрелище. Дрожащий в углу майор и два постепенно исчезающих тела с пулевыми отверстиями в висках."

Сейчас мне и самому кажется, что это как то слишком мрачно, но в 2006 году так совсем не казалось. И думалось, ситуация будет только ухудшаться.

И тут провидение послало нам идиота в помощь. Господин Саакашвили решил поиграть в Наполеона. Пятидневная война понадобившаяся чтобы разгромить незадачливого вояку пробудила истинную патриотическую сущность русского народа. А чеченские военные в составе российской армии заставили задуматься о единстве страны и общем будущем.

После 2008 года националистическая риторика как то стала уходить с улиц городов и постепенно маргинализироваться. Хотя нацисты вовсе не собирались сдавать позиции. Чего стоят только совместные учебные лагеря в Подмосковье проводимые вместе с украинскими нацистами.

Основной удар нацисты повели на русское имперское сознание. Пропаганда создания истинно русской государственности внутри России отдельной от других национальных образований это отработка явного заказа на раскол страны.

Майдан на Украине вызвал эйфорию и дикую зависть "русских" нацистов. Они хотели так же у себя дома. Но к нашему счастью тот же майдан окончательно поставил крест на идеологии нацизма.

Невозможно продолжать настаивать на генетической исключительности своего народа когда твои генетически однородные братья ведут против тебя войну на уничтожение.

Становится понятно, что дело вовсе не в генетике, а в ментальности. В душе народа, в его мировоззрении.

С началом украинских событий в нашей стране окончательно вспомнили свои исторические корни, свою имперскую суть и противоестественность нацизма для России.

Вот за что стоит сказать спасибо Саакашвили и бандеровцам. Хотя наша благодарность не должна помешать поставить их к стенке в конце концов.