"Преступники оттягивают время расплаты и пытаются от нее уйти"

Торпедирование организации Международного трибунала и отвратительная клоунада с то говорящим, а то не говорящим Ковтуном (в лондонском деле об убийстве Литвиненко) — две откровенные попытки российской администрации воспрепятствовать международному правосудию. Тут даже придумать другие версии, честно говоря, не получается…

Попытки эти прямо указывают на причастность российской администрации к обоим преступлениям — последнее понятно и сейчас, а скоро будет доказано официально.

Что же дальше? Нетрудно предвидеть. Отказ Кремля признать очевидное, дальнейшая изоляция, усиление санкций, опасное приближение военного противостояния…

Я хорошо понимаю логику людей, причастных к этим преступлениям. Понимаю Путина и людей из руководства ФСБ и Минобороны, дававших отмашку на убийство Литвиненко, прямо ответственных за развязывание войны на Украине, за поставку сепаратистам смертельного оружия, убившего пассажиров «Боинга»… Преступники оттягивают время расплаты и пытаются от нее уйти. На их месте так поступил бы каждый; никаких вопросов по выбранной тактике.

Но я не понимаю логики россиян, которые дали сделать себя ментальными заложниками убийц и, радостно зажмурившись, дружными колоннами маршируют навстречу аду. Аду — как минимум социально-экономическому...

И ладно бы, действительно речь шла только об оруэлловских «пролах», пришибленных пропагандой (этих впору пожалеть), — но в поощрении ада принимают участие люди, вполне владеющие компьютерной «мышкой», а значит, имеющие легкий доступ к реальной информации.

И вроде бы не идиоты, чтобы не видеть на шаг вперед…

Что же заставляет их делать это?

Ответ банальный: трусость. И уже как следствие трусости — «стокгольмский синдром». Ментальная сдача бандиту, избавляющая человека от экзистенциального личного выбора.

Этот синдром уменьшает шансы заложников на коллективное освобождение — и, в конечном счете, опасен, не говоря о нравственной стороне вопроса. Ибо хорошо умирать в мире с собой, но стыдно умирать в мире с бандитом…

Все тоталитарные режимы набиты изнутри этим диагнозом. И чем опаснее режим, тем, как правило, бесстыднее выражение радости по поводу того, что твоя жизнь в руках у бандита. В Северной Корее миллионы людей истерически визжат при виде третьего по счету Кима…

Они визжат, чтобы заглушить свой страх.

Мы еще не визжим массово, но страх сидит уже в подкорке.

Речь здесь не о продажной путинской элите, которая давно «вошла в долю» и боится эту долю потерять (тут все понятно без погружения в бездны психики), — я говорю о «нормальных» людях, связывающих свою жизнь и жизнь своих детей с русской культурой и русским пейзажем, а не с распилом закромов Родины. Я говорю о тех, по кому в итоге больнее всего ударит уже близкое грядущее.

И я вынужден закавычивать слово, характеризующее нормальность этой части путинского электората: если это «норма», то очень далекая не только от достоинства, но и от самосохранения.

По-моему, российским обывателям самое время прикинуть что-нибудь к носу (ну хотя бы стенограммы будущих международных резолюций) — и понять разницу между своим собственным интересом и интересами кремлевской администрации.

У виновных в массовых убийствах нет никакой перспективы вне абсолютной власти в России; их уже не напугают никакие санкции и не остановит никакая кровь: хуже, чем они заслуживают, им уже не будет.

А нам?

Виктор Шендерович

***

Российское руководство прекрасно понимает, к какому решению придет этот трибунал. Я нисколько не сомневаюсь в том, что верховному главнокомандующему в первые же дни или даже часы доложили и фамилии боевого расчёта, и воинскую часть, и тактический номер пусковой установки и так далее. Вы можете без труда найти в интернете выступление Владимира Владимировича Путина, который в половине первого ночи рассказывал о том, что произошло, и говорил, как российское руководство сочувствует жертвам.

В это время не спит западное полушарие, в том числе - США. Ни после Беслана, ни после теракта на Дубровке, ни после других тяжёлых событий, которых у нас происходило много за 15 лет, посреди ночи Путин к народу не обращался. И, заметьте, трагедия произошла не на территории России, среди погибших нет ни одного российского гражданина, самолёт не имел никакого отношения к России. Вы можете увидеть ещё и моторику тела Владимира Владимировича: я, например, не припомню его таким взволнованным. Поэтому у меня нет ни малейшего сомнения в том, что ему была доложена вся информация.

Хочу обратить ваше внимание не только на триста погибших граждан Евросоюза и других стран, но и ещё на один момент. Есть жёсткие международные нормы, которые запрещают передачу зенитных ракет всякого рода неконтролируемым, бандитским вооружённым группировкам. Даже если это маленький переносной зенитно-ракетный комплекс. А в данном случае было применено оружие с досягаемостью по высоте 20 километров.

То есть это комплекс, который может сбить любой самолёт с президентом любой страны. Такая ракета вполне может действовать по наземным и надводным целям. Она может отправить на дно морское круизный лайнер с несколькими тысячами человек. Может попасть в атомную электростанцию, в химический завод. И так далее. И если будет установлен факт, что Россия передала оружие такой мощности и таких возможностей непонятным и никем не контролируемым вооружённым формированиям, то это жесточайший удар и по международной безопасности, и по репутации России. Если возможно такое, то чего ещё можно от неё ждать? Такой вопрос наверняка зададут политические лидеры Запада.

Марк Солонин