Старая байка.

Году в 1972-м в Большом, на очередном правительственном мероприятии, давали «Демона».

Приехал Брежнев с каким-то арабским лидером, другом Советского Союза. Сыграли небольшую увертюру, занавес подняли, хор попел -  хорошо все так, по нотам. Потом Демон на скалу выполз: «Проклятый мир! Презренный мир! Несчастный, ненавистный мне мир! И  т.д.» — говорит и на другую скалу собирается. Он тросиком к колосникам был подвешен. Отъехал Демон метра на полтора от скалы и завис в сценическом пространстве неуклюже, что-то там в конструкции отказало.

Исполнительский состав в Большом театре был опытный, тертый, поэтому нервозности не проявил, а опустил занавес. Снова стали играть увертюру, чтоб за это время конструкцию поправили. Занавес поднимают - Демон висит несуразно. Опять опустили занавес, опять увертюру сыграли.
Поднимают — висит нелепо, сволочь. Тут уже пауза возникла — четвертый раз играть как-то пошло, это же в какую-то дурную бесконечность вылиться может.

В общем, по театру разлились тишина и растерянность.

А акустика там хорошая. И вот в этой полной тишине на весь театр раздается страстный шепот одного рабочего сцены, адресованный другому: «Колька, чепляй Демона багром за жопу!».

Зал взорвался.

Концертмейстер, который тогда в оркестровой яме сидел,  рассказывая эту историю, закатывал глаза и говорил, что подобной реакции на классическое искусство он никогда больше не видел.
Два человека не смеялись тогда в Большом театре — его директор и арабский лидер.

Когда настал антракт, директор, как на эшафот, стал подниматься в специальное помещение для вождей. Подходя, он услышал
дикий хохот — видимо, фразу наконец перевели арабскому лидеру,  а остальные ее освежили в памяти. Когда же директор зашел
туда, Брежнев похлопал его по плечу и сказал: «Ну, спасибо. Такого удовольствия от оперы я еще не получал».

Прав был, наверно.

Прислали:)