Нелегальная миграция в Европу: маршруты, деньги, перспективы

Точка невозврата пройдена

В Австрии полиция нашла очередную машину с 26 едва живыми нелегалами. Водитель, гражданин Румынии, пытался скрыться, но полиции удалось его задержать. В новостных лентах это событие уже не наделало такого шума, как та, первая история с грузовиком, в котором задохнулось около семи десятков нелегалов. Кстати, как утверждает полиция, его водителя тоже удалось найти. И снова сенсации не случилось. На фоне растущего масштаба миграционной волны отдельные события попросту теряются.

Впрочем, это оказывается еще и хорошей маскировкой глобальной картины происходящего. Ее обычно принято сводить к сущему примитиву. Условный Запад разрушил жизнь народов Африки и Ближнего Востока, тем самым вынудив несчастное местное население бежать в Европу за лучшей жизнью. Европа как бы обязана их всех спасать, правда количество мигрантов оказывается для нее великоватым. На поверхности объяснение похоже на правду, но, по сути, является совершенно ошибочным. Почти от начала и практически до конца.

Начать стоит с того, что география истоков миграции значительно превосходит границы Сирии, Ливии и Ирака. Она охватывает Мавританию, Марокко, Тунис, Алжир, Мали, Нигерию, Камерун, Габон, т. е. всю Африку севернее экватора. Армия НАТО там никого не свергала и американские танки туда не вторгались. Просто мигранты быстро сообразили, что они в Европе все на одно лицо, а Сирия и Ирак там стали своего рода хорошо узнаваемыми брендами. Потому большинство мигрантов и заявляют, что бежали в Европу исключительно от тоталитарного режима Асада. Или из Ирака, где зверствует страшное Исламское государство. Не желающий вдаваться в детали западный обыватель в это верит.

В том числе, и в то, что несчастные беженцы прут в Европу единственным путем — на лоханях через Средиземное море в двух его узких местах: из Марокко через 14 километров морской глади Гибралтарского пролива в Испанию, или из Туниса на Сицилию. Как вариант — из Ливии на греческие острова. На самом деле устоявшихся путей миграции гораздо больше, да и сам процесс значительно сложнее. Например, беженцы из стран Магриба сначала проникают в Марокко и Ливию, чтобы потом уже оттуда двигать дальше в Европу. Потому европейские миграционные службы много говорят о нелегалах из Северной Африки и Ближнего Востока, и умалчивают про Центральную Африку.

В целом нелегальная миграция идет по пяти основным направлениям. Сенегал, Мавритания, Западная Сахара и Марокко генерируют поток «через Испанию», только в прошлом году вылившиеся в попытки плыть в нее сразу через Гибралтар. Раньше схема включала промежуточный пункт на испанских островах Атлантического океана. Конечной целью выходцы из бывших французских колоний естественно полагали Францию. Туда же стремились граждане Алжира, Туниса и Ливии, плывущие через Средиземное море к берегам Италии и Греции. Впрочем, не менее трети мигрантов идут, что называется, посуху, через Сирию и Турцию, далее через Балканы. Впрочем, существует и более причудливый маршрут. Как пишет издание The Wall Street Journal, со ссылкой на интервью с одним из нелегалов, часть нелегалов стремится в Европу через Норвегию, куда они попадают через Мурманскую область России. Со слов сирийца Мохаммеда аль-Салима, дорога от Сирии до Осло у него заняла три дня и стоила всего 2500 долларов, из которых около 1200 ушло на получение российской визы в Дамаске. Это примерно на порядок дешевле, чем берут перевозчики за доставку в Италию или Грецию морем. Там цена билета может достигать 12 тыс. долл., из которых 2500 требуется отдать за переправку из Турции на греческие острова.

Таким образом, распространенная версия насчет вала миграции, как следствия развязанных НАТО войн на Ближнем Востоке, — является только одной стороной медали. Свой вклад в происходящее они, безусловно, внесли. По крайней мере, в Ливии, Сирии и Ираке. Но в Мали, Мавритании, Чаде или Камеруне, натовских бомбежек не было, однако в общем потоке мигрантов выходцы из Экваториальной Африки составляют едва ли не четверть. Происходящее, особенно если смотреть на него в динамике за прошедшие четыре года, больше похоже на искусственное подстегивание процесса.

Складывается впечатление, что осенью 2013 — весной 2014 годов количество желающих перебраться в Европу резко увеличилось. Если до 2011 года миграционные власти ЕС говорили о примерно 20−25 тыс. нелегалов всего в год по всем направлениям, включая Россию и Украину, то в начале 2014 только из Африки уже фиксировалось более 90−100 тыс. мигрантов. Если раньше их львиная доля стремилась преимущественно во Францию, то сейчас конечной целью потока являются Австрия, Германия и Великобритания.

При этом, они не знают европейских языков, но заранее в курсе тонкостей европейского миграционного законодательства. Например, что для предоставления места в лагере беженцев и первоначальной, в том числе финансовой помощи, достаточно просто заявить о своем желании получить статус беженца. Но при этом подавать письменное заявление не следует. Ибо по законам ЕС беженец ставится на учет там, где он был впервые зарегистрирован по его заявлению. Они же хотят зарегистрироваться именно в Германии, где размеры пособий и прочих дотаций гораздо выше, чем в Италии или Греции. Уже отмечены многочисленные акции протеста мигрантов, возмущенных тем, что ранее попавшие в Германию «друзья и знакомые» получают от 1600 до 1800 евро пособия в месяц, а им сейчас оформили только 1200−1300. Требуют справедливости. Мол, платите нам столько же!

Можно предположить, что полтора года назад кто-то попытался через миграцию усилить давление в первую очередь на Берлин. Как бы там ни было на самом деле, игра со спичками на сеновале вызвала пожар, контроль над которым уже окончательно утрачен. Многие СМИ и всякие европейские политики-доброхоты любят говорить про чудовищные размеры гибели мигрантов в водах Средиземного моря, но мало кто сопоставил эти цифры с другой известной информацией. В течение только текущего года в Грецию и Италию попало около 300 тыс. нелегалов. В целом же немцы ожидают до конца этого года наплыва только в Германии около 800 тыс. мигрантов. Если учесть, что «цена на билет до Европы» в среднем стоит «от 10 тыс. долл.», то не сложно подсчитать, что поток нелегалов генерирует подпольному бизнесу по их транспортировке выручку в размере не менее 8 млрд. долларов в год. Скорее всего — больше, до 15 млрд. Например, стоимость «турецкого маршрута» из Сирии достигает 20−23 тыс. долл. Эти обороты сопоставимы с торговлей наркотиками, так что если процесс и был кем-то подстегнутискусственно, то сейчас он превратился в полностью самоподдерживающийся бизнес, в котором принимают участие многочисленные подпольные организации.

В том числе — этнические. Так, например, на Балканах этот бизнес в значительной степени контролируется албанскими и цыганскими группировками.

На этом фоне предложение госпожи Могерини утопить на побережье Африки все плавсредства, способные перевозить людей, выглядит детским лепетом в песочнице. Когда на одном баркасе, красной ценой от силы в 20 тыс. долларов, перевозится 400 пассажиров, каждый из которых заплатил по 10−15 тыс. долларов, то риск его потери в первом же рейсе остановить не способен никого. Тем более что за билет пассажиры платят еще при посадке.

Впрочем, ее недавнее выступление как нельзя лучше показывает глубину неготовности Европы противостоять новой угрозе и ее неспособности вообще понять степень глобальности самой угрозы, как таковой. Причем второе сегодня куда важнее первого.

Господствующие в ЕС либеральные взгляды взялись там не из воздуха, а сложились из потребности самого общества. Когда половина населения любой европейской страны состояла из крестьян, а другая — из горожан (торговцев в лавках, работников мастерских, потом — заводских рабочих и т.п.), то все они одинаково хотели стабильности законов, обеспечения защиты своих прав, гарантии личной и имущественной безопасности, а также уверенности в том, что если человек попадает в затруднительную ситуацию, то общество обязано ему помочь. Потому что эта ситуация может случиться с каждым. Сегодня с тобой, завтра со мной. Сегодня ты помог мне, завтра — я тебе. Не напрямую, конечно, а через механизм государственного бюджета. Все работают и платят налоги в казну, а казна уже помогает конкретным нуждающимися.

Но с тех пор взгляды остались прежними, а структура общества существенно изменилась. Недовольство тех же французских фермеров общество не слышит, прежде всего, потому, что фермеров в нем осталось не более 3%. Рабочих — не более 5%. Если так посчитать, то всяких там хипстеров, слабо себе осознающих связь отдельного человека с обществом или человека с государством, набирается даже больше, чем рабочих или фермеров. Это хипстерское системное непонимание и завело ситуацию в откровенный тупик.

Наглядным тому примером служит нынешняя реакция стран ЕС и вообще граждан Евросоюза на происходящее. Так власти Венгрии заявили о планах использования армии для охраны государственных границ. Но при этом никто не может внятно сказать, как именно армия должна их охранять. Что ей делать, если нарушители границы окажутся глухими к словесному требованию «уйти обратно»? Стрелять? Так нельзя. Более того, за стрельбу свои же правозащитники военных и «посадят». Хотя вспыхивающие на границе с Сербией в лагерях для беженцев конфликты полиция уже вынуждена подавлять при помощи слезоточивого газа. Примерно те же вопросы задают представители ВМС Италии, Испании и Греции. Ну, потопили мы шаланду с нелегалами, а с людьми-то что делать? Документов у них нет, на берег какой страны их высаживать — непонятно. Везти в Италию в лагеря для беженцев?

А в это время официальные власти Германии убеждают собственных граждан в полезности и необходимости этой миграции для страны. Якобы это хорошо и с позиции мультикультурализма, и по экономическим соображениями. Демографически Европа уже тихо вымирает. Как показывают расчеты, при нынешнем уровне рождаемости, через 15 лет численность ее собственного населения имеет все шансы снизиться с нынешних 800 до 600 млн. человек. В частности, в Германии — с 85 до 63 млн. В Европе как бы доля пенсионеров растет, а количество работников снижается. Вот мигранты и заполнят разрыв. Тем более что раньше они как раз и заполняли те рабочие места, куда европейцы идти не желали. В той же Франции мигрантами являются 25% строителей и 30% рабочих на автоконвейерах. Каждый второй шахтер в Бельгии — мигрант.

Но так было давно. Хотя европейские лидеры еще остаются в старых убеждениях, новая реальность принципиально отличается. Нынешняя миграция не желает не только работать, она в принципе не желает считать себя гостем в чужом доме. Наоборот, они убеждены в своем праве требовать себе всякой помощи, денег, поддержки и даже культурных послаблений. Впрочем, не удивительно, если от собственной культуры публично отказываются сами немцы. Достоянием гласности стали многочисленные призывы католической церкви в Германии отказываться от крещения младенцев. Мол, нельзя навязывать человеку любую Веру. Он должен выбрать ее сам. Какой смысл в это встраиваться мигрантам? Да и во что, собственно говоря, им встраиваться — в мир либеральной толерастии и других извращений?

Таким образом, сейчас происходит вовсе не исламизация Европы или смена ее культурной парадигмы. Уже не важно, устоит ли Шенген или входящие в него страны официально от его норм откажутся. Получится ли Польше с Прибалтикой увильнуть от общеевропейской квоты по размещению у себя части нелегалов или сотню тысяч Брюссель заставит принять даже не входящую в Евросоюз Украину. В настоящее время происходит процесс коррозии базовых устоев, в целом когда-то делавших Европу Европой. И он, похоже, уже проскочил точку невозврата.

Даже если там восторжествуют нормы Ислама — а к этому все идет — эти люди не станут работать. Они едут жить на пособие. И подчиняются европейским правилам, тем, которые им удобны, только до тех пор, пока эти пособия им платятся. Финансовая система ЕС и без того слишком социально ориентирована. При тех темпах, который набрал процесс миграции сейчас, в течение ближайших нескольких лет деньги, скорее всего, закончатся. И что будет дальше? Захотят ли изгои возвращаться в свои запустевшие дома из уже обжитой и понятной, уютной Европы? Вряд ли…

Теоретически, европейцы должны уже сейчас жестко выдворять всех нелегалов и предельно строго наказывать всех, кто делает на их транзите бизнес, а баркасы в море просто безжалостно топить. Должны, но ментально они на это уже не способны. Попытка отгородиться заборами отсрочит крушение Европы лишь на небольшое время, но никак его уже не отменит. В настоящий момент, вместе с приехавшими ранее, доля мигрантов в ЕС уже составляет более 15%, а в Германии и Франции приближается к 20%. Если по паре миллионов мигрантов в Европу станет приезжать еще хотя бы пять — шесть лет, то их доля достигнет четверти населения ведущих стран ЕС. Такого притока миграции не смогла пережить ни одна нация мира. А разрушение основ нации всегда заканчивалось гибелью государства. Это неоднократно подтверждалось еще со времен крушения Римской Империи.

Александр Запольскис