Девять блаженств, глава 1

     Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. Матфея, 5, 3-12.  

* * *

Блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное… - иеромонах Феоктист отложил книгу и задумался. Истину следовало постичь, но не скудным человеческим умишком, а с помощью божественного созерцания. И, конечно же, при этом не впасть в прелесть самолюбования - а значит предварительно испросить воли Всевышнего на этот труд.

- Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей, - тихо промолвил он, опуская внутренним взором себя ниже плинтуса старенькой кельи.

- Покажи мне, Душе Святый, того, кто с правом мог бы называться нищим духом. Я внимаю Тебе и слову Твоему. Ветер, ворвавшийся в маленькое окошко без стекла, пробежал по периметру комнатушки, листнул страницы пожелтевшей Библии, низко пригнул пламя свечного огарка. Пламя заметалось, но выровнялось

- Дух готов был говорить - инок - слушать….

- Опять ничего не поймал… - старик виновато отвёл глаза от сердито-усталого взгляда старухи.

Заскорузлые ладони нервно теребили в руках жёваную капитанскую фуражку без герба - всё, что осталось от той, прежней жизни. Был ведь и он когда-то молодым. Молодым и бесстрашным, даже - безбашенным. Пока не поймала его в свои сети любовь. А она-то, старуха его - тоже другою тогда была. И, казалось - вместе горы свернут. Но - не сбылось. Не сбылось, не состоялось. Не угодили они чем-то Богу, прогневили чем-то. Осерчал он на них - хорошо по миру не пустил - хотя - чем нынешняя жизнь лучше-то? Кое-как перебиваются с хлеба на воду. На завтрак - рыба, на обед - бульон от рыбы, на ужин - косточки рыбьи.

И так каждый божий день.

Вот кабы не старуха…

- Мне нужны лекарства, - бесцветным голосом сказала старуха.

- И новое корыто. Хотя - если не будет лекарств - на кой это корыто? Руки совсем опухли от ревматизма. Скоро придёшь, а я не встану навстречу. Другие же как-то выживают. Али ты у меня совсем безрукий? - Другие с лодки рыбачат, - понуро сказал старик. - А наша рассохлась. Да в сетях дыры - акула проскочит, коли удача будет на её стороне. Отдохну малость, да снова пойду проверю - авось бог хоть на ужин плотвичку пошлёт.

Старуха молча отвернулась…

Вечерний прибой лениво полизывал носки резиновых сапог. Сапоги тоже были дырявыми, как лодка, сети и корыто. Как вся его прохудившаяся до предела жизнь. Сапоги были дырявыми, поэтому снимать сети приходилось босиком - как наполнятся водой - так не хуже камешка ко дну утянут. Да и без сапог можно дальше в море вынести сети и не ждать отлива, чтобы к ним подобраться. Старик, кряхтя, разулся и полез в воду - ещё не холодную по осенним меркам, всматриваясь в толщу воды, чтобы не споткнуться о колышки. Шагов с двадцати вдруг заблазнило ему, плеснуло в глаза чем-то золотисто- оранжевым, ажно сердечко зашлось.

Закашлялся старичина, потом, на подкашивающихся ногах сделал два последних шага до сияния. Нагнулся, зацепил сеть, подтащил. Рыба! Да здоровая - поди на пуд потянет, а то и на полтора. Красивая, сволочь, переливается вся, ни разу таких не видывал. Напрягся, упёрся, вытащил на мелководье, где по щиколотку. Передохнуть сел. Вот тут-то и случилось ЭТО - возговорила рыба человеческим голосом… О подобных случаях он слыхал. Ещё в ту пору, когда капитанскую душу свою не продал Гименею. Был на его посудине матросик, который хорошо байки травил - про что хошь мог рассказать - и про Нептуна, и про русалочьи свадьбы, и про Золотую Рыбку.

Много чего рассказывал.

- И чё - реально штоль желания исполнишь?

- поинтересовался старик, с интересом рассматривая Рыбу.

- Реальнее не бывает, - прошелестела Рыбка, переворачиваясь на пузо и пытаясь оттолкнуться плавниками, чтоб сползти поглубже. - Мы, Золотые - не врём. Себе дороже. Так чего тебе дать-то, старче? Молодости штоль?

- На кой мне молодость? - усмехнулся старик. - Чтобы ещё век мучаться? Хватит, пожил своё, и довольно. Другим тоже надо оставить.

- Может богатства тогда? - спросила Рыбка, отползая ещё на метр.

- С богатства тоже счастья мало, - сказал старик, скребя пятернёй щетину на подбородке. - Не справлюсь я ужо с ним. И богатство отберут и самого прибьют заодно. Вот и всё счастье.

- Тогда может власть тебе дать? - сказала Рыбка. - Ты натурально дед ставишь меня в тупик.

- Давай, царём тебя сделаю, а?

- Да на кой мне царём быть? - удивился дед. - Это штобы озаботиться вконец? Тут свои дела не знаешь, как управить, а уж за других думать - Боже упаси.

- Так что тебе тогда сделать-то? - Рыбка вдруг упёрлась в сеть позади себя и поняла, что сбежать не удастся. - У меня ж тоже детушки малые, ждут меня, потеряли уж, плачут на разрыв.

- А знаешь, что? Плыви-ка ты к детушкам, а я ещё разик закину сеть - авось ужин поймаю.

Не по-божески это - говорящую рыбу есть. Плыви.  

- Не купился, говоришь? - Господь Бог раскатисто захохотал, развалясь в кресле. - Когда же ты, наконец, поймёшь, что есть такие праведные люди на Земле Моей.

Мало тебе примера Иова, дурилка картонная?

Сатана, набычившись, посмотрел на Творца исподлобья, прошёл к барной стойке и налил себе коньяку. - В тот раз я ошибся, - сказал он мирно. - Ну и что? В тот раз я решил всё отобрать, а в этот раз мы сделаем по-другому - наоборот, всё дадим. Глядишь - и зажрётся твой праведник. Слабо, а? - Лады, - сказал Господь Бог, создавая себе бокал амброзии и глядя его на свет. - Лады. Действуй. Если проиграешь - три столетия кукарекать мне по утрам будешь - годится?

- Идёт, - с мрачной решимостью сказал Сатана…

- Поймал-таки, - старик довольно бросил улов у порога, к ногам старухи, сидящей на нижней ступеньке крылечка, возле рассохшегося корыта.

- Ну-ка, сходи к соседям, поменяй самую большую рыбину на бутылку самогона. Праздник себе сегодня устроим. И хлеба возьми. Да не торгуйся - сколько даст - столько и довольно с нас. Старуха молча встала…  

- Слышь, старая, слухай, чего расскажу, - старик с устатку изрядно захмелел и его понесло. - Кого я сегоднича поймал - в жисть не поверишь. Золотую Рыбку. Наобещала она мне с три короба.

- Ну и где она? - хмуро спросила старуха. - Так это… - старик стушевался, - отпустил я её. Божья тварь как-никак. Чё ж на чужой беде-то наживаться. Зато потом сразу повезло - вишь, сколько наловил. Это она помогает, это точно. Завтра ещё столько наловлю и послезавтра. Глядишь - через неделю и корыто тебе справим, а мне лодку. Старуха молча с состраданием смотрела на него.

- Да ты никак у меня на голову больной, - наконец сказала она. - Повидала я придурков за жизнь - но ты на отличку. Так! Встал и пошёл к морю. И проси…. Нет, требуй у этой твари корыто и денег на лекарства. Чтобы сегодня было! Рыбку ему жалко стало! А меня не жалко?

Сумрак скрыл тяжёлые шаги старика…  

Сатана ждал старика невдалеке от берега, прикинувшись Рыбой. Заслышав шаги и тяжёлое дыхание, он приблизился и заплескался в лунной дорожке, переливаясь радужными красками,

как опрокинутое в лужу ведро мазута.

- Чё, старче, передумал? - цинично подмигнув, прокашлял он.

- Ну, давай уже, выдавливай из себя раба. Все вы продажные - и ты не исключение. Да и почему не продаться-то, коли цену подходящую дают? Говори. Я готова исполнить даже самую безумную прихоть. Хочешь царицу Савскую, неглиже, прямо здесь? Только скажи - мигом устрою. Или мешок анаши, самой лучшей, индийской, а? Торговать начнёшь - мигом разбогатеешь.

Что там лодка - яхта своя будет! Ну?

- Старуха послала, - хмуро сказал старик. - Не хотел я тебя тревожить, а приходится. Корыто ей новое надо. И денег на лекарства. Вот, ты уж потрудись, Рыбонька, спроворь ей корыто, да деньгами его наполни. Да! И лодку мне. И сеть новую. А дальше я уж как-нибудь сам справлюсь.

- Фи! - сказала Рыба и шевельнула плавником как-то по особому…

- Чё, довольна? - старик присел на камень во дворе, держась за поясницу. - Жрать давай добытчику, проголодался я. - Сам возьми, - сказала старуха, зачарованно вороша в новеньком корыте пачки денег. - Служанку нашёл, тоже мне! Да я за такие деньжищи молодого себе найду - он и кормить и любить будет. Но ты всё же придурок натуральный! Ты ж мог у этой гадины чего угодно попросить! Мог губернатором стать, али президентом самим. А денег не жалкую мисочку потребовать, а два вагона под завязку. Чтобы на всю жизнь хватило. Чтобы в золотом гробу хоронили, когда время придёт, а яму бы алмазами да изумрудами засыпали… Короче! Иди, зови эту падлу обратно. Ишь - думала серёжками откупиться! Сама пущай бижутерию носит…  

Хреново стало старику, а куда деваться?

Пошёл в лодку свою новую, улёгся на новёхонькую сеть, да вздремнул маненько - встал, когда уже светать начало. На душе хмуро, да и небо тоже хмурится - сердится божество, видать по всему. Помолчал, покрутил ситуацию так и так - всё ж насмелился.

- Слышь, Рыба, - сказал негромко - а если не услышит - можно сказать, что не пришла рыбка. Может, тогда успокоится старуха? Но Рыбка услышала. Да и то. Не Рыбка ведь то, а Сатана лукавый.

Ждал, небось. Ну и дождался.

- Туточки я, - промолвила эдак ласково. - Чё - опять старуха сумасбродит? Чё ей на этот раз надо? Автобан на четыре полосы, али самоё себя познать?

- Совсем очешуела старая, - сказал старик. - Я всего и не запомнил даже - вот бумажка - на, почитай. Хлестнула Рыба хвостом по воде.

- Иди, - говорит, - за добавкой. Ещё одно желание у тебя осталось. Смотри, следующий раз не продешеви - себе чего-нибудь попроси. - И исчезла в пене…

Подошёл старик к бывшей лачужке своей - еле проломился сквозь мерсы да бэхи припаркованные - глядь - во дворе бухло, столы от хрени всякой ломятся - в общем атас полный. На проходной секьюрити с репой быдловатой развернул его, да пинка для рывка дал. Потом позвонил куда-то, вылезли ещё двое, поймали старика, да пред ясные очи старухи поставили. Захохотала старуха смехом сатанинским - как ворон закаркал. - Слушай сюда, - старику сказала.

- Поймай эту животную водоплавающую, да сюды принеси - я её в аквариум посажу,

да прикалываться буду, когда скучно станет.

А то слишком много воли ты ей дал. Ведь пусти мы тогда её на уху - не выёживалась бы сейчас она, не трясла так нахально хвостищем своим поганым. Иди! И пока не пымаешь - домой не ворочайся.  

Совсем похреновело старику. Пошёл опять в лодку, только ножик со стола своровал - на всякий случай. Медленно шёл - всё думу думал окаянную - как быть ему теперь. Пришёл-таки.

Море вообще - всё бурунчиками покрыто - гневится Бог. Перекрестился старик, сказал тихо: прости Боже прегрешения мои, вольные и невольные. Затем позвал Рыбку.

Приплыла Рыба - сердитую из себя корчит - типа из-за стола вытащили.

- Ну, чего тебе ещё? - сказала этак недовольно.

- Плыви сюда, - сказал ей старик громким шёпотом. - На ухо скажу. И когда подплыл к нему глупый Сатана - всадил по самую рукоятку нож ему в брюхо и три раза провернул там во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь…- Смотри, старуха, какую я рыбу смешную поймал, - сказал старик, подходя к своей лачужке. - Господь был сегодня милостив к нам - и ужин сподобил, и на корыто останется. Старое-то - глянь - совсем прохудилось….

- Воистину, блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное…

- брат Феоктист вырвался из сонма видений, перекрестился и встал - колокола сзывали братьев на всенощную. - Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго….

Продолжение следует....

Автор - Чеширский кот...