Погода налаживалась ("Падающего - толкни!")

Еще с вечера обещали грозу. Но пока же газон был слишком ярок и солнце светило слишком. Все это было невыносимо. Все. Особенно - слезы в его глазах, слезы на его щеках, слезы, что текли и капали в траву, второй год спорящую за место у камня с ненавистными ею бархотками. Казалось, она за всю свою жизнь не смогла бы собрать столько слез. "Он играет" - пискнуло неведомо откуда взявшееся сомнение и шмыгнуло в ближайший куст можжевельника. "Ну и пусть, какая теперь разница" - прошелестела мысль, спрятавшись за лист клена. Вовремя. Вокруг уже раскручивался и набирал силу вихрь сожалений, стыда и приступа новой боли. Кто придумал эту глупость - будто бы "там" боли нет?
Стремительно темнело небо. 
"Как он меня нашел? Зачем? Предатели!" - раскачивалось в кронах деревьев. 
"Слабачка! Даже с этим не смогла справиться, как надо" - ухнул стыд глухим отголоском грома.  "Добрыми намерениями дорожку то вымащивала.." - выгнулся, спасаясь от ветра, кленовый лист.. 

Казалось, все предусмотрела, все сделала для того, что бы он никогда ничего не узнал.. Грандиозный план, круто замешенная ссора, гордый и оскорбительный уход в никуда с выброшенным телефоном, паспортом и жизнью.
"Неужели все?" - оживился куст сомнений. "Да!" - резко встряхнул веткой клен. 
Она позаботилась об этом. Искренне. Ведь ей ничего не нужно было, кроме одного - не быть обузой.. А доказывать - ни-че-го. 
Это не его вина, что ей не возможно стало жить иначе. Никак невозможно. 
Так? Какие же теперь сомнения? 
Ее решение. Ее выбор. А он.. 
Он навсегда должен был остаться в неведении, в счастливом неведении, в счастливой и успешной жизни с солнечным газоном перед домом дочки пузатого мера и его жены. 
Не выдержав, заплакала дождем, смешиваясь с его слезами у корней бархоток.. "Так трогательно" - подумала ласково, но под кустом почему то мерзко и коротко хихикнуло. 
"Узнал – ну что же теперь? Живи и будь счастлив! Ты же этого хотел, хватит лжи.” Дождь колыхнулся вдруг под порывом ветра, плеснув пригоршней капель в его лицо. 
“Не думай обо мне, как не думал раньше. Обо мне, глупой девчонке, которая не смогла жить без тебя.

О дурочке, которая думала, что любовь можно прекратить. Которая не знала.. да ничего вообще не знала. Ни о жизни, ни о смерти. Которая так желала тебе счастья, что не смогла пережить его отсутствие, обвинив в этом себя. Но, как это ужасно, что ничего не прекратилось  -  и я по-прежнему люблю тебя. Люблю!» - лилось с небес тоннами воды. Вода пенилась ручейками, стекала к бархоткам, убегала под могильный камень.. 
Мужчина будто очнулся, запоздало открыл зонт, вытер лицо. Глаза были сухие и ясные, как недавнее жаркое солнце. 
"Эгоистка" - подумал мужчина, зашагав прочь от могилы, насвистывая веселенький какой то мотивчик.. Нет, ну правда, более эгоистичной барышни он не встречал. Сколько сил пришлось потратить на усмирение стихии этой "первой любви". А говорил ведь ему мудрый Борька - "не спи с малолетками.." Борька. Борис Аркадьевич. Друг и партнер. "Как же ты мне мешаешь сейчас, Борька" - подумал с досадой.
Шагая к машине, припаркованной под огромным вязом у ворот кладбища, он вдруг ощутил огромный прилив сил. Эмоции улеглись вместе с дождем и он даже был рад, что позволил себе вот так, навзрыд, как ребенок, выплакаться. Все эти нервотрепки с делами за последний год, напряжение. А тут такой вот “повод”. После слез думалось легко и ясно. Теперь он точно знал, как разрешить неразрешимые противоречия с Борисом. Нет человека – нет проблемы. Только так. Просто нужно все предусмотреть и подготовить.. 
Ключ мягко повернулся в зажигании и машина заурчала, медленно разворачивая колеса. 
Дождь затих, но вдруг, непонятно откуда, последняя шальная молния разорвала небеса, прицелившись острием прямехонько в верхушку вяза. Дерево полыхнуло, накренилось, секунду провисев в воздухе, словно раздумывая, и рухнуло всей своей вековой тушей на крышу так и не успевшей отъехать машины. 
"Эгоистка, да!" - насмешливо повторил раскат грома эхом к скрежету покореженного железа. 
Она так любила с ним во всем с ним соглашаться... 
Погода налаживалась. 
Ливень кончился, оставив высоко в небе одно лишь пушистое, молочное с позолотой облачко.. Хорошенькое, аж жуть! «Да, да, да!» - рассмеялся солнечный лучик, выскользнув из-за него, ощупывая и вороша можжевеловый куст. Куст молчал.