"Без вставания с колен безысходность все и тлен" - митингующие патриоты

"Веселится и ликует весь народ"

Едва я вышла из метро на Финляндском вокзале, как увидела возле флагов буйной расцветки даму, раздающую народу агитки, которые, впрочем, публике были не особенно потребны: нынче туалетная бумага не в дефиците, а больше ни на что сии бумажки не годны. Люди пробегали мимо, не останавливаясь, а я решила полюбопытствовать:

Как оказалось, зря - ничего нового из этих произведений жанра "уличная листовка" я не почерпнула: те же стоны и вздохи о темных силах, что нас злобно гнетут; о заокеанских пауках, плетущих сети злокозненных интриг супротив Светлой Руси (виктимность - наше все); гнезы о "колониальной администрации" (очевидно, под оной подразумевается очередной извод широко известного в узких кругах "оккупационного режима", обыкновенно сопровождаемого экстремистским определением спереди:)). Разве что вопроса о подливании в питье дурмана авторы текстов на листовках перед читателем не ставили, за что им великая благодарность.

Еще одна барышня, работающая на ту же трехбуквенную контору, понуро околачивалась по площади Ленина. Сидящие на скамейках, мирно отдыхающие мещане дискурсом явно не проникались:

Рядышком была организована импровизированная сцена, с которой неслись бодрые речевки: "Репа! Рыгаловка!" "Родина! Свобода! Путин!", выступали валютные ипотетчики, вояки Новороссии и седообородые старцы, наизусть читающие стихи о России, которую мы потеряли...

Пропутински ориентированные пролетарии в окружении звучных лозунгов: "Не сметь расплачиваться рублем за финансовую стабильность США", "Русофобы во власти - беда для России", "Требуем национализации природных ресурсов! Оторвать от них жирных пиявок!", "Центральный Банк России - слуга западных оккупантов", "Народ скажет - Путин сделает"- должны были, по логике организаторов, внушить пятой колонне уважение и страх. Взаимоисключающие параграфы, похоже, никого из них не смущали (Путин - крупнейший, первейший бенефициар Системы, и он точно так же, как теперь Медведев, был премьер-министром, однако во время его премьерствования по существу ничего не изменилось, если сравнивать с нынешними временами).

"Вон, ходят тут все эти", - покосилась на меня активистка с флагом, видя, что я не славлю в унисон с окружающими национального лидера. Печальную участь пророчили недругам начертанные на ватмане угрожающие словеса (эта фотография совершенно случайно оказалась у меня под номером 5 - весьма символично;)):

[Колонна пятая...

А жизнь проклятая,

Судьба заклятая

У них теперь]

Народу, вообще говоря, сборище привлекло немного - то тут, то там кучковались разве что бабушки-божии одуванчики да скучающая молодежь, болтающаяся без дела:

Женщина неопределенного возраста, присоединившись к компании парней, что-то повествовала им о Климове - он же Жора, он же Гоша Игорь Калмыков, он же Ральф Вернер: "Вы возьмите, почитайте, там все написано!

"Имя мое Легион", запрещенная в России", но мальчики только хмыкали и жались ко мне поближе, а от мадемаузель с георгиевской ленточкой, на сумке повязанной - подальше. Я хотела было вступить с ней в дискуссию в качестве адвоката Врага рода человеческого (Небесный прокурор тоже нужен, без него жизнь - не сахар, и сам черт - не брат:)), но раздумала, побоявшись, что добром наша теологическая стычка точно не кончится.

Неподалеку позировал, в точности по злосчастному Климову, "герой Перекопа", сплошь увешанный медальками из фольги и разноцветными нашивками, как рождественская елка - гирляндами и шарами китайского производства. Меня он окинул испепеляющим взглядом, но не более того:

Чуть поодаль играли с транспорантами две подружки, прыгая, вереща и повизгивая, отбирая друг у друга переходящее знамя - "Силуанова - к ответу за вредительство":

За этим действом, всеми оставленный и смиренный, наблюдал господин полицейский. В других городах даже какие-нибудь беззубые одиночные пикеты мониторят десятки его коллег, но здесь руководство, видимо, рассудило, что на такую акцию хватит и одного стража порядка (что лишь свидетельствует об уровне ее - акции - небезопасности для властей). Неподалеку, правда, дежурило несколько полицейских машин, но сидящие в них сотрудники наружу не высовывались:

Еще немного подышав воздухом патриотической истерии, я не без удовольствия покинула место дислокации граждан, озабоченных вставанием с колен.

Уже вернувшись домой, я обнаружила в общем-то верные рассуждения, касающиеся незавидных перспектив этого процесса "укрепления независимости", и ранее упиравшегося в отсталость страны от мировых трендов, а ныне - при действующей власти вороватых чинуш и совершенно обнаглевших хапуг из кооператива "Озеро", - и вовсе приобретшего очертания типичного карго-культа:

"... Так что вопли о том, что де "Россия теряет индустрию и промышленность" сродни воплями путников в пустыне, увидевших мираж. Какую индустрию? Производство телевизоров с кинескопами? Производство стального листа? Но ведь сам Совок не производил нормального автомобильного листа, равно как и оцинковку. Все производственные линии приходилось полностью завозить с Запада. Конечно, были отдельные и локальные моменты, где Совдеп имел вроде бы как надежды на приближение к западным результатам. Например, гражданская и отчасти военная авиация. Отдельные виды сельхозтехники (но ее качество все равно оказалось голимым). Какие-то виды вооружений. Но этого было катастрофически мало, да и приближение было весьма иллюзорным. На этом потом сделает себе гешефт советский проходимец "калашников", которые распишет "имперские звездолеты", но реально Совок умудрялся создать себе проблемы даже с туалетной бумагой и мылом."

Неплохой иллюстрацией сказанному послужит репортаж, снятый журналистами "Новой газеты", квинтэссенция которого звучит на последних секундах ролика - "У нас все лучше. Мы только не хотим ничего делать".