Александр Невзоров: Конец РПЦ. Как это будет

На модерации Отложенный

Иллюстрация: Bible of Jean de Sy, Paris ca. 1355-1357

<dl id="mediaImage916208" class="media image alignLeft">Иллюстрация: Bible of Jean de Sy, Paris ca. 1355-1357«Отец церкви» Ориген Александрийский был настоящим христианином. Поэтому он дословно исполнил наказ своего бога, высказанный в Евангелии (Мтф.19:12), — и широким жестом отхватил себе детородный орган по самые тестикулы, став скопцом «ради царствия небесного».</dl>

К сожалению, его благочестивому примеру последовали не все христиане, хотя обмен пениса на «царствие небесное» с их точки зрения должен быть чрезвычайно выгодным делом. Можно сказать, сделкой жизни.

В русской церкви это евангельское предложение тоже, как правило, игнорировалось. Митрополиты, архиепископы и епископы, не говоря уже о монашествующей братии и мирянах, выбирая между царствием небесным и собственным пенисом, уверенно выбирали пенис. Это вдвойне печально, так как именно опыт Оригена мог бы предохранить РПЦ от множества неприятностей в прошлом и настоящем, а также научить ее стойкости, которая, возможно, ей скоро потребуется.

Очень долго существовала иллюзия, что РПЦ умеет намертво спаиваться с любым видом государственной идеологии, а погибнуть может только вместе с ней. Именно этому православных учила специально придуманная история России. Именно нечто подобное внушил им идеолог русского нацизма — Федор Достоевский. Это всегда придавало попам необыкновенную уверенность в судьбе собственного бизнеса и своем корпоративном благополучии.

Конечно, церковная торговля ничем — это бизнес сверхдоходный. Но и чрезвычайно хрупкий, так как полностью зависит от капризов и настроения власти. А также от того, насколько власть уверена в эффективности церкви.

Судорожно спасающий страну от распада, сегодняшний Кремль, разумеется, пускает в дело все, что есть под рукой. Все, что может «скрепить» страну, особо не разбираясь в качестве этих скреп. В том числе и церковь. Но не исключено, что абсолютная неэффективность РПЦ рано или поздно будет им замечена.

Что произойдет в этом случае?

 

РПЦ, конечно, забылась и недооценила опасность такого разоблачения.

Как мы помним, церковь всегда утверждала: она — понятие вечное и никакие «врата адовы не одолеют ее». Но сегодняшнее православие, вероятно, слабо представляет себе подлинный потенциал этих «врат».

Если разоблачение состоится, и в очередной раз станет понятно, что церковь никого ни с кем не скрепляет, то, вероятно, произойдет следующее.

В этот раз не будет никаких «львов рыкающих, плоти христиан жаждущих», и никаких матросов со штычками. Попов никто и пальцем не тронет. Все будет гораздо хуже.

Ставшая ненужной Кремлю, РПЦ мгновенно утратит неприкосновенность во всех СМИ.

Заскрипят, отворятся те самые «врата» — и грянет из них голубой гром.

Все главные каналы ТВ заполнят заплаканные пономари, иподьяконы, послушники, семинаристы и юные иноки. И каждый из них будет живописать злоключения ануса своего, который ежедневно был терзаем «митрополиты, архиепископы и епископы». И терзаем не всегда с молитвой.

Шоумены, еще вчера, преданно чмокавшие попам ручки, будут гневно трясти документами уголовных дел, выведывая у плакс пикантные подробности анальных практик, а узнавая — рыдать вместе с ними, «исказив ужасом лица свои».

Разумеется, не все скандалы будут окрашены в чисто голубой цвет. Найдется в эфире местечко и для пары сотен черных педофильских историй. Тут еще шире отворятся «врата» — и восплачут не только жертвы и шоумены.

Тут будут рыдать все: мамаши, доверившие попам деток, сами детишки, удаленные бабушки по скайпу, операторы и студийные клакеры. Даже суровые криминалисты, приглашенные в эфир для рассказа о специфике вагинальных и сфинктерных разрывов у несовершеннолетних, тоже «излиют слезы своя».

Следует понимать, что рыдательный потенциал данной темы, конечно, не бездонен, но достаточно глубок. СМИ отработают его по полной программе, вероятно, не раз вспомнив про Оригена Александрийского.

Конечно, публике надо не только поплакать, но и похохотать.  Обеспечение веселья по церковной теме тоже не будет проблемой.

В этом смысле отличным информационным товаром станут страсти в женских монастырях. Обыватель узнает, наконец, что такое «глубокий сестринский» поцелуй, постигнет настоящий смысл выращивания инокинями кабачков сорта цукини и поймет подлинное предназначение молоденьких послушниц.

Нетрудно предсказать и все последующие перемены медийных блюд.

Скорбные гаишники зальют эфиры кровью, поведав тысячи историй о поповском беспределе на дорогах.

Училки во весь голос затянут песнь о нелепости «основ православия» в школах.

Прозревшие главы администраций развернут батальные полотна, повествуя о своих битвах с жадными попами за социальную недвижимость и госземли.

Проснутся тетеньки из СЭС. Они затрещат о вирусных пузырчатках полости рта, кандидозах, гнойных флегмонах и других болезнях, неизбежно передающихся в том случае, когда сотни не очень здоровых людей что-нибудь едят одной ложкой из одной миски, как это бывает при обряде причастия.

Медийный рынок ненасытен до всякой сочной жути: «врата» отворятся настежь — и РПЦ припомнят все. Что было и чего не было. Затравленные попы будут искать колокольни, чтобы быть с них сброшенными, но не найдут их; они будут хвататься за чаши с ядом, но в тех окажется лишь старый кефир.

А шоу-бизнес, истосковавшийся за годы русской весны по свежатинке, продолжит распинать бедолаг.

Особенно будут стараться те, кто сильнее прочих подхалимничал на крестных ходах и молитвенных стояниях: депутаты, певички-державницы, мотоциклисты и другие разносчики православной духовности.

Разумеется, тут же сыщутся охотники поковыряться в загадочной смерти Редигера (Алексия II) и в церковных финансах. Увы, один-единственный аудит денежных проделок духовенства превратит епископат РПЦ в толпу печальных зэков. Попов погонят из школ и армии, а отжатые ими планетарии и больницы вернут государству.

Последним и самым страшным ударом «врат» будет установка в церквях кассовых аппаратов. После этого рынок магических услуг рухнет.

К такому варианту «гонений» РПЦ окажется абсолютно не готовой. Под хохот публики Гундяев сбежит, переодевшись распятым мальчиком из Донбасса. Чаплин прикупит котелок, наконец отрастит нормальные усики и продолжит служить своей фамилии в московском мюзик-холле. А сама церковь скукожится и надолго замолкнет.

У нее, конечно, будет выбор: либо сгинуть окончательно, растворившись в сотне других культов, либо выжить и продолжить борьбу за возвращение клиентов.

Выжить ей будет не просто.

Ватикан, оказавшийся в похожей, но менее сложной ситуации, пошел ва-банк. Он резко смахнул со стола отпедофилированных им младенцев «яко же не бывших» и свершил резкую имиджевую реформу. Вместо папы-истукана он предложил папу-шпану. Это был сильный ход, но фингалом и трамвайным билетиком Франциска полностью прикрыть «большой ватиканский срам» все-таки пока не удалось. Следующим шагом, вероятно, будет рогатка, случайно обнаруженная ЦРУ в личных вещах понтифика. По крайней мере, иезуиты все надежды на спасение католичества возлагают именно на нее.

А вот РПЦ так легко отделаться не получится. Придется менять не только девочек, но и мебель. Ставшая ненужной Кремлю, РПЦ вынуждена будет подчиниться свирепым законам шоу-бизнеса. В обряды и литургическую практику придется вносить кардинальные изменения. Очень неплохо будет смотреться выезд нового патриарха из царских врат на моноколесном электросамокате, а также энергичные «танцы с чашами». Так как сильный медийный резонанс имел только один прецедент плясок в церкви, то преподавать хореографию в семинариях, вероятно, будут приглашены Pussy Riot.

Возможно, РПЦ изобретет еще какие-нибудь приманки. Возможно, она вернет себе часть своей старой клиентуры и будет, никем больше не обижаемая, под стрекот кассовых аппаратов существовать по темным углам страны. Разумеется, под крепким надзором налоговых органов и СЭС, постепенно разрушаясь под тяжестью собственной ненужности. Но ни к каким существенным вопросам и событиям РПЦ допущена уже никогда не будет. Так что если России и суждена дальнейшая история, то она явно будет свершаться без попов.