Турция и Сирия - Близнецы-братья

"Несомненно, он наш друг", - сказал премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган о президенте Ирана Махмуде Ахмадинежаде, в то же время обвиняя министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана в угрозе применения ядерного оружия против сектора Газа. Эти возмутительные утверждения указывают на глубокие изменения в ориентации правительства Турции - страны, в течение шести десятилетий являющейся мусульманской союзницей Запада. Эти изменения последовали после прихода к власти в 2002 году Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана.

Три события в прошлом месяце показали, насколько глубоки эти изменения. Первое произошло 11 октября, когда турецкие вооруженные силы - давний бастион секуляризма и сторонник сотрудничества с Израилем - неожиданно отказали израильской стороне в участии в ежегодных учениях военно-воздушных сил "Анатолийский Орел".

Причиной внезапной отмены, согласно Эрдогану, стала "дипломатическая чуткость", а министр иностранных дел Ахмед Давутоглу (Ahmet Davutoğlu) заговорил о "чуткости в отношении сектора Газа, Восточного Иерусалима и мечети Аль-Акса". В особенности, турки запретили участие израильских самолетов, которые могли принимать участие в атаках на ХАМАС (являющейся исламистской террористической организацией) в ходе военной операции против Газы минувшей зимой. Дамаск приветствовал этот отказ, а американское и итальянское правительства решили отказаться от участия в "Анатолийском орле", что, в свою очередь, означало отмену этого международного учения.

Что же касается израильтян, то "внезапное и неожиданное" изменение потрясло до основания их военный альянс с Турцией, который с 1996 года неуклонно укреплялся. Бывший глава ВВС Эйтан Бен-Элияху, например, назвал эту отмену "серьезным и тревожным развитием событий". Иерусалим немедленно отреагировал, проведя анализ израильской практики снабжения Турции современным оружием, таким, как недавняя продажа турецким ВВС израильских систем наведения в объеме 140 млн. долл. США. Также появилась идея прекратить оказывать помощь туркам в поражении резолюций об армянском геноциде, которые регулярно появляются перед Конгрессом США.

Барри Рубин из Междисциплинарного центра в Герцлии не только утверждает, что "израильско-турецкий альянс уже в прошлом", но считает также, что турецкие вооруженные силы более не охраняют светскую республику и будут не в состоянии вмешаться, когда правительство станет слишком исламистским.

Второе событие произошло два дня спустя, 13 октября, когда министр иностранных министр Сирии Валид аль-Муаллем (Walid al-Moallem) заявил, что турецкие и сирийские войска "завершили маневры вблизи Анкары". Моаллем справедливо назвал это важным событием, "поскольку оно опровергает сообщения о плохих отношениях между военными и политическими институтами в Турции, вызванные стратегическими отношениями с Сирией".

Перевод: вооруженные силы Турции потерпели поражение от ее политиков.

В-третьих, десять турецких министров, возглавляемые Давутоглу, присоединились к своим сирийским коллегам 13 октября для проведения переговоров под эгидой только что созданного "Турецко-сирийского Совета высокого уровня по стратегическому сотрудничеству" (Turkey-Syria High Level Strategic Cooperation Council). Министры объявили, что за 10 дней было подписано около 40 соглашений, что в апреле будут проведены совместные наземные военные учения, "более всеобъемлющие и значительные", чем недавние, и что лидеры двух стран подпишут стратегическое соглашение в ноябре.Заключительное совместное заявление Совета возвестило о создании "долгосрочного стратегического партнерства" между двумя сторонами "с целью укрепления и расширения сотрудничества по широкому спектру вопросов, представляющих взаимную выгоду и обоюдный интерес, а также укрепления культурных связей и солидарности между двумя народами". Как объяснил Давутоглу, Совет является воплощением "общей судьбы, истории и будущего - мы будем строить наше будущее сообща", а Моаллем назвал двустороннюю встречу "фестивалем, достойным празднования".

Действительно, двусторонние отношения кардинально изменились по сравнению с десятилетием назад, когда Анкара подошла к опасной грани войны с Сирией. Но улучшение отношений с Дамаском является лишь частью более широких усилий Анкары по укреплению отношений с региональными и мусульманскими государствами, стратегией, провозглашенной Давутоглу в его нашумевшей книге 2000 г. "Стратегическая глубина: Турция на международной арнене" (Stratejik derinlik : T ürkiye 'nin Uluslararas ı onumu).

Вкратце, Давутоглу видит разрешение конфликтов с соседями и становление Турции в качестве региональной власти как своего рода модернизированную Османскую империю. Неявным следствием этой стратегии является отдаление Турции от Запада в целом и от Израиля в частности. "Стратегическая глубина", хоть и не выраженная в исламистских терминах, в точности подходит исламистскому мировоззрению ПСР.

Как отмечает Барри Рубин, "турецкое правительство в политическом отношении ближе к Ирану и Сирии, чем к Соединенным Штатам и Израилю". Керолай Глик - обозреватель газеты "Джерузалем пост", идет дальше: Анкара уже "вышла из западного альянса и стала полноправным членом иранской оси". Но официальные круги на Западе, похоже, не видят, ни существенного изменения курса Турции, ни его последствий.

Цена этой ошибки в скором времени станет очевидной.