Бортовой журнал астронавтки

В течение последних двух дней Буч и я потратили много времени на техническое обслуживание скафандра для выхода в открытый космос (EMU), и это, без сомнения, было наиболее сложной и тонкой работой, из тех, что я выполняла на орбите до сих пор. 

Скафандр NASA для работы в открытом космосе — это по сути маленький космический корабль для одного человека, который поддерживает его жизнедеятельность за пределами космической станции в течение нескольких часов, обеспечивая подачу кислорода для дыхания и создания нужного давления, циркуляцию охлаждающей воды, удаление углекислого газа, связь и ряд других функций.

Одним из наиболее важных компонентов системы жизнеобеспечения является блок вентилятора-насоса-сепаратора, или просто FPS для тех, кто знаком с предметом. Это отдельный и удивительно компактный модуль, который содержит вентилятор, обеспечивающий вентиляцию, насос, поддерживающий циркуляцию охлаждающей воды и сепаратор, удаляющий из контура вентиляции водный конденсат (от пота и дыхания), чтобы держать под контролем влажность внутри скафандра и не допускать запотевания стекла шлема.

На скафандре, которым Терри должен был воспользоваться в январе, этот блок отказал, и мы привезли на «Союзе» новый блок, который Буч и я должны были установить. Особенно осложнило работу по замене то обстоятельство, что изначально выполнение такой процедуры на орбите не предусмотрено, поэтому конструкция блока не была рассчитана на замену в условиях невесомости.

Читать далее в блоге автора

<…> Кроме того, сегодня я уделила много времени тренажеру ARED, предназначенному для выполнения упражнений на сопротивление. Этот необычайный механизм позволяет нам в невесомости делать упражнения, которые на Земле выполняются с отягощениями!

На ARED можно делать упражнения двух типов: с помощью большой планки, которая перемещает основной рычаг вверх и вниз (например, приседания, становая тяга, жим от плеч), и с помощью короткой планки, подсоединяемой к тросу (например, тяга штанги в наклоне, подъём на бицепс и даже скручивания). Сегодня мне нужно было забраться во внутренности ARED и заменить тросы, которые распределяют нагрузку от основного троса по нескольким шкивам. После этого я приступила к своей ежедневной тренировке, только на этот раз она была особенной: для меня был выделен отдельный канал связи с Кельном, где собрались мой спортивный тренер, мой физиотерапевт и мой врач, чтобы пронаблюдать за моими упражнениями по видеоканалу и дать указания по совершенствованию моей физической формы. При выполнении упражнений здесь необходимо соблюдать особую осторожность, чтобы не получить травму!

К сожалению, сегодня на ARED был поврежден трос. Он, конечно же, не порвался, но мы обнаружили разлохмачивание его стальных нитей, что делает тренажер небезопасным для использования и не позволяет выполнять упражнения с верхним упором. Это обусловлено тем, что этот трос обеспечивает доведение основного рычага до верхнего упора, когда вы делаете, например, приседания или подъемы на носки — после завершения упражнений планка остается наверху. Без этого троса ничто не удерживает планку от опускания к нижней части платформы, например, в конце серии приседаний, поэтому мы в настоящее время ограничены упражнениями с нижним упором, такими как становая тяга или жим от плеч. И мы по-прежнему можем делать все упражнения с использованием троса! 

Читать далее в блоге автора

Вчера у меня был мой первый радиолюбительский контакт со студентами. Большой привет учащимся школ «Елена ди Савойя» в Бари и «Алессандро Вольта» в Битонто! Мне было очень приятно поговорить с вами, и большое спасибо за вопросы!

Контакты по любительской радиосвязи между астронавтами на МКС и студентами имеют давнюю традицию благодаря небольшой армии добровольцев из многих стран, которые работают с местными школами не только в день контакта, но и в течение нескольких недель или месяцев до этого события. Они учат студентов радиотехнике и рассказывают им о космосе, чтобы подготовить к мероприятию и, возможно, вдохновить на нечто большее.

С моей стороны мне лишь нужно было быть готовой ответить по соответствующему каналу в нужное время: это очень важно, поскольку мы должны находиться на линии прямой видимости с любительской радиостанцией на Земле и сеанс связи длится всего лишь около десяти минут. За пару минут до ожидаемого времени входа в зону радиовидимости я начала посылать запросы, чтобы проверить, принимает ли уже кто-либо мои сигналы. В конце концов, я получила вызов с наземной станции, и мы тут же начали наш разговор. Я слышала их голоса громко и чётко, что приятно удивило меня: я не ожидала, что качество сигнала будет таким хорошим. Надеюсь, что сигнал на другой стороне был такого же качества.

При таких коротких контактах нет времени для формальностей и разговоров о погоде: менее чем за десять минут мы должны были дать шанс задать свой вопрос каждому из 20 студентов, которые специально готовились к этому. Таким образом, я была готова к разговору. И тут поступил первый вопрос, — готовы ли вы? Вот он:

«Известно, что люди, когда они находятся в космосе, становятся выше. Что происходит с биомолекулами? Наблюдаются ли какие-либо изменения в третичной структуре белков?».

Я чуть было не упала со стула... если бы у меня был стул. (Интересно, какой эквивалент у этого выражения может быть в невесомости... есть предложения?)

Где наши старые добрые вопросы о космической пище и космическом туалете? Кроме шуток, я была действительно впечатлена всеми вопросами: они продемонстрировали большой интерес и широкие знания в области науки и техники, и вселили в меня большие надежды на наши будущие поколения учёных и инженеров. Продолжайте делать своё большое дело, девочки и мальчики!

Читать далее в блоге автора

Вы, вероятно, не заметили уведомления, но сейчас я вам всё расскажу: сегодня вечером наступает ночь Марангони! По крайней мере здесь, на космической станции.

Нам нравится шутить, что это звучит как название модной танцевальной вечеринки (интересно... сможете ли вы танцевать в космосе?), но на самом деле всё совсем наоборот: в ночь Марангони нас попросили не упражняться на тренажёрах и стараться как можно «нежнее» отталкиваться от поручней. И мы действительно должны были держаться подальше от стойки Ryutai в японской лаборатории, где проводится эксперимент Marangoni. Согласно протоколу этот эксперимент очень чувствителен к гравитационным колебаниям, то есть к небольшим ускорениям, которые мы сообщаем конструкции Станции, поэтому мы должны соблюдать осторожность. Таким образом, когда вы хотите провести тихий вечер дома на диване, мы можем сказать, что у вас вечеринка в стиле Марангони!

Как следует из названия, это исследование касается конвекции Марангони. Что? Конвекция? А разве утверждение о том, что в невесомости нет конвекции, не соответствует истине? В общем, соответствует, если вы имеете в виду естественную конвекцию, вызванную различием в плотности. Например, на Земле горячий воздух поднимается, потому что он имеет меньшую плотность, чем холодный. Но в условиях невесомости это не так, поскольку подъёмная сила обусловлена действием силы тяжести. Дело в том, что конвекция Марангони возникает на поверхности жидкости под действием сил поверхностного натяжения, или, точнее, в результате различия сил поверхностного натяжения, вызванного температурой. Звучит замысловато, но если вы видите, как масло в центре горячей сковородки стремится разбежаться по сторонам, то вы наблюдаете следствие конвекции Марангони.

Читать далее в блоге автора

<…> В течение этих двух дней в мой план также были включены интенсивные проверки зрения. В последние годы здоровью глаз уделяется особое внимание, поскольку нам стало известно о некотором ухудшении зрения многих участников долговременных экспедиций. У экспертов пока ещё отсутствует единое мнение о точной причине этого явления, поэтому нам важно собрать как можно больше данных. Я начала вчера с относительно простой проверки остроты зрения, которая не слишком отличается от той процедуры, с которой вы знакомы по визитам к офтальмологу. Затем Терри измерил давление жидкости внутри глазного яблока путём лёгкого нажатия на его поверхность зондом прибора под названием тонометр (я уже упоминала, что здесь мы должны полностью доверять своим коллегам по экипажу).

Сегодня мы получили изображения глаза, используя два разных инструмента: фундоскоп (который виден на фотографии) и томограф (в частности, если вы знакомы с такими вещами, о которых я знаю немного, речь идёт об оптическом когерентном томографе). Все эти тесты требуют помощи другого члена экипажа, а также дистанционного взаимодействия с инструктором на Земле, который в реальном времени получает изображения с оборудования и наблюдает за нашей работой с помощью видеокамеры.

Но это ещё не всё — завтра мы будем делать УЗИ глаза!

Читать далее в блоге автора

Сегодня вечером я полуночничаю — все остальные в нашем кольце из четырёх кают модуля Node 2 уже спят.

Я люблю слушать, как Станция работает ночью. Люди иногда говорят мне, что они хотели бы услышать полную тишину, которой, по их мнению, я наслаждаюсь в космосе, однако знаменитая фраза «В космосе никто не услышит твой крик» относится только к безвоздушному пространству. К счастью, внутри космической станции есть пригодная для дыхания атмосфера примерно с таким же давлением, что и у вас на Земле на уровне моря. Множество молекул, плотно прижавшись друг к другу, дружно передают звуки по всему жилому объёму Станции.

Здесь всегда присутствует достаточно сильный фоновый шум из-за непрерывной работы многочисленных вентиляторов и насосов. Это постоянное жужжание сигнализирует о том, что Станция находится «в добром здравии». В самом деле, если бы у нас возникла чрезвычайная ситуация, такая как пожар или разгерметизация, то даже при несработавшем аварийном сигнале мы бы сразу заметили неладное, потому что на станции стало бы тихо: в случае аварии компьютеры автоматически отключат вентиляцию.

Иногда некоторые шумы застают меня врасплох. Как в первый раз, когда я заметила странный шум в туалетной кабине, который сопровождался отчётливой вибрацией, передаваемой через упоры для ног на «полу». Оказалось, что это нормальное явление, когда операторы на Земле переключают установку по переработке урины в определённый режим.

Или, например, однажды, когда я выплывала из модуля Columbus, я услышала, как в одной из наших стоек с научной аппаратурой возник громкий шипящий звук, который продлился несколько секунд, а затем пропал. Я связалась с центром управления модулем Columbus в Мюнхене, и выяснилось, что они передавали с Земли серию команд на наш электромагнитный левитатор. Так что, всё это было запланировано!

<…> 

На данный момент я нахожусь в космосе уже почти месяц, и это означает, что сегодня у меня был день выдачи новых брюк! Да, на всю экспедицию нам выдают их всего шесть штук, так что сегодня настало время увидеть, что же приготовил для меня мой космический гардероб. На самом деле я думала, что все они будут одинаковыми, но... сюрприз! Это будет месяц зелёных брюк! Кстати, мне нравятся эти брюки, — они очень удобны и практичны, имеют много карманов и полос с липучками, чтобы удерживать разные предметы. Липучками также тщательно закрыты все карманы, чтобы не дать вашим вещам ни единого шанса выбраться наружу. Это потому, что здесь есть правило без каких-либо исключений: любые предметы в космосе норовят уплыть от вас!

Читать далее в блоге автора

Счастливого 24-го декабря! Сегодня Рождество — особый день для многих людей на Земле и, конечно же, для нас здесь, на космической станции. Гораздо более скромный повод для праздника состоит в том, что сегодня исполняется ровно месяц с того момента, как Терри, Антон и я прибыли на Станцию, наш новый дом в космосе. Время летит, не так ли?

Одна из специфических особенностей образа жизни на МКС заключается в том, что здесь вам не надо добираться до работы. К счастью, мне в моей жизни никогда не приходилось подолгу ездить в школу или на работу, но местные реалии доводят этот аспект нашей жизни до предела: вы просыпаетесь утром — и вы уже на работе. И если вы относитесь к тем людям, которые привыкли к поездкам на работу и обратно, как к своеобразному временному буферу, то здесь бы вам не понравилось!

Первое, что я делаю утром, прежде чем выбраться из спального мешка в своей каюте, — открываю крышку своего ноутбука и просматриваю план на день, который хранится в нашей электронной системе планирования — OSTPV (система просмотра краткосрочных планов, или что-то подобное).

Мы, как правило, получаем план накануне вечером, но в течение ночи в него могут быть внесены изменения. Кроме того, на время короткого периода сразу после пробуждения в плане могут быть отмечены короткие мероприятия, которые на самом деле являются напоминаниями: например, сегодня за 2 часа до определённого эксперимента следует обойтись без кофеина; помните, что вы должны завершить сбор урины этим утром; не используйте тренажёры между 5 и 7 часами утра (не скажу, что я претендую на это время, но некоторые члены экипажа являются «жаворонками» — им нравится тренироваться утром).

Сегодня утром мой день снова начался со встречи с... Вампиром Терри! Шучу, конечно, — Терри является главным медицинским специалистом экипажа и всегда великолепно справляется с взятием образцов моей крови. Как обычно, после этой процедуры и 30-минутного периода ожидания свёртывания крови я поставила пробирки в нашу центрифугу ещё на 30 минут, прежде чем поместить их в одну из наших морозильных камер Melfi, где они будут дожидаться своего возвращения на Землю.