Репортаж без границ

Словосочетание «журналистская удача» по сути своей позитивное. Ты раскрутил собеседника на разговор, который читается, как великолепно написанная пьеса. Или оказался там, где не ступала нога репортера. Удачно так зашел.

Репортаж о том, как тебя убивали и во сколько оценили твою жизнь, язык вроде не повернется назвать «удачей». Однако трудно в нашей современной журналистике найти сюжет столь же ошеломляющий и захватывающий, чем тот, который заложен вот в этом тексте Олега Кашина. Помимо прочего, это очень удачный текст, от которого не оторваться, пока не дочитаешь до последней строки. Потом возвращаешься к первой.

Еще разглядываешь фотографию. На которой изображен лобастый молодой человек в голубой рубашке, он сидит за столом и улыбается в объектив, перед ним колбаска, виноград, клубника, киви. Левая рука украшена котлами с черным циферблатом. Автор сообщает, что часы – это награда за хорошо выполненную работу, которую он описывает словами из медицинского протокола: «травматический отрыв пальца, перелом основания черепа, отрыв челюстей и прочее...» Помимо часов, сфотографированный (вместе с подельниками, повествует репортер) получил деньги, сумма прописью вынесена в заголовок. В качестве иллюстрации приводится и знаменитая видеозапись с камеры наблюдения возле дома, где жил Олег; это тоже часть репортажа, неотъемлемая его часть.

Это репортаж типа сериала: вот самое начало, потом довольно беглая прокрутка следующих серий, а вот предварительный финал. Двое из тех, кто участвовал в убийстве автора, задержаны; парень, который бил его арматуркой па пальцам, по лицу, по черепу, скрывается в городе с уместным названием Могилев, где и заснят. Приведены имена, отчества, фамилии. Немало сказано про организатора убийства, которого судят за другое преступление, и угадывается имя заказчика. С ним журналист однажды резковато подискутировал в своем блоге, дискуссия продолжилась 6 ноября 2010 года около 00:40 в Москве на Пятницкой улице. Где Кашина убивали за три миллионы триста тысяч плюс машины и часы, плюс убежище в Могилеве. Минус тюрьма, как выяснилось гораздо позже.

Впрочем, в тексте сохраняется интрига: имя заказчика, которое все как бы знают, едва упомянуто, потом он еще, если это он, появляется в комментах, чтобы сказать «Это не я», что тоже является важной частью удачного репортажа. С одной стороны, все вроде ясно, и если подозреваемые очень тесно связаны с губернатором Турчаком, то заключительная часть сериала должна быть обставлена жестковатой мебелью из зала судебных заседаний. С другой стороны, презумпцию невиновности никто не отменял, равно и политический контроль в российских судах. С одной стороны, ни один большой начальник в России еще не сел ни за убийство, ни за избиение журналиста, хотя имелся как минимум один доказанный случай. С другой стороны, сказал же почему-то Дмитрий Медведев в бытность президентом, что преступник «будет наказан, независимо от его положения, от его места в общественной системе координат, независимо от других его заслуг, если таковые есть».

Сурово так сказал, сдвинув брови, чеканя слог. Отливая каждое слово в граните.

Так что, помимо прочего, удачный репортаж Олега Кашина содержит в себе важное послание, обращенное к тем, кто может в два счета решить проблему, которую до сих пор не удавалось решить в российских судах. Или счесть ее нерешаемой и даже призвать к самоограничению, не рекомендуя интересоваться именами заказчиков, как это прозвучало недавно в известной переписке Анатолия Чубайса с Жанной Немцовой. Поэтому репортер играет на опережение, предавая гласности все известные ему имена и публикуя фотографию пацана, чья жизнь явно удалась. Это нестандартный ход в репортаже, и растерянная реакция Маркина из СК – тому ясное подтверждение. Он пока не знает, как реагировать. Такова сила воздействия профессиональной журналистики на неподготовленного читателя.

Вообще к Олегу Кашину можно относиться как угодно, но репортер он от бога. Оттого ему и выпала эта неслыханная удача: вести расследование собственного убийства. Публиковать репортаж о том, как его лишали жизни, и о том, как поймали участников преступления, и заглядывать в лицо человеку, который своими руками, вооруженными железом, его добивал, лежащего. «Я не вижу в этой фотографии ничего, – замечает автор, – что указывало бы на то, что перед нами какой-то особенный злодей и негодяй, который может взять в руки железную палку и фигачить ею меня по голове пятьдесят с чем-то раз».

И это тоже захватывает. Смотрим на указанного Борисова, в особенности на его руки, вспоминаем видеозапись, которую хочется выключить с первой же секунды, и что-такое пытаемся постичь в человеческой природе. И не постигаем.

Возможно, это связано с беспредельным характером отдельных человеческих натур. Но скорее всего дело обстоит проще: рано еще постигать. Ведь точка не поставлена и текст не дописан, а это значит, что мы, то есть сотни, наверное, тысяч умеющих читать по-русски будем ждать продолжения. Ибо сюжет не только далек от завершения, но и непредсказуем, что более всего ценит читатель. Неизвестно же, кого и когда будут судить, и что потом будет с убийцами, и что в Кремле решит наш юрист применительно к губернатору: достоин он презумпции невиновности или не вполне достоин. Сюжет, посвященный судьбе журналиста и журналистики в РФ, открывается безграничный, что представляется логичным. Ибо репортеры не ведают границ в поисках своей журналистской удачи, а самых талантливых и везучих удача буквально преследует.

Пример Олега Кашина перед глазами, и это очень обнадеживающий пример. Подонки, которые его убивали, стали героями репортажа. Текст читается на одном дыхании и снова пишется в эти дни.