«Вредные» санкции

МОСКВА – Россия расширила список стран, попадающих под контрсанкции. Такое распоряжение подписал премьер-министр РФ Дмитрий Медведев. Продовольственное эмбарго теперь распространяется на Албанию, Черногорию, Исландию, Лихтенштейн и Украину. Для Украины предусматриваются особые условия санкций. Ранее, в конце июля, перечисленные страны присоединились к антироссийским санкциям Евросоюза.

Ведение Россией продовольственного эмбарго в ответ на западные санкции привело к усилению инфляции, что выразилось в резком скачке цен на внутреннем рынке.

При этом положение усугубила девальвация рубля, считают эксперты аналитического центра при правительстве РФ.

По их данным, опирающимся на выкладки Росстата, за полтора года к маю 2015 года продовольственная инфляция достигла 28,7% (по отношению к ценам декабря 2013 года), а потребительские цены на все ключевые социально значимые товары росли за год «двузначными величинами».

Как отмечается в докладе, опубликованном в аналитическом центре, в мае 2015 года средние потребительские цены по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на говядину выросли на 23%, на свинину ― на 22%, сыр ― на 20%, на рыбу замороженную неразделанную ― на 38%, морковь ― на 39%, яблоки ― на 37%, на крупы и бобы ― на 49,2%. Примечательно, что цены на товары, которые не попали под эмбарго, росли не меньшими темпами: цена на сахар выросла на 52,2%, на подсолнечное масло ― на 23,7%, на макаронные изделия ― на 21,6%.

Что касается объявленной политики импортозамещения, то она оказалась далеко не столь эффективной, как ожидалось, констатируют эксперты. По их оценке, частичное замещение выпадающего объема импорта произошло лишь по ряду продуктов, однако «по большей части продуктовых категорий такого замещения не происходит ни за счет наращивания объемов поставок традиционными зарубежными поставщиками, ни за счет появления новых».

К тому же введение внешнеторговых барьеров крайне негативно сказывается на конкуренции – как ценовой, так и неценовой, указывается в исследовании, а результатом подобных ограничений стал «не только рост цен, но и снижение качества продукции». И оба эти эффекта в долгосрочной перспективе будут только усугубляться, прогнозируют аналитики.

За комментариями по теме Русская служба «Голоса Америки» обратилась к директору Института стратегического анализа ФБК, профессору Высшей школы экономики Игорю Николаеву.

Виктор Васильев: Игорь Алексеевич, согласны ли вы с основными выводами экспертов при правительстве и насколько они исчерпывающие?

Игорь Николаев: Не только согласен – мы и сами говорили об этом достаточно долго и упорно. Более того, раньше Минэкономразвития и Банк России в своих документах также признавали – и уж по инфляции абсолютно точно, – что антисанкционные меры, продовольственное эмбарго ускорили рост цен на продовольствие. Поэтому, безусловно, это так. Несколько удивило, что это решились повторить в аналитическом центре при правительстве. Ну что – молодцы! Потому, что это – правда, которая доказывается статистикой. Просто достаточно посмотреть на голые цифры, на динамику роста цен до и после введения продовольственного эмбарго и учесть, что, допустим, с осени прошлого года это был важнейший фактор (инфляции), хотя были и другие, и приходишь к однозначному выводу: да, так оно и есть на самом деле.

В.В.: Но тогда возникает вопрос: зачем, ради чего все это затевалось?

И.Н.: Затем, чтобы наказать тех, то вводил санкции против России. Как казалось некоторым, именно таким способом это можно было сделать лучше всего. На мой взгляд, подход достаточно ущербный. Хотя бы потому, что на самом деле гораздо большие издержки понесли мы сами. Причем, здесь, если говорить полную правду, которую не сказал аналитический центр, есть еще один неприятный нюанс. Ведь ускоренный рост цен на продовольствие ударил прежде всего по наименее защищенным слоям населения. По той простой причине, что в структуре расходов бедных людей продовольствие занимает пятьдесят и более процентов. Надо было именно с таких позиций анализировать возможные последствия принятия того решения (о введении эмбарго). И тогда следовало бы признать, что эти меры, в общем-то, недейственны и даже, если хотите вредные, хотя я не люблю этого слова. Практика лишь все подтвердила.

В.В.: О чем это говорит – только о неумении просчитывать последствия сделанных шагов?

И.Н.: Это говорит о выбранных приоритетах. Это, что называется, дело принципа. Решили во чтобы то ни стало ответить на западные санкции хоть чем-то. А все остальное оказалось вторичным. Плохо, когда ради принципов не считаются с возможными издержками, в результате чего страдают простые люди. Тем более, что основные издержки несут самые незащищенные слои населения.

В.В.: Но и с аналитическим мышлением в верхах проблемы выявляются, не так ли?

И.Н.: Везде живые люди, всем свойственно ошибаться… К сожалению, уровень компетенции, профессионализма и ответственности на самом верху оставляют желать лучшего. Увы, это общая проблема у нас. И в управленческих структурах эта проблема, возможно, в наибольшей степени видна.

В.В.: Как по-вашему, тенденции, подмеченные экспертами, будут сохраняться и усиливаться?

И.Н.: Все будет зависеть от того, расширят ли список стран, в отношении которых будет действовать продовольственное эмбарго. А нам это, как известно, обещают. Тогда негативные последствия будут, конечно, сохраняться и усиливаться. Но, вообще, это была, прежде всего, единовременная реакция рынка. Как только ограничили ввоз, снизилось предложение по соответствующим товарам, сразу и сработали законы рынка – спрос и предложения. Чем меньше предлагается товара, на который сохраняется спрос, тем выше его цена. Однако в явном виде скачков цен больше не будет, в основном, потенциал разового роста цен уже исчерпан.

В.В.: А насколько идея импортозамещения оказалась состоятельной?

И.Н.: Я бы не сказал, что она трещит по всем швам. Есть виды продукции, по которым все обстоит вроде бы ничего. Имею ввиду сыр и сырные продукты. Но когда начинаешь с этим разбираться, то выясняется, что там на первый план выходит проблема качества. Вроде бы импорт заместили и нарастили производство. Действительно прирост тех же сыров составлял каждый месяц после введения продовольственного эмбарго на 20-30 процентов. Но невольно возникает вопрос: зачем такие сыры, если в них пальмового масла больше, чем самого сыра? Поэтому импортозамещение кое-где привело к такие последствиям, что лучше бы, на мой взгляд, его не вводили. И вообще, эффект от импортозамещения переоценили. Не учли того, что для него нужны инвестиции, и хорошие. И работает оно лучше всего не в стадии погружения в кризис, а на выходе из него. Есть и другие причины, по которым импортозамещение сейчас не сработало, и думаю, не сработает.