ДЖОРДЖО ВАЗАРИ

         «Автопортрет»,  30 июля 1511 - 27 июня 1574

                     Джорджо Вазари, итальянский художник, писатель, историк и архитектор, считается основателем историко-художественного письма.

Джорджо Вазари, прозванный Аретино, - автор знаменитых «Жизнеописаний», родился 30 июля 1511 года в Ареццо, Тоскана.

В раннем возрасте стал учеником Guglielmo da Marsiglia, умелым художником витражей. 
Позже в возрасте шестнадцати лет по настоянию Cardinal Silvio Passerini он был направлен во Флоренцию, где поступил к Andrea del Sarto и его ученикам Россо Фиорентино и Якопо Понтормо. Там он подружился с Микеланджело, стиль живописи которого будет влиять на его творчество на протяжении всей жизни.

  В 1529 Вазари посетил Рим где изучал произведения Рафаэля и других. Работал во Флоренции и Риме, Неаполе, Ареццо и других местах. Многие из его картин все еще существуют. Наиболее изветсными из которых являются стены и потолок в Сала ди Козимо I в Палаццо Веккьо во Флоренции, где он и его помощники работали, с 1555, а также незавершенным фрески внутри огромного купола Домского собора. Он также помог организовать украшение Studiolo.

   Как архитектор, Вазари был, возможно, более успешны, чем как художник. Его лоджии Палаццо Уффици по Арно является уникальными.

  В 1562 Джорджо Вазари построил восьмиугольный купол на вершине Базилика Богоматери Смирение в Пистоя, который является важным примером высокой архитектуры эпохи Возрождения.

В 1563 году он помог основать Florence Accademia e Compagnia delle Arti del Disegno,

Джорджо Вазари умер во Флоренции 27 июня 1574 года.  

«Лоренцо де Медичи Великолепный», 1533-34

   «Вазари написал свою историю искусства, как Колумб открыл Америку: ненароком, едучи к другой цели. То, что он сделал больше, нежели собирался, он понял лишь после выхода «Vite». Ему понадобилось два десятилетия, чтобы приспособиться к новому положению.    Во втором издании прославившегося труда он уже обставил свое невольно приобретенное звание первого историка искусства материалами и положениями, подобающими ученому специалисту. Но и теперь это не значило, что он расстался с тем, ради чего двадцать восемь лет назад, около 1540 он принялся за сочинение «Жизнеописаний». Он ничего не упустил, а только присоединил к старому новое. Он наложил на них вазариевские швы, на которые был такой несравненный мастер, – и они обманывали ученую проницательность Европы в течение трех столетий.

   «Снятие с креста». 1540

        Повествование Вазари в автобиографии «Descrizione dolle орете di Giorgio Vasari» о том, как возникли "Vite", в этом смысле требует внимания. В самом ли деле он не гадал, не ждал, что придется взяться за перо, и лишь нехотя уступил, как-то вечером, в разгар гуманистической, учено-светской беседы блестящего окружения кардинала Алессандро Фарнезе, настояниям прелата и его гостей? Нарочитость этой XXXVIII главы автобиографии аретинца очевидна. Недаром живость сцены так выделяется среди ровного и даже серого рассказа Вазари о самом себе. Ее стилизованность откровенна. То, о чем он говорит, видимо, разом и было и не было. Он применил свой обычный прием: взял несколько разрозненных и разновременных событий и вместил их в рамки одного вечера. Он поступил как писатель, использующий архивный материал…

«Рождество Христово», 1546

   …Вазари, говоря по-баратынски, нашел «друга в поколении» и читателя в потомстве».

Его читали, потом изучали, ныне опять читают. Он занимал сперва, поучал затем и снова занимает теперь. Титула первого историка искусства не оспаривали у него все три с половиной столетия. Он удержал его по заслугам. Время вносило лишь поправки. Он был открывателем новой дисциплины вначале, ее величайшим авторитетом и середине и огромной ценностью сейчас. Он не знал никогда проигрыша. Его противоречивость дала ему больше исторических выгод, чем все другое. Современникам она представились многосторонней полнотой, в которой они любовно узнавали самих себя; для XVII и XVIII столетий она была непреложностью, которой нечего противопоставить; для XIX века она стала первоклассным полем приложения критицизма, где можно увлеченно плавать среди моря со-

мнений, догадок и открытий; наконец, «tempi nostri» – наши дни она привлекает тем, что освещает Вазари, как он есть, в двойственности и единстве, сложности и простоте – капитальным воплощением борьбы двух эпох, красочностью великого кризиса, разладом художника, который еще почтительно слушал живой голос стареющего Микеланджело и сам уже важно поучал молодого Веронезе.
 

"Несение Креста" 1555-1564.

   Вымыслы и достоверности Вазари сейчас уравнялись в своей социально-исторической ценности. Вазари получил право опять быть самим собою. Поколения минувшего века, говорившие ему «плагиатор» и «лгун», в этом своем простодушном негодовании кажутся сами наивными и старомодными. Если их архивные поправки и изыскательские опровержения и бесспорны, они претендуют все же на большее, нежели имеют право. Моральные свойства Вазари тут ни причем. Он явно был не хуже своих зоилов. Он был добрым человеком, усердным трудолюбцем, значительным художником и замечательным писателем. Слова Вазари в «Conclusione» о том, что он «старался все описать сообразно с правдой» – «solo per dir il vero piu» и что «часто от трудностей он приходил в отчаяние» – «piu volte me ne sarai giu tolto per disperazione», не стоит брать под сомнение. Они, вероятно, искренни. Но только эта искренность сама есть производное исторической двойственности, в которой он пребывал.

«Персей и Андромеда» 1570-72

   Сознавать сущность своего положения он не мог. «Никогда этого не было, да и теперь этого нет, чтобы члены общества представляли себе совокупность тех общественных отношений, при которых они живут, как нечто определенное, целостное, проникнутое таким-то началом» – сформулировали это явление авторитетнейшие ленинские уста. Но сложность и неслаженность своего труда смутно различал и он. В заключительных страницах «Vite» слишком много оговорок и пояснений. Вазари повертывается во все стороны и со всеми сторонами объясняется. Он явно боится, что его могут не понять, а то и понять превратно. Это еще хуже и опаснее. Он заботливо уточняет и аргументирует. Тут говорит то «беспокойство времени», которое он ощущал. Он выразил его меланхолической фразой на своем возрожденческом, образном жаргоне. Он сказал: «Non si put sempre aver in mano la bilanzia dell'orefice…» – «Нельзя всегда держать в руке весы ювелира…»
(5 мая 1931, Абрам Эфрос, вступительная статья «Вазари – писатель и историк искусства» к изданию 1933 года «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари)

Фрагменты картин художника Джорджо Вазари:
«Оскопление Урана Кроносом», (в соавторстве с Жерарди Христофано) ок. 1560 года 
«Рождение Венеры», 1555-1557; «Рождество Христово», 1546; «Неверие Фомы», 1572;  «Лоренцо де Медичи Великолепный», 1533-34; «Снятие с Креста», 1540;  «Персей и Андромеда», 1570-72; «Несение Креста», 1555–64; «Автопортрет», 1570. 

Андрей Кончаловский