Парадокс Нарышкина

«Обострение готовится». Нарышкин выдает Америке.

Изгнать США из НАТО. Осудить аннексию Германской Демократической Республики Федеративной Республикой Германия. Принять Евросоюз в состав России. Создать международный трибунал по Хиросиме и Нагасаки.

Внесение в санкционные списки оказало на Сергея Нарышкина парадоксальное воздействие. Чекист и патриот, то есть циник до мозга костей, спикер Госдумы вдруг преобразился на глазах. Он стал романтиком и мечтателем, хотя и довольно злобным. Им овладел бред реформаторства, как выражаются ученые люди в белых халатах, причем бред масштабный, с явным уклоном в геополитику. Но и логичный по-своему. В самом деле, если европейцы исключат Америку из рядов Североатлантического альянса, то добровольное вхождение ЕС в состав РФ станет вопросом времени. Прецеденты известны, равно как и технологии.

Разумеется, все эти мечты и бредни были несбыточными, но тем крепче хватали за душу независимых экспертов. Ибо в грезах своих Сергей Евгеньевич, запертый в границах российских, представал человеком страдающим и одиноким. Страдания порождали мстительные фантазии и ту мучительную зацикленность на Америке, которая свойственна всем отверженным и невъездным. По сути он являл собой живое доказательство действенности американских и европейских санкций, введенных после оккупации Крыма и Донбасса. После всего того, что российское начальство натворило в Европе.

Впрочем, расслышать в его речах можно было разные мысли и нотки. Прямые угрозы, что вполне соответствовало официальному курсу Кремля. Однако и робкую мечту о мире при желании тоже можно было распознать. О мире, где Нарышкина всюду пускали и принимали с почетом, как и положено важному государственному чиновнику. О мире, который он потерял. Куда так хочет вернуться.

Этот мир разлетелся на куски весной прошлого года, и цена, которую приходится платить, неподъемна и для страны, и для спикера. Тоскуя об утратах, он ведет свои нескончаемые споры с несговорчивыми собеседниками и выискивает аргументы, которые ему кажутся остроумными. Мол, если вы наказываете нас за оккупацию Крыма, дамы и господа, то отчего же сами себя не судите за беззаконное присоединение ГДР к ФРГ? Что за двойные стандарты! А ежели хотите нас судить за сбитый «Боинг», то и мы вас осудим за Хиросиму, варвары. Вообще тема грядущего суда над Америкой в его последних прокурорских речах звучит особенно настойчиво и тревожно.

Вчерашнюю статью, опубликованную в центральной газете, Нарышкин целиком посвятил этой теме. Он собрал улики, однозначно уличающие Госдеп в неслыханных преступлениях против человечества. Покручинился вместе с человечеством, стонущим под пятой Барака Обамы и его администрации. А в конце, прорицая неминуемый суд над извергами, внезапно преисполнился оптимизмом и заявил, что «мы с вами... доживем» до международного трибунала, который воздаст Америке по заслугам.

Однако и в этом тексте, написанном в привычной стилистике беспросветной пурги и уже растасканном на цитаты благодарными читателями, опять чудится какая-то двойственность.

Снова звучит надтреснутая горестная нота. И даже слышатся некие сигналы, которые Сергей Евгеньевич как бы подает неизвестно кому. Быть может, американцам.

Дело в том, что в статье, обличающей кровожадных вашингтонских ястребов, проглядывает столь достоверный портрет современной России, что прямо диву даешься. Скажем, спикер с первых строк повествует про неких «западных политиков», которые и летом не отдыхают, всё «готовят новые провокации», но замени их на политиков отечественных — и прикоснешься к правде. Или вот он пишет про август, исследуя этот месяц с точки зрения истории катастроф (статья называется «Август провокаций»). Выясняется, что в августе началась Первая мировая, в ходе которой против российских войск было испытано химическое оружие, потом еще случился советско-японский конфликт, после «жаркий август 1999 года» — но при чем тут американцы? Или несчастный царь Николай, один из тех, кто развязывал бойню в 1914 году, был американским агентом, и японцы на озере Хасан, и Басаев в Дагестане действовали по указке Госдепа?

Зато, размышляя про август, вольно или невольно автор заставляет нас вспомнить совсем другую дату. Вторжение советских войск в Чехословакию в 1968 году, которое в геополитическом плане мало чем отличалось от нынешней оккупации Крыма и Донбасса. А дальше начинается такое, что прямо глаза на лоб лезут. Враг, представьте себе, «заинтересован в нестабильности, дающей... время для продолжения старых и начала новых разбоев... будут и дальше зомбировать людей своей лживой информацией, выдавать желаемое за действительное... лишь считаные годы из двух с половиной веков существования этой страны она обходилась без войн... судя по всему, обострение готовится» — это все вообще про кого? Складывается впечатление, что Сергей Евгеньевич иносказательно, используя свои шпионские навыки, информирует американцев о происходящем в России и о планах руководства. Дерзко так информирует, используя в качестве закладки многотиражную «Российскую газету».

То есть в этих поразительных его речах прослеживаются сразу две противоречивые, как бы сказать, тенденции. С одной стороны, спикер клеймит Америку, откликаясь на новые санкции, которые затронули «Газпром» и разных очень уважаемых людей, россиян и украинцев. С другой стороны, скорбя о своей личной судьбе, как бы проговаривается и выдает государственные тайны. С одной стороны, негодует. С другой стороны, скучает и мечтает о путешествиях. Можно еще отметить, что после того, как Сергея Евгеньевича не пустили даже в Хельсинки, брутальный его романтизм обрел какие-то совсем уж устрашающие черты. Словно его подменили или перевербовали. Однако чужая душа — потемки, и здесь мы остановимся, перед этой опасной чертой. На границе российской, которую он так хочет пересечь, что пишет прямо фантастические тексты. Саморазоблачительные, как минимум. 
Илья Мильштейн